Русские боги атакуют
-Ну, режутся игроки, может присесть раздеть их. Предложил Владимир.
- Это было бы слишком жестоко с вашей стороны. - Произнес Одинцов и покраснел как девушка.
- Ну ладно не буду!
А в другом купе нетерпеливо предвкушали славу и награды.
- Анна четвертой степени - это красный шелковый темляк на шашку. А на рукояти выгравировано: "За храбрость". Это первая офицерская награда. А за ней в порядке старшинства орденов - Станислав, Анна и Владимир, но с мечами! А для участников боев - и с бантом! А уже Георгия можно получить только по представлению Георгиевской думы, то есть из комиссии, составленной из кавалеров этого ордена, которая должна и решить, достоин ли подвиг этой высшей офицерской награды. Его не следует смешивать со знаком военного ордена, который жалуется только нижним чинам, носиться на георгиевской ленте и обычно именуется Георгиевским крестом, или Егорием, как говорят солдаты.
- Ну, вы и раскудахтались. - Прервал разговор Владимир. - Ордена вам с неба сыпаться не будут, я обещаю. За каждую медаль придется платить кровью лучше чужой, чем своей - понятно!
- Так точно ваше высокопревосходительство! - Офицеры вытянулись во фронт.
- Вольно, можете пока отдыхать, как приедем будет много работы, спуску никому не дадим.
- Рады стараться ваше высокопревосходительство!
Владимир покинул купе, все, что надо было, он сказал.
К Иркутску поезд подошел лунной морозной ночью. Город, конечно, выглядел не столь презентабельно как современный. Владимир вскочил на коня, предстояла пересадка. Вокзал оказался на левом берегу Ангары, как раз под Лысой горой. По преданию в старину она служила шабашем ведьмам и чертям.
Владимир отправился ночевать в отведенное ему почетное место. Переезжая по льду через широкую Ангару, Конев увидел знакомый по фотографиям белый дом генерал-губернатора на правом берегу, с вековыми лиственницами в саду. Именно так ему и предстояло переночевать, остальные офицеры ютились гостинице. Генерал-губернатор отсутствовал, и нового наместника приняла его жена. Дом отличался умеренной роскошью и был уютен, наместник крепко спал.
Гостиница напротив оказалась мрачным грязным вертепом. В ней было много пьяниц, а снизу из буфета, доносились звуки гармони и взвизгивания проституток.
Утром Конев поехал в казармы казачьей сотни. Затем в ее сопровождении отправился по льду. Кругобайкальская железная дорога еще не была закончена. От конечной станции Лиственничное надо переезжать через Байкал на санях.
Заранее встреченный почетный конвой перевез Владимира на лучшей шестерке, в розвальнях с тюменскими коврами, расписанными яркими розами и тиграми.
- Не крупные, но сильные сибирские черные лошади мчали во весть опор по гладкой, как скатерть, снежной дороге, и через два часа Конев со сопровождающими его лицами обогревался в столовой этапного пункта, построенного на льду как раз по средине священного моря. Какой приветливый вид имел этот оазис с отепленными бараками и дымящимися котлами со щами да кашей. Владимир разделил еду с другими офицерами, хотя ему хотели накрыть персонально. Здесь делали большой привал, а иногда и ночлег для частей, совершавших по льду пеший шести-десяти верстный переход после многонедельного пребывания в вагонах.
Байкал разрывал нашу единственную коммуникационную линию - одноколейную железную дорогу, что в негативно сказалось на будущей войне.
- Надо не медленно достроить иначе артерия снабжение окажется передавленной.
К вечеру наместник снова очутился в поезде, ему был выделен персональный вагон.
Здесь однако, было не так уютно, вагон-ресторан отсутствовал и приходилось готовить поварам, используя спирт.
Продвигаясь по Забайкалью, поезд постепенно пустел, так как офицеры и солдаты высаживались для дальнейшего следования уже на подводах.
- Уже скоро Китай, как ты Елец, если будет война, на чьей стороне окажутся китайцы?
- Полагаю сильнейшего!
- Нам ни в коем случае нельзя поигрывать!
Пограничная станция Маньчжурия была в ту пору окружена небольшим поселком и отличалась от других станций только скоплением товарных поездов на запасных путях.
- Беспорядка много, надо прибраться. - Распорядился Конев. Офицеры забегали.
Они уже были в Китае стране ставшей полуколонией и расколотой на части.
Полковник начальник штаба по перемещению войск встретил наместника с почтением. Однако его беспечный тон и обрюзгшая от пьянства физиономия сразу не понравилась Коневу.
- Ты отправишься на гауптвахту. Пятнадцать суток ареста. - Генерала схватили и увели.
Затем был бал в пользу Красного Креста.
Он не особенно впечатлил, в небольшом и душном станционном зале вечером вертелись пары - железнодорожные служащие, офицеры пограничной стражи, дамы, интенданты, два-три врача. Было много шампанского и водки. Все галдели, слышался визг и что-то похожее на поросячье хрюканье. Владимир принял твердое решение искоренить пьянки и ввести в частях сухой закон. Во всяком случае Маньчжурия практически не отличалась от любого захолустного российского города.
На следующий день отъезд затормозился обедом. Правда собравшиеся офицеры оказались разочарованы, по приказу Конева все фужеры с водкой убрали. После скучнейшей трапезы. Офицеры построились, и последовал к поезду. Тут выяснилось что заранее облюбованный тяжелый пульмановский вагон, опасен для следования из-за поломки рессоры и сношения тормозов. Владимир впрочем, оказался не преклонен, надеясь видно на свою удачливую звезду.
Результат сказался в хинганском туннеле, выход из которого к тому времени не был еще закончен. Сперва на поезде почувствовали толчки.