Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ)

Но Эдмунд оставался прямым и непреклонным, поэтому не собирался сдаваться, поддаваясь возражениям Кристаленс, слушая внутренний голос разума. Кажется, теперь его постепенно одолевало горячее тревожное безрассудство.
Юноша медленно приблизился к воде. Чёрная гладь заиграла полуночном блеском, смутным, призрачным. Мелкие волны мягко соприкоснулись с поросшим травяным пологом берегом.
Эдмунд чуть прищурился, вглядываясь в разбегающийся кругами мрак. Огонёк тревоги немного ослаб, тихо, незаметно. Кажется, от одиночества на душе стало спокойнее — неудивительно. После всего, что произошло в Дотрейесе, ему не слишком хотелось видеть людей. Кроме одной. Кроме Лили.
Между тем приторный сумрак сгущался неясными шагами. Где-то пронзительно звучали трели ночных птиц, странные, перекликающиеся. Удивительно гармонирующие с судорожными речными всплесками.
Мысль. Страшная мысль. Безумная мысль. Эдмунд чуть вздрогнул, полностью осознав, какая идея посетила его взвинченный разум. Но неумолимые пальцы невольно коснулись кармана мантии, а перед глазами снова проявился призрачный образ Лили, окутанный несуществующей дымкой. Которая могла стать существующей. Если бы он решился на опасный поступок, который бы помог ему избавиться разом от всех тревог, опасений и переживаний — хотя бы ненадолго.
Напряжённые пальцы скользнули по гладкому карману мантии, коснувшись островатых граней камня. Опасно. Ужасно рискованно, ненадежно. Но Эдмунд должен был знать, что Лили живая, что с ней все в порядке. Что в своём путешествии он не пропустит никаких роковых случайностей.
Тяжелый магический камень мягко лёг на ладони юноши. Он крепко сжал шероховатые ребра, мысленно сомневаясь, правильно ли поступает. Потому что их могли заметить и выследить. А по отношению к Кэт такой расклад событий был бы как минимум предательством.
Задумчивый серые глаза внимательно рассматривали тёмные грани камня, а в голове неудержимым потоком крутились слова заветного заклинания. Он очень хотел их произнести, но не мог заставить себя, неспособен был начать: идея выглядела слишком сомнительной и непонятной.
Но вот посреди туманных древесных зарослей, пропитанных сладковатыми запахами, вновь возник нереальный образ. Чувства смешались, обратившись сжимающим холодом. Пальцы крепче стиснули безмолвный камень, заставив губы шёпотом проговаривать желанные опасные слова.
Его тихая, монотонная речь слилась с полуночным птичьим гомоном, который давил на разум, который решительно накалял напряжение. Наполненная терпким сумраком река заиграла редкими всплесками.
От нескольких слов камень залился магическим светом, тусклым, туманным. От вида которого сердце юноши забилось с особым волнением, а глаза, кажется, загорелись феерическим блеском. Он скоро услышит её. Совсем скоро он узнает, что она жива, что она ждёт его. Что ей ничего не угрожает.
Но внезапно со стороны зарослей ударила ослепительная вспышка света. Резкая боль пронзила руку юноши, а камень, сделав стремительное движение, выскользнул и отлетел в сторону. Эдмунд отпрянул к реке, внимательно вглядываясь во мрак. Осознавая, что чудесной мысли вряд ли суждено осуществиться в ближайшее время.
— Отлично! Ты мастер своего дела! — язвительный тон неприятно врезался в напряженный слух.
Растрёпанные каштановые волосы, струящиеся вдоль плеч, блестящие карие глаза и чётко очерченные губы, отчего-то изогнутые в ядовитой усмешке. Вглядевшись в пятна магического света, бегающие по берегу, Эдмунд увидел Кэт. Которая с откровенным недовольством сжимала в тонких пальцах отлетевший камень связи. В её подозрительном взгляде читался нескрываемый холод — обычно такой вид она принимала, когда говорила о своей семье.
— Гениально, правда? — Кэт язвительно прищурилась, глядя в прохладно спокойный узор серых глаз. — А теперь забери. Если сумеешь.
Неприятная боль вновь пробежала по запястью волнообразными изгибами — когда-то Кэт похожим образом выхватила камень телепортации у своего дяди-предателя, правда тому, если верить её рассказам, было ещё больнее. Иногда в девушке пробуждалась необузданная жестокость.
Эдмунд символически опустил руки, показывая, что сражаться с Кристаленс он не собирался, что забирать у неё камень было бы как минимум глупо. Она права — он поступил странно, абсурдно, необдуманно. Словно ребёнок, который не смог удержать соблазна развлечься с необычной игрушкой. Но в тоже время от этой игрушки, возможно, зависела судьба самого близкого ему человека. Что Кэт едва ли могла в полной мере осознавать.
— Нет, я не собираюсь с тобой сражаться, — спокойным тоном произнёс Эдмунд, немного отстраняясь от спутницы. — Выслушай меня сначала, пожалуйста.
— Но и камень не получишь.
— Выслушай.
Коричневая вязь засверкала огоньками гнева. Стремительная рука, сжимавшая камень, чуть поднялась; язвительные губы принялись произносить заклинание.
— Кэт, что ты делаешь? — Эдмунд подозрительно посмотрел на Кэт, в первую секунду пытаясь понять, что она собиралась осуществить. Пугающая мысль цепкими пальцами схватилась за встревоженную голову, крепко, обжигающе.
И сбылась. Потому что спустя доли секунды она сделала это. Потому что рука, стискивавшая камень, сотворила голубую магическую вспышку, что невидимым лезвием вонзилась в уязвимую матери.
Заветный камень связи рассыпался жалкой крошкой, мелкой, незаметной. Эдмунд с ужасом и изумлением посмотрел на Кэт, глаза которой по-прежнему горели едким сарказмом.
Внутри снова появился лёд. Привычное спокойствие обратилась холодной тенью. Изумление во взгляде смешалось с хорошо сдерживаемым, но нескрываемым гневом и даже отвращением.
— Зачем ты делаешь это? Эти камни — единственный способ, с помощью которого можно связаться с Ворнеттом. Опомнись, прошу тебя, — холодно произнёс юноши, пытаясь вразумить спутницу, рука которой подозрительно скользнула в карман её мантии.
— И это говоришь мне ты? — Кэт с наигранным удивлением вздёрнула брови, при этом непринуждённо поправляя воротник. — По-моему, тебе вообще стоит молчать.
Резкое движение — и чуть поблёскивающий камень снова оказался на ладони Кристаленс. Только теперь это был её камень. Её личный камень связи, который она, кажется, с таким же невозмутимым видом намеревалась уничтожить.
Несмотря на боль, Эдмунд вытянул свободную руку вперёд, приготовившись осуществить отбрасывающее заклинание. Яркая магическая вспышка кинжалом прорвала кисейный мрак ночи.
Внезапное столкновение заклятий отдалось зловещим треском. Камень связи буквально взмыл вверх и, сделав круг в воздухе, резко осыпался на землю. Уже в виде мелкой невесомой крошки.
— Кэт, ты хотя бы понимаешь, что только что сотворила? — удивление, ужас и разочарование смешались в холодно спокойный, почти деловитый тон. Напряжённые пальцы скрестились на груди. — Ты разбила оба камня, лишив нас основного способа связи с отрядом Ворнетта.
— Правда? А ты чуть не призвал на этот берег армию прислужников Маунверта. Причём втайне от меня. Это тоже не очень здорово.
Коричневый витой узор и серая гладь принялись наполняться серебристой яростью. Смешанной с некоторым непринятием происходящего. Потому что никто из друзей даже и предположить не мог, что камня связи скоро не станет, что он легко расколется на мелкую крошку от одного лишь заклинания. Причём заклинания Кэт.
Общая ярость заиграла тревожными всплесками, сопровождаемыми прохладными птичьими трелями и переливами. Пелена запахов обратилась невидимой цепью, крепкой, неразрывной. Кажется, едва сдерживающей магов от новых заклятий.
Но неожиданно речной берег пронзила вспышка, яркая, витиеватая; свет отбрасывающего заклятия ударил Кэт, заставив резким движением отпрянуть в сторону. Пальцы Эдмунда крепко сжали ребристую рукоять меча. Трава зашелестела зловещим треском под звуком шагов неизвестного ночного странника. Таинственная фигура метнулась в сторону Эдмунда, резво, стремительно.
Сверкающие лезвия соприкоснулись в стальном танце.