Крапленая карта мира
Сандра пожала плечами. Что несет эта полоумная особа? Старуха подошла к столу, на котором стояли фотографии в красивых серебряных рамках, и бережно взяла одну из них. На Сандру смотрела темноволосая девушка.
– Это дочь последнего российского императора, зверски убитого большевиками, – поджав губы, проговорила старуха. – Тебе посчастливилось, что ты похожа на ее императорское высочество. А ведь я была представлена ей и самому государю!
Сандра в ужасе посмотрела на соседку. О чем та говорит? Да, кажется, до того, как в России к власти пришли коммунисты, там правил царь. И ему не то отрубили голову, не то расстреляли. Но это произошло так давно! Неужели старуха была свидетельницей всего этого?
– Я вижу, тебе интересно, – произнесла та. – Молчать! – крикнула она скулившим левреткам, и те от ее громового голоса попрятались под стол. – О да, я много пережила, но скоро настанет и мой черед предстать перед господом. Ты знаешь, кто я?
Сандра дипломатично промолчала. Не могла же она сказать правду – что перед ней выжившая из ума древняя старуха, которая превратила собственный дом в мавзолей давно канувшей в Лету эпохи.
– Я графиня Елизавета Белосельская-Белозерская, – с достоинством произнесла старуха.
Сандра вежливо улыбнулась.
– Ах да, эта ваша Америка, – желчно заметила старая графиня. – Вы ничего не знаете об истории. Когда ваша страна еще считалась колонией Британии, мой пращур был влиятельным сенатором при дворе великой Екатерины. Ну, о матушке Екатерине ты хоть что-нибудь слышала?
– У нее было много любовников, – произнесла Сандра. Недавно по одному из каналов шел фильм про эту русскую царицу и ее личную жизнь.
Как по команде левретки снова заворчали, а графиня Белосельская-Белозерская захохотала. Смех у старухи был гортанным, похожим на кашель.
– Дура, – сказала графиня. – Никто из вас и знать не хочет истину. Именно Екатерина создала величие России, которое потом чертовы большевики, прости господи (она перекрестилась на иконы), втоптали в грязь. Мне девяносто один год, и я кое-что повидала на своем веку. Ладно, иди сделай мне чай, только настоящий русский чай, а не это поганое пойло, которое вы хлебаете в Америке.
Сандра, перегруженная впечатлениями, отправилась на кухню. Если старуха не врет, то она родилась… Сейчас 1979 год, значит, на свет она появилась в девятнадцатом веке.
Старая графиня не обманывала. Когда Сандра пришла к ней во второй раз, та даже показала ей полуистлевший желтый листок, где была начертана дата ее рождения – 13 мая 1888 года.
– Я родилась в блистательном Петербурге…
– В каком штате? – спросила Сандра. Она знала, что в Америке есть несколько городов с таким названием.
– Петербург был, есть и будет только один – в столице великой Российской империи, – хмыкнула графиня Елизавета. – У вас же, американцев, воображения ни на грош, даже придумать толковые названия сами не можете, воруете их у Старого Света. То была эпоха благословенного государя Александра Александровича! Мой батюшка в то время был товарищем министра юстиции, и жили мы на Фонтанке…
Старуха говорила по-английски с едва заметным акцентом, скорее это был даже не акцент, а намеренное ее желание выделяться среди американцев, которых она всех (за исключением Жаклин Кеннеди-Онассис) считала плебеями.
Сандра продолжала ходить к графине. Она даже привязалась к удивительной и странной Елизавете, которая погружала ее в водоворот минувших событий, блистательных светских раутов и дворцовых интриг. Сама не замечая того, Александра пропитывалась атмосферой очаровательной эпохи, в которой жила старуха шестьдесят с лишним лет после того, как эту эпоху растоптали кованые сапоги взбунтовавшегося пролетариата.
– Во все бедах моей многострадальной России виноваты трое – гнида Распутин, калмык Ленин и бездарная серость Керенский, – безапелляционно заявила однажды графиня. – Первый заманил в свои сети императрицу, а затем и государя, пользуясь тем, что цесаревич был неизлечимо болен, и стал править страной, толкая ее в пропасть. Посредственный адвокатишка Сашка Керенский не смог справиться с властью, когда она свалилась на него и раздавила не только его жалкую личность, но и всю Россию. А Ленин продался германскому кайзеру, делал все, чтобы собственная держава потерпела поражение в войне, пустил немцев на исконно русские земли и обратил святую Русь в ад.
Когда Сандра слово в слово повторила тираду графини на уроке истории, Бородавочник, выпучив глаза, смотрел на нее. Класс затих, даже хулиганье ждало чего-то необычного.
– Ну, знаете ли, мисс Томински, – протянул учитель истории. – С каждым разом вы удивляете меня все больше и больше. От вас я не ожидал такого.
Раздался гогот с задних парт. Бородавочник побагровел и заорал:
– Молчать, неучи! Если бы вы понимали хотя бы сотую долю того, о чем говорит мисс Томински, я бы был вне себя от радости. Великолепно, Сандра (он впервые назвал ее по имени). Ваша точка зрения, безусловно, спорна, но видно, что вы хорошо разбираетесь в предмете, о котором говорите. Сделайте нам к следующему разу небольшое сообщение о коммунистической революции в России. Если дело пойдет так и дальше, то никаких проблем с историей у вас не будет.
– Какая такая революция! – прогромыхала графиня Белосельская-Белозерская. – Это был обычный переворот. Большевики были маргинальной партией, сборищем ублюдков и неудачников. Жиды, которые ненавидели православие и русский народ. Плебейский переворот я застала в Петербурге. Мой муж сражался в то время на фронте, а я ждала нашего второго ребенка…
Бородавочник планировал уделить сообщению о русской революции не более десяти минут – события многолетней давности были никому не интересны, но, когда Сандра начала пересказ того, что услышала от Елизаветы, он просто уселся на стул и, не прерывая ее, слушал весь урок.
– Великолепно, – нервно протирая очки, сказал он, – откуда вам известны такие детали? Ваша интерпретация событий сенсационна.
Сандра самодовольно улыбнулась. Еще бы, Елизавета и ее сестры были вхожи к русской императрице, ее тезке, и знали многое такое, чего не знал никто из историков.
Бородавочник поставил ей высший балл и попросил поделиться источниками информации.
Общаться с графиней оказалось не просто интересно, но и полезно. С каждым разом Сандра узнавала от нее все новые и новые подробности. Муж Елизаветы погиб на фронте. Когда она получила об этом известие, у нее случился выкидыш. Две недели она находилась между жизнью и смертью. Тем временем к власти пришли большевики, началась экспроприация материальных ценностей у буржуев.
– Голытьба и пьянь дорвалась до власти, – презрительно вещала Елизавета. – Крепкий и хозяйственный русский мужик всегда был предан царю, вере и отечеству. А эта мразь, которая ничего не умела и не хотела делать, желала в один момент из ничего стать всем. Единственный для этого путь – воровство, убийства и насилие. Чертовы коммунисты, прости меня грешницу, Иисусе, этим и занялись.
Январской ночью к Елизавете, которая жила вместе с матерью и сестрами, пришли комиссары. Семеро бородатых и пьяных солдат в шинелях, еврей в кругленьких очочках и кожанке и толстенная бабища в енотовой шубе, которую она наверняка отобрала у какой-нибудь купчихи.
– Первым делом они обыскали нас и заперли в чулане. Сами же, как гласила их бумажка с красной звездой, занялись изъятием ценностей на нужды диктатуры пролетариата. Грабили всю ночь. Они распотрошили шкафы, секретеры, изрезали обои в поисках бриллиантов, вспороли обшивку редкостных гарнитуров. У нас было чем поживиться. Когда нас выпустили, я увидела, что прекрасный дом, где я родилась, где появился на свет мой единственный сын, где бывал сам государь-император, превращен в свинарник. Хотя как я могу горевать о своем доме, когда они превратили в свинарник всю империю!
Затем комиссар, сверкая маслеными глазками, приказал бабище в енотовой шубе провести личный обыск буржуазии. Под этим подразумевалось, что от женщин требовалось снять все дорогое белье, отдать его бабище, а самим в замену получить вонючие и засаленные обноски. Елизавета не стерпела, и, когда тетка отвернулась, держа в руках кружевные панталоны, она изо всех сил ударила ее по голове тяжелым кованым подсвечником. Бабища, пискнув, как придавленная телегой крыса, кулем повалилась на паркетный пол. На Елизавету тут же накинулись, еврейчик надавал ей пощечин, грубые бородачи-солдаты скрутили ей руки. Сестер, бросившихся на подмогу, они просто избили.