Не строй иллюзий

— Это же надо так себя не уважать! — вслух произнесла Бланш, позабыв о том, что нужно оставаться беспристрастным собеседником.
Триша разозлилась. По ее раскрасневшемуся лицу было видно, что она вот-вот взорвется.
Эта женщина готова защищать своего мужа до последнего, отметила про себя Бланш. Вот сейчас мы с ней разругаемся вдрызг. Так мне и надо. Не стоило вообще продолжать общение с ней.
— На что ты намекаешь? — прошипела Триша.
Бланш устало вздохнула, вытерла салфеткой губы, сложила ее пополам и кинула на стол.
— Ни на что. Но я достаточно искушена в любовных делах. Когда женщины ослабляют хватку, мужчины срываются и пускаются во все тяжкие. Нельзя оставлять красивого мужа без присмотра. Неужели ты считаешь, что лишь ты одна разглядела его талант и симпатичную мордашку?
— Мы женаты очень давно, — твердо сказала Триша, — и Питер никогда не давал мне повода для ревности.
— А как бы ты заметила, что он тебе изменяет, если ты постоянно торчишь дома?
Триша отодвинула тарелку с недоеденными картошкой и бифштексом и схватила сумочку.
— Не понимаю, почему ты завела этот разговор.
— Не понимаю, почему ты завелась.
Триша порылась в сумке и достала кошелек.
— Мне пора идти.
— Я так и подумала, — лениво произнесла Бланш. — Почему тебя так сильно задевает гипотетическая версия о том, что муж может тебе изменять? Если бы ты доверяла ему на сто процентов, то не стала бы так реагировать.
Триша кинула на стол несколько купюр и поднялась.
— Счастливо оставаться! — сказала она напоследок и исчезла.
Бланш неторопливо доела курицу, допила сок и попросила официанта принести счет. Правду говорят: если хочешь сделать добро людям, не вмешивайся в их личную жизнь.
Нужно хорошенько взвесить все за и против, прежде чем заводить разговор с Робом о его рукоприкладстве, подумала Бланш. Он вполне может настроить Сальму против меня. Она ради мужа готова на все. Чего доброго, останусь без подруги и с синяком под глазом.
  
4
 
Триша стояла у окна, сложив руки на груди, и смотрела вдаль. Питер опять задерживался. Правда, на этот раз он даже не предупредил о своем опоздании. Это становилось нормой для него. Триша все еще была на взводе из-за разговора с Бланш и злилась на мужа, что случалось крайне редко.
А что, если он мне изменяет? Говорит, что много работы, а сам проводит время с любовницей? А я, как дура, верю в то, что он святой.
Нет, этого просто не может быть, убеждала она себя. Питер никогда мне не изменит. У нас все прекрасно. Отличный секс, нежные отношения. Разве он стал бы заниматься со мной любовью так часто, если бы у него была другая женщина? Захотел бы он тогда вообще смотреть на меня?
Все это глупости. Я не имею морального права даже думать о том, что мой Питер спит с другими. Он ведь столько раз доказывал мне свою преданность. Питер даже этот дом купил потому, что мне всегда хотелось жить в зеленом районе. Мой муж позволил мне обставить комнаты по моему вкусу. А во время отпуска мы всегда отдыхаем вместе. Эта Бланш просто ничего не знает о настоящей любви. Наверняка ее саму бросил мужчина ради другой, вот она и злится. Да, так и есть. А Питер — самый лучший на свете! Он не способен на предательство.
Наконец она увидела на дороге его автомобиль. К тому времени Триша уже успокоилась и даже начала мучиться угрызениями совести. Как она могла подозревать любимого мужа в неверности? Фу, какой стыд!
Она быстро причесалась и спустилась в холл, чтобы открыть Питеру дверь. Ее сердце прыгало от радости в предвкушении встречи с мужем. Как же она скучала!
Питер поставил автомобиль в гараж и через минуту появился на садовой дорожке. Он вертел в пальцах ключи и что-то напевал себе под нос. Судя по всему, у него было отличное настроение.
Триша распахнула дверь и кинулась ему на шею. Она горячо поцеловала мужа в губы и прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он может исчезнуть или раствориться в воздухе.
— Ух ты! Да ты рада меня видеть! — смеясь, произнес он и ответил на ее поцелуй.
— Мне так тебя не хватало! — прошептала она, не выпуская его из объятий.
— И мне тебя. — Питер заглянул ей в глаза. — Что это с тобой? Ты странно себя ведешь.
— Я всего лишь счастлива оттого, что ты вернулся домой, — сказала Триша и, взяв за руку, ввела Питера в дом. — Иди в душ, а я накрою на стол.
— Отличная идея. Я умираю с голоду.
— Ты опять приехал поздно, — произнесла она, стараясь, чтобы в ее голосе не звучал упрек.
Он шагнул на нижнюю ступеньку лестницы и остановился.
— Прости. Забыл тебе позвонить.
— Ничего, я так и подумала. — Триша попыталась весело улыбнуться. — Просто я немного волновалась.
— Ну так позвонила бы мне сама.
Триша вдруг снова бросилась к нему и обняла.
— А пойдем в душ вместе, а? Как ты на это смотришь?
В его глазах отразилось сомнение, но вслух он произнес:
— Конечно, раз ты этого хочешь. Только не кори меня, если я буду не на высоте. Я так устал…
Триша опустила руки.
— Ладно. Давай позже… Или вообще завтра.
Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок. Триша едва не плакала. Она плотно сжала губы, чтобы не издать ни звука.
— Милая, — Питер легонько коснулся губами ее рта, — ты злишься на меня? Что я сделал не так?
Триша покачала головой. Только бы удалось промолчать. Иначе она выложит ему все, что у нее на душе. И тогда непременно случится скандал.
— Дорогая, мне важно знать, в чем я провинился, — нежно произнес Питер. Он всегда говорил таким тоном, когда хотел ее успокоить.
Она разлепила губы и произнесла:
— Не обращай на меня внимания. Я неважно чувствовала себя весь день… Вот и срываюсь теперь на тебе, хотя ты ни в чем не виноват. Прости меня.
— Ты стала такой нервной с тех пор, как всерьез решила забеременеть. Уже почти год. — Он покачал головой. — Я тебя не узнаю. Ты зациклилась на одной проблеме и не думаешь больше ни о чем. Зачем ты терзаешь себя, милая? Знаешь, говорят, что чем больше женщина мечтает о ребенке, тем меньше у нее шансов зачать. Выкинь из головы эту идею. И тогда, быть может, у нас все получится. Да разве дети самое главное в жизни? Тебе одного меня недостаточно?
— Питер, что ты такое говоришь?! — возмутилась Триша. — Я хочу от тебя детей! Хочу, понимаешь?
— Нет, потому что я мужчина, — покачал он головой. — Кто знает, возможно, нам с тобой не суждено иметь детей. И что же? Жизнь кончена?
— В таком случае мы усыновим ребенка, — твердо сказала Триша. — Столько бедных малышей остаются без опеки! Мы сможем осчастливить хотя бы одного из них.
— Только не начинай! — Питер поднялся еще на одну ступеньку. — Триша, запомни: никаких усыновленных детей! Зачем мне чужой ребенок?
— Но нужно же как-то решить проблему бесплодия! — вскричала Триша. — Я — женщина! Во мне проснулся материнский инстинкт. Я всегда обожала детей! Мне нужен ребенок! Нужен! Нужен!
— Ты становишься истеричкой, — беспощадно произнес Питер. — Я не буду ужинать, спокойной ночи.
Триша не сдвинулась с места. Она плакала, вцепившись в деревянные перила лестницы.
Это не она превратилась в истеричку, это Питер стал холодным и безразличным. Он ни разу не попытался утешить ее, хотя знал, как ей тяжело. Питер равнодушно относился к чужим малышам, тогда как Триша обмирала от восторга. Всегда ли он был таким? Или превратился в бездушную машину с тех пор, как занялся своей карьерой? И что ей делать, чтобы вернуть прежние отношения?
Они спали вместе, даже когда ссорились. Кровать была такой большой, что если бы Триша, лежа на своей стороне, протянула руку, то не достала бы до мужа. Когда она пришла в спальню, Питер уже храпел вовсю.
Триша долго крутилась с боку на бок, пытаясь уснуть, а потом затихла, накрывшись с головой одеялом. Питер поднялся с постели в два часа ночи. Он спустился вниз и загремел посудой на кухне. Триша невесело усмехнулась. Что за дурацкая привычка отказываться от еды, когда произошла ссора? Ну и кого он этим наказал? Лег спать голодный… А она отчетливо слышала, как все это время у него в животе урчало. Завтра Питер будет делать вид, что ходил на кухню только для того, чтобы выпить воды. А про то, что количество тушеного мяса существенно уменьшится и это невозможно будет не заметить, он не подумает.