Вернись, любовь!

Как только меня начали интересовать мальчики, вдруг выяснилось, что ровесники меня совершенно не привлекают, хотя поклонников всегда было много. Однако все свое свободное время проводила рядом с Коулом и, кажется, сильно мешала его личной жизни. Одна его подружка как-то в сердцах сказала, что в его жизни, похоже, есть только одна женщина — неуклюжая малолетка. То есть я. Это был лучший комплимент в моей жизни. Однако Коул считал меня своей младшей сестренкой и никогда не смотрел на меня как на объект вожделения. Меня это страшно раздражало. Братья подшучивали надо мной, видя, что я влюблена в их лучшего друга. Однако они не подозревали, насколько сильно мое желание обладать им. Позже они винили себя за свою слепоту, но было уже поздно.
— Валери, детка, где ты?
Это голос матери. В ту пору она еще только начала превращаться в затворницу, которой нет дела до бренного мира и собственных детей. Рене посвящала всю себя воспитанию дочери: учила Валери аккуратности, хорошим манерам, но зато в упор не видела настоящих проблем.
— Милая, где же ты спряталась?
На дереве, где же еще! Раскидистый дуб, росший у самого дома, был любимым пунктом наблюдения Валери. Оттуда открывался живописный вид на заброшенные конюшни, где местные жители, любившие в свободное время покопаться на грядках, держали удобрения и садовый инвентарь. Там чаще всего проходили свидания братьев с их пассиями. Коул тоже порой туда захаживал с одной белокурой девицей, которую Валери ненавидела всей душой.
— Ау, крошка моя!
Валери, сидевшая в ветвях дуба, поморщилась. Через две недели ей должно было исполниться восемнадцать. Восемнадцать! А мать до сих пор сюсюкала с ней, как с младенцем.
— Меня здесь нет, — пробормотала Валери и забралась повыше, потому что Рене подходила к дубу.
— Я тебя вижу!
— Мама, я занимаюсь! Готовлюсь к поступлению в колледж! — крикнула Валери, показывая растрепанную книгу, которую она прятала в ветвях как раз для таких случаев. Книга пережила несколько ливней и мало походила на учебник, но издалека ее плачевное состояние не так сильно бросалось в глаза.
— Диккенс? — предположила Рене, зная страсть дочери к английской литературе.
— Он самый, — солгала Валери.
На самом деле книга была не чем иным, как телефонным справочником десятилетней давности.
— Я хотела попросить тебя, чтобы ты сбегала к ребятам, мне нужна их помощь. Кажется, они у Ларсенов. Но раз ты занята…
Валери спустилась с дерева в мгновение ока. В последнее время ей все труднее стало придумывать предлоги для того, чтобы зайти к Коулу — он совершенно потерял голову из-за своей блондинки. Девица торчала у него дома днем и ночью.
Все из-за секса, с отвращением думала Валери. У нее грудь на два размера больше, чем у меня. А уж по ее заднице и вовсе на коньках можно кататься. Даже Джаспер засматривается на эту белобрысую дуреху. Куда уж мне с моим плоским животом и стройными ногами…
Она добежала до дома Ларсенов, остановилась у двери и пятерней причесала растрепанные волосы. Прежде чем нестись к Коулу, стоило бы привести себя в порядок, но теперь уже поздно было переживать по поводу своего внешнего вида, Валери решительно нажала на кнопку звонка.
— А мы думали, что пиццу принесли! — разочарованно произнес Эдвард, открывший дверь. — Ребята, это всего лишь наша сестренка.
Разумеется, все братья в сборе. Зато блондинки не видно, что не могло не обрадовать Валери. Она вошла в гостиную, ослепительно улыбнулась, но тут же нахмурилась, когда не обнаружила Коула, и плюхнулась в незанятое продавленное кресло.
— Вас мать ищет.
— Для чего? — спросил Росс, жующий сандвич.
— Понятия не имею. Она сказала, что у нее есть для вас работа. А о подробностях я не спрашивала. — Валери стрельнула глазами по сторонам, — Где Коул?
— Пошел за дисками с новыми фильмами. Ты можешь идти, Валери. Скажи маме, что мы вернемся через полчаса.
— Никуда я не пойду! — заявила она, скрестив руки на груди. — Чего это вы меня выгоняете?
Братья отвели глаза. Это любопытно — обычно они ничего от нее не скрывали.
— А! Ясно! — прыснула она. — Теперь-то я поняла, что это за фильмы. Эх, мальчишки. Какие же вы глупые. Буквально пять минут назад я размышляла о том, что все мужчины помешаны на сексе. Вы — живое тому доказательство.
— Катись отсюда, — сердито произнес Эдвард.
Валери хмыкнула. Им придется силой выпихивать ее из этого дома, потому что по собственной воле она не уйдет.
Эдвард и Росс переглянулись. Судя по всему, они действительно вознамерились вышвырнуть сестренку на свежий воздух. И непременно сделали бы это, если бы в гостиную не вошел Коул со стопкой дисков в руках. Подняв глаза, он увидел Валери и улыбнулся.
— Привет. Я был уверен, что твои братья тебя уже выпроводили.
— Не успели. Хотя им очень хотелось.
— Ты уже должна знать, что мужчины не любят, когда кто-то вмешивается в их частную жизнь.
— Эти мужчины, — Валери кивнула на своих братьев, — должны были уже привыкнуть к тому, что я всюду сую свой нос.
— Твоя правда.
Она рассмеялась, запрокинув голову, зная, что в этой позе выглядит очень соблазнительно. По крайней мере, так ей сказал один ее поклонник. На Коула, однако, подобные штучки не действовали. Он смотрел на Валери с нежностью, но таким взглядом одаривают младших сестер, а не сексапильных женщин.
Она покосилась на братьев. Джаспер молча ухмылялся — он-то понимал, какие цели преследует Валери. Росс зевал во весь рот, потому что словесные перебранки никогда не были его коньком. А Эдварда, Похоже, интересовали только диски с порнофильмами.
— Вас мама ждет, — напомнила Валери.
Коул сунул диски в руки Эдварду. Братья тут же поднялись и вереницей направились к выходу. Валери даже не шелохнулась: она по-прежнему сидела в кресле и надеялась, что понимающий Джаспер не потащит ее домой.
— Хочешь лимонаду? — спросил Коул, когда через несколько минут вернулся в гостиную. Он никогда не выгонял Валери, не давал ей понять, что пора идти, не пытался от нее отделаться. Она была искренне уверена в том, что ему действительно приятно ее общество. Однако Валери страшно боялась, что он в конце концов догадается о ее чувствах. Впрочем, в последнее время эта перспектива пугала ее все меньше и меньше: уже не осталось сил, чтобы скрывать свою любовь.
— Давай лучше выпьем чаю? — предложила Валери, пристально глядя на него.
— Чай? — удивился Коул. — В такую жару?
— Я хочу остаться у тебя подольше, — призналась она. — Лимонад у тебя уже стоит в холодильнике, а чай нужно заваривать.
— Сказала бы сразу, что собираешься у меня поселиться, — рассмеялся он. — Я знаю, что тебе скучно. Ты можешь проводить здесь все дни лета, если тебе хочется.
— Ты не будешь против?
— Ну что ты.
Она смотрела на него снизу вверх. Коул стоял в дверном проеме в небрежной позе. Валери с откровенным восхищением разглядывала его стройное мускулистое тело. Вот бы сейчас он подошел к ней, прижал к себе и поцеловал… О, как она этого хочет! Коул Ларсен — мечта всех девчонок. Интересно, кому он достанется?
Мне! — сама себе ответила Валери. И только мне!
— Так что будешь пить?
— Лимонад!
Валери вскочила на ноги, грациозно, как кошка, потянулась, выгнув спину, не забывая краем глаза следить за реакцией Коула. На мгновение ей показалось, что он с интересом взглянул на ее грудь, обтянутую тонкой тканью футболки. Однако Валери, увы, не могла бы в этом поклясться.
Они прошли на кухню, обставленную такой же ветхой мебелью, как и все остальные комнаты в доме. Семья Ларсенов была бедной, об этом знали все. Коула растила мать, выбивавшаяся из сил, чтобы обеспечить сына всем необходимым. Он начал работать, когда ему исполнилось двенадцать, — разносил газеты, потом пиццу, а позже, когда повзрослел и возмужал, нанялся на склад грузить товары в самом большом в их районе магазине (который позже разросся и стал супермаркетом), чтобы оплатить свою учебу в местном колледже. Сейчас ни он, ни мать уже не голодали, Коула взяли управляющим того самого супермаркета, но денег на новый дом или хотя бы на новую мебель все равно не хватало.