Прочь от одиночества

Губернатор положил в рот большую дольку апельсина.
– Я так понимаю, она хочет построить в моем городе больницу? – спросил он, жуя.
Филипп с трудом подавил раздражение.
– Да, я полагаю, ее брат уже связался с вами по поводу земли, на которой она будет построена.
Губернатор засунул еще одну дольку апельсина в рот, по-прежнему разглядывая Франческу в упор. Выпуклые глазки его заблестели – по-видимому, он мысленно раздевал гостью. Увидев красные пятна на лице девушки, Филипп понял, что она тоже это осознает. Однако она бросила быстрый предостерегающий взгляд на своего «консультанта», чтобы тот молчал.
– Двести тысяч долларов.
– Это цена земли?
Пухлые губы губернатора раздвинулись в улыбке. По-прежнему жуя, он отозвался:
– Это мне. Цена земли – тоже двести тысяч. Наличными.
Переводя его слова, Филипп сверлил Франческу глазами, посылая ей безмолвный сигнал. Он, безусловно, выразил бы свое мнение открыто, но был уверен, что губернатор прекрасно говорит по-английски. К его удивлению, Франческа моментально согласилась.
– Договорились.
– Больница будет носить мое имя.
Тут она заколебалась, и Филипп знал почему – ведь она хотела дать проекту имя погибшего брата.
Губернатор тут же поймал момент.
– Либо строите в честь меня, либо разрешения я вам не дам.
Филипп снова перевел его слова, на сей раз интонацией посылая спутнице сигнал – может, она одумается и не станет принимать поспешных решений, а все как следует обдумает.
Однако девушка была слишком ослеплена желанием быстрой победы.
– Скажите губернатору, что для нас будет честью назвать проект его именем, – произнесла она таким сладким голоском, что Филипп испугался: старый лис может потребовать от нее чего-то большего.
Однако тот лишь сверкнул улыбкой:
– Тогда договорились. В следующую субботу здесь будет прием – пусть приходит, я подготовлю документы. Скажите, чтобы принесла наличные. – Губернатор щелкнул пальцами, и высокая женщина, до сих пор безмолвно стоящая сзади, выступила вперед. – Проводите моих гостей к машине, они уезжают.
Франческа, мило улыбаясь, прощебетала:
– Передайте губернатору, что я благодарна ему за оказанное содействие.
Она чуть ли не вприпрыжку выбежала с виллы. Сев в машину, Филипп резко произнес:
– Во что это вы надумали играть? И это, по-вашему, переговоры? И чем вы думали, решив дать взятку?
Улыбка на лице девушки померкла.
– А вам-то что?
– Вы согласились заплатить взятку, причем наличными. То есть привезти четыреста тысяч долларов в самую бедную страну на Карибах. Вы что, и впрямь не понимаете, в чем проблема? А точнее сказать, опасность?
– Я сделала то, что должна была, – упрямо возразила она. – Спасибо за то, что выступили переводчиком, но вам платят за то, чтобы вы обеспечивали безопасность. Если мне понадобится ваш совет по какому-либо другому поводу, я дам вам знать.
– А как же ваша карьера?! – прорычал он. – Вы что, хотите, чтобы она окончилась, не успев начаться?
Франческа, обрадованная тем, что они сейчас поедут прямо к тому месту, где будет строиться больница, не сразу поняла смысл его слов.
– О чем это вы?
– Если кто-то узнает о том, что вы дали взятку губернатору Сан-Педро, ваша карьера непременно закончится. Адвокаты встанут на сторону закона.
Ощутив, как горячая волна накрывает ее с головой, Франческа покачнулась. На миг ей показалось, что еще чуть-чуть – и она потеряет сознание. Ей и в голову это не пришло – в бешеной гонке за подписью губернатора она ни на миг не подумала о том, что может поставить под угрозу карьеру.
– Пиета давал взятки, – сказала она, скорее стараясь успокоить себя, нежели оправдаться.
– Нет, ваш брат был достаточно умен, чтобы их не давать, по крайней мере, не так открыто, как вы только что согласились сделать, да еще и под наблюдением камер. Он никогда не поставил бы фонд под угрозу и всегда находил посредников, которые аккуратно передавали деньги по назначению. Вам следовало бы это знать.
– И я бы знала, если бы только кто-нибудь мне сказал. Ни в одном из файлов этого не было и в помине!
Но, произнося эти слова, Франческа похолодела, понимая, что подобной информации просто не могло быть в документах. Альберто сказал, что нужно бы «подмазать» губернатора, но после похорон он был в ужасном состоянии, а в документах, разумеется, не было ни слова, и не случайно. Кто будет так глуп, чтобы оставить свидетельство нарушения закона?
– Почему вы мне ничего не сказали, если так много знаете?
– Я подумал, что вы в курсе. А на встрече говорить было…
– За нами хвост, – произнес Себ, прерывая их спор.
Филипп оглянулся и бросил взгляд в заднее стекло.
– Черный «мондео».
– Вижу.
Рука его легла на плечо Франчески – пусть и не думает поворачиваться.
– Успокойтесь, – напряженно сказал он.
– Но…
В его руке появился серебристый пистолет.
– Зачем он вам? – прошептала Франческа.
– Кто-то гонится за нами.
– Откуда вы знаете? – спросила она, не сводя глаз с пистолета. – Они, возможно, просто едут той же дорогой, что и мы.
Однако глаза Филиппа были жесткими.
– Это моя работа, даже если бы я не знал, рисковать бы не стал. Держитесь.
Машина понеслась, точно ракета, по ухабам. Кабальерос промелькнул за окном в мгновение ока. Увидев впереди грузовик, Франческа зажмурилась и вцепилась в руку Филиппа – пока не раздался визг тормозов, и их автомобиль не остановился.
– Можете открыть глаза, мы в аэропорту, – по-прежнему напряженно произнес Филипп. – Мы оторвались от них.
Открыв глаза, девушка с удовлетворением отметила, что он встряхнул затекшую руку, которую она сжимала с силой удава.
– То есть езда со скоростью сто шестьдесят километров в час по узким и разбитым дорогам – это мера безопасности?! – воскликнула она. – Мы могли погибнуть!
Дверца с ее стороны открылась – за ней стоял улыбающийся Джеймс.
– Вот так покатались, – сказал он.
– Ваш коллега – маньяк.
– Кто, Себ? Не переживайте, он прошел спецкурс вождения по высшему разряду.
– Заткнись, Джеймс, – бросил Филипп, а затем обратился к Франческе: – Мне жаль, что мы вас напугали, но я предупреждал об опасности. Давайте сядем в самолет, прежде чем они нас найдут и лично сообщат о своих намерениях.
– Нам нужно поехать осмотреть место, где будет стоять больница.
– Это подождет.
– Но… – начала было Франческа, но осеклась, увидев выражение лица Филиппа.
Вздернув подбородок, она повернулась и вышла из машины, проигнорировав Джеймса, услужливо предлагающего ей руку.
– А я-то тут при чем, меня даже рядом не было, – жалобно протянул тот.
Франческа не сумела сдержать улыбку – мальчишка, да и только, несмотря на то, что в руке тоже держит пистолет.
– Заткнись, Джеймс, – произнесла она дружелюбно.
– Да, Джеймс, заткнись, – прошептал Филипп, вылезая из машины и осматриваясь.
Когда они приземлились в Агуадилле, Франческа перевела дух. Кабальерос оказался страшным местом, хотя она и с неохотой это признавала. Напугали ее и пистолеты в руках Филиппа и его команды.
Филипп сел за руль, и они поехали мимо деревень, где вдоль дороги стояли прилавки с кокосами – продавцы сидели рядом, играя в настольные игры, – мимо пляжей, перемежающихся с сельской местностью и открывающих взору поблескивающее на солнце Карибское море, сквозь джунгли. Пейзажи сменяли друг друга, точно стеклышки калейдоскопа. Через двадцать минут они остановились у одноэтажного симпатичного отельчика.
– Выглядит неплохо, – произнесла Франческа дружелюбно, стараясь сгладить напряжение, – сидящий за рулем Филипп всю дорогу не промолвил ни слова.
Теперь, когда волнение улеглось, она поняла, что вела себя эгоистично – во всем были виноваты страх и осознание собственного провала. Филипп и Себ просто выполняли свою работу, стараясь оградить ее от опасности. К тому же Филипп действительно пытался предупредить ее на встрече с губернатором, посылая безмолвные сигналы взглядом. Но она в спешке поскорее закрыть сделку, не видела ничего вокруг. Нужно извиниться.