Последствия (ЛП)

— Нечего больше рассказывать, придурок! — Окей, значит, Кэм начал злиться. Но с этим Остин умел разбираться. Не впервой. — Пришли родители, б-брат с невесткой, пара к-кузенов, несколько парней с работы со своими подружками, партнёры, да похуй, мы ели, и меня переклинило, а потом они ушли, и всё! Вот чёрт!
В этот момент Остин позвонил в дверь.
На секунду в трубке установилась тишина, а потом Кэм простонал:
— Сука, только не говори… — Ещё одна пауза, и дверь распахнулась. Кэм нахмурился. — Мне показалось, что ты едешь в машине, но я… Что ты здесь делаешь?
Остин завершил звонок и засунул телефон в карман. И сразу же при виде хорошо очерченных кубиков пресса на животе друга почувствовал укол зависти, но потом сказал себе, что это просто зависть… не влечение.
— Хотел тебя проведать. Убедиться, что ты в порядке. — Заметив взъерошенный вид Кэма, Остин вздёрнул бровь. Парень был одет только в чёрные баскетбольные шорты и выглядел так, будто только что вернулся из ада. Как, собственно, всё и было. Волосы в полном беспорядке, лицо казалось бледным, как у призрака, а под глазами залегли тёмные круги. — Так ты в порядке?
Вопрос, похоже, стал последней каплей.
— Блядь, ты можешь перестать вести себя как мамочка? — ответил Кэм, зло зыркнув, и тут у его ног появился щенок. О-о, Райли с ума сойдёт, когда увидит это маленькое чудо. — Я знаю, что я ненормальный, но я, блядь, не тупой.
Остин только ухмыльнулся, но ухмылка не была ни дерзкой, ни высокомерной. Она больше походила на еле заметную гримасу.
— А что такое «нормальный»? — тихо спросил Остин, шагнув навстречу Кэму в дверной проём. — И кстати, по поводу ненормальности. Во всём мире для меня сейчас только ты имеешь значение. Что тогда можно сказать обо мне? — произнёс Остин, минул Кэма и вошёл в дом. И почти пожалел о сказанном, хотя это была правда.
— Что тебе пора в психушку, — ответил Кэм сзади, но из голоса уже исчезла враждебность. Они вошли в гостиную, и Кэм спросил: — Ты что, без трусов? — И кивнул на спортивные штаны Остина.
— И чего ты туда вообще смотришь? — парировал Остин и уселся на кровать. — Ага, значит, вот ты какой, малыш. — Он протянул руку и погладил ещё не обученного Бурбона. Щенок, походу, обожал любые проявления жизни и с радостью реагировал на внимание Остина. — Он совсем кроха. Сколько ему?
— Двенадцать недель. — Кэм сел рядом. — Не могу поверить, что ты проехал весь этот путь.
— Я могу уйти, — тихо засмеялся Остин.
Не сводя глаз с Бурбона, Кэм отрицательно покачал головой.
***
Примерно с полчаса Кэм пытался отвлечь Остина обычной болтовнёй, но потом сдался. С Гейл Петерс они встречались один на один, потом на групповой терапии… Кэм и остальные шесть выживших. И Кэм знал, что Остин хотел всё обсудить. Гейл постоянно твердила: «Расскажите кому-нибудь, что вы чувствуете. Человеку, который будет слушать и позволит вам выговориться».
— Давай, Кэм, — простонал Остин и упал на кровать. Ногами он по-прежнему касался светлого деревянного пола, но его голова покоилась на подушках Кэма. — Можешь не спешить. Я здесь ради тебя. Так что начинай. С пистолетом или без, помнишь?
Кэм понял, что для предстоявшего дерьмового разговора ему нужно выпить что-нибудь покрепче. Встав, он потащился к стенке с телевизором и открыл шкафчик, в котором держал небольшую заначку выпивки.
— Будешь?
Кэм взял пару стаканов и бутылку водки для себя. Скоро придётся покупать ещё одну — эта была уже наполовину пуста.
— Бурбон, если есть. И я не о собаке.
Кэм тихо хмыкнул и взял бутылку Jim Beam.
— Лёд?
Затем отправился на кухню.
— Нет, спасибо.
На кухне Кэм вытряхнул лёд из формы в чашу, захватил пакет с арахисом и вернулся в гостиную. Остин взял свой бокал с бурбоном, а Кэм залпом выпил водку и налил себе ещё. Тем временем Остин поставил бокал на своём животе — только каждый раз поднимал голову, подносил виски ко рту и медленно его цедил.
— Окей. Поговори со мной.
 
— Чёрт, а ты не теряешь время. — Кэм скривился и влил в себя вторую порцию. Затем налил водки уже в больший стакан и добавил несколько кубиков льда. И чего не держать выпивку в холодильнике, как это делают все нормальные люди? — Даже не знаю, что сказать.
Кэм ненавидел вспоминать.
***
Проходя мимо деревянных балок в направлении узкой лестницы, ведущей из подвала, Кэм сглотнул, а потом судорожно выдохнул.
Псих уже проверил наручники и убедился, что они надёжно удерживают руки Кэма за спиной. Ублюдок нацелил пистолет на Остина и пообещал Кэму, что, если тот попытается что-нибудь выкинуть, Остин первый получит пулю.
Сокамерник кинул на Кэма пристальный взгляд, и тот почувствовал себя сбитым с толку. Мужчины друг друга вообще не знали, но Кэм чувствовал, что Остин хотел, чтобы он всё равно нейтрализовал Психа, даже несмотря на угрозы.
Ощущая приставленный к пояснице пистолет, Кэм начал подниматься по бетонным ступеням на цокольный этаж. Мысли носились в голове с такой скоростью, что даже начало подташнивать.
— Стой, — сказал Псих, когда Кэм взобрался на верхнюю ступеньку. Продолжая вдавливать ствол пушки в тело, Псих обошёл Кэма и открыл тяжёлую дверь из армированной стали. — Без фокусов, — предупредил он и направил дуло уже в голову.
— Или ты выстрелишь в Остина? Я знаю, — тихо ответил Кэм, пристально посмотрев на ублюдка, который теперь шёл спиной вперёд. Он не сводил с парня глаз, так что застать его врасплох было сложно.
Впервые за всё время Кэм увидел похитителя полностью, не считая чёрной маски, закрывавшей большую часть лица. Светлые волосы с проседью, чёрная одежда, тонкие губы и тело, которое, похоже, никогда не бывало в спортзале. Мужчина оказался низкого роста, где-то на полфута ниже Кэма, с пивным животом, по размеру не уступающим гимнастическому мячу его невестки — с таким она обычно тренировалась на занятиях йоги или пилатеса.
Значит, вот как выглядел ублюдок, похитивший десять рослых мужчин.
— Или в тебя, — улыбаясь, пожал плечами Псих.
Отлично.
Они пришли в крошечный холл с цементными стенами и тремя дверьми, которые вместо обычных замков закрывались кодовыми. Цемент неровным слоем покрывал то, из чего были сделаны стены. Может, гипсокартон, может, дерево. Сложно понять. Всё выглядело так, будто Псих небрежно наляпал раствор на стену и забыл выровнять поверхности.
Но стена выглядела массивно.
Кэм почувствовал, как накатило отчаяние, не только из-за практически мизерной возможности подобрать пароли к замкам — Псих много времени потратил, чтобы сделать побег невыполнимым, — но также из-за того, что сложно было определить, какая из трёх дверей открывала путь к свободе.
Прошло совсем мало времени, и Кэм узнал, что средняя дверь вела в чистилище.
***
— Кэм, дыши, — бормотал снова усевшийся Остин, который гладил Кэма по спине и старался успокоить. — Сосредоточься на дыхании.
— Ты… ты… — захлебнулся словами Кэм, а потом сжал зубы. — Ты хотел, чтобы я попытался… когда… — Матерь божья, он не мог говорить. Слишком сильное напряжение. Но прерывисто выдохнув, попробовал снова. — Перед т-тем, как Псих забрал меня наверх, ты посмотрел на меня.
Кэм заметил, что если сосредоточить внимание не на дыхании, а на Остине, то становилось легче. Было приятно, когда ладонь медленно гладила голую кожу спины.
 
— Ты хотел, чтобы я попробовал, даже несмотря на угрозу тебя у-убить?
Остин молчал добрую минуту — «Наверное, вспоминал», — подумал Кэм и понял, что благодарен Остину, что тот продолжал прикасаться. Сумасшествие, конечно, но это успокаивало.
И странным образом казалось чувственным, хотя Кэм готов был поспорить, что всё вышло неспециально.