Шагая над бездной. Хозяйка неба (СИ)

Анимора смотрела на него с непониманием. По её лицу легко было понять, что она не верит человеку, который днём мучил её болезненной магией, а теперь изображает из себя доброго принца.
- Время у тебя - до утра, - напомнил Ди, поднимаясь с места и снова активируя окружающую девушку  клетку-сферу. - Подумай, что ты теряешь, и что можешь приобрести. Кто знает, вдруг наши цели совпадают?
После чего ушёл, погасив последнюю оставшуюся лампу. А Мора осталась одна... в полной темноте корабельного трюма.
***
Когда Ди заявился в нашу с Шейлой каюту, я лениво пролистывала одну из книг, выданных мне Гасимом. Сей фолиант повествовал об огненных капканах, ловушках и защитных сферах. Здесь было собрано столько самых различных плетений, что я просто устала их разбирать. Запомнить такое количество сложнейших рисунков не представлялось возможным, потому где-то на сотом я перестала вникать в записи.
Увидев на пороге Диара, просто не смогла сдержать улыбки, а когда, хитро подмигнув, он шутливо поманил меня пальцем, не стала артачиться и решительно пошла за ним. Да и какой смысл строить из себя недотрогу или сопротивляться, если я сама хочу проводить время с этим человеком. В конце концов, должны же быть у меня слабости... хоть какие-то?
Едва мы вышли из каюты, Ди взял меня за руку, а потом и вовсе притянул к себе и уткнулся в мою макушку. Я чувствовала, что он неспокоен, что его явно что-то тревожит, и почему-то не сомневалась, что дело в нашей пленнице.
- Пойдём отдыхать, Эли, - проговорил Диар, чуть отстранившись. - День был сложным, а завтрашний обещает стать ещё и гадким.
- Ты её убьёшь? - спросила, поднимая на него взгляд.
- Не хочу, - с мучением в голосе ответил Ди. - Хоть и знаю, что должен. И если она не примет мои условия, то придётся...
Диар не договорил, но я и так прекрасно поняла, что он имеет в виду. Всё же, несмотря ни на что, Ди всегда старался сделать всё возможное, чтобы не доводить до подобных крайностей. А сейчас решение казнить или миловать лежало именно на нём, как на наследнике престола, и за последствия тоже придётся отвечать ему.
В каюте Ди с уверенным видом вручил мне одну из своих рубашек, после чего отправил в ванную умываться и переодеваться ко сну. Сопротивляться не стала, хоть и не понимала, какие мысли вертятся в его голове и что он вообще задумал. Когда же спустя несколько минут я снова предстала перед ним, одетая только в одну его светлую сорочку, он тепло улыбнулся и галантно проводил меня до кровати.
- Не засыпай, пожалуйста, - попросил, поправляя на мне одеяло. - Я в душ, но надолго не задержусь.
После чего скрылся за неприметной дверкой, оставив меня в полном недоумении. Не было его довольно долго, но когда он вернулся, я всё ещё продолжала лежать на месте, разглядывая обстановку комнаты и раздумывая над странностями его поведения.
Обойдя кровать, Ди опустился на её край и уже собирался забраться  под одеяло, но, посмотрев на меня, почему-то передумал. Удобнее усевшись на постели, он протянул мне руку и помог разместиться напротив. Выглядел он при этом задумчивым и откровенно уставшим, будто на его плечах лежал поистине неподъёмный груз, который с каждым мгновением тяготил всё сильнее.
Устав ломать голову над причинами его непонятного поведения, я решила просто подождать.  Но он молчал. Просто рассматривал меня, как какое-то диковинное создание, а на его губах красовалась мягкая, немного грустная улыбка.
Мы смотрели друг на друга, и никто из нас не стремился что-то говорить. Я с откровенным удовольствием разглядывала его чуть загорелое мужественное лицо с правильными чёткими чертами. После скользнула взглядом по красивой мощной шее, по рельефному торсу... и невольно остановилась на правом плече, где красовалась большая татуировка, изображающая двух сплетённых между собой драконов: чёрного и белого. Странно, но теперь только одна она и осталась напоминанием о том, кем Диар был раньше и какое место занимал среди тех, кого так мечтали поймать все миторы империи.
- Скажи, - прервала молчание, коснувшись пальцем светлого ящера, и медленно провела по рисунку до самых расправленных крыльев. - Почему драконы? Да ещё и такие разные? Ведь это точно не случайный выбор?
- Просто они - две части одной сущности, - охотно пояснил Ди,  -  Белый означает свет. Чёрный - тьму. И они есть в каждом из нас. Нет абсолютно хороших людей или абсолютно плохих. В каждом всегда присутствует и то, и другое. И я, Эли, тоже не могу быть ни полностью ужасным, ни абсолютно святым. Я - есть я. А вообще, эта татуировка появилась после того, как я осознал и принял себя... всего. И плохую сторону, и хорошую. Научился сдерживать и усмирять своих демонов, и... держать в узде глупое желание помогать всем и каждому.
- Разве плохо быть добрым? - спросила, не до конца понимая его логики.
- Всё хорошо в меру. А чрезмерная доброта иногда может быть хуже зла, - ответил Диар. - И поверь, далеко не всем нужна помощь. Многим она, наоборот, противопоказана. Вот представь, что ты поможешь бабочке выбраться из её кокона. С одной стороны, ты поступила хорошо,  облегчила её работу, её муку. Но... долго ли она проживёт? Ведь своей помощью ты лишила её возможности научиться бороться за себя. Так же и с людьми.
Его слова удивляли и заставляли думать. Мне вспомнились первые годы в военной академии, когда я, подобно той же бабочке, старалась приспособиться, выбраться из кокона своих старых представлений о жизни. И мне никто не помог. Тогда было больно, но теперь, благодаря всему пережитому, из меня получился настоящий боец.
Вслед за этой историей в мыслях всплыло то, как, приняв решение за Диара, я передала его императору. И... неожиданно стало совестно. Если этот поступок тоже перевести в историю с бабочкой, то получается, что я просто разорвала его кокон, уверенная, что так ему будет лучше. И Ди справился - он нашёл в себе силы расправить крылья и сумел приспособиться к новой жизни. Но... мог ведь и не справиться. Потому что просто не был готов к подобному.
- Прости, - прошептала, встретившись с ним взглядами.
Но Диар явно не понимал, о чём я говорю и за что извиняюсь. И тогда, обняв его лицо ладонями, я подсела ближе и, глядя прямо в глаза, добавила:
- Прости меня, пожалуйста. Я виновата, Ди. Теперь понимаю, что виновата. Я не должна была принимать за тебя твоё решение. Не имела права рвать твой кокон... Но тогда мне казалось, что поступаю правильно.
Он смотрел мне в глаза, слышал извинения и... молчал. Просто сидел на месте и, почти не двигаясь, читал по взгляду каждую мою эмоцию. А когда я уже решила, что сейчас меня просто отправят куда подальше, Диар медленно вздохнул и тихо ответил:
- Я тебя прощаю.
И эти слова стали для меня поистине волшебными. Мне казалось, они эхом расходятся по комнате, резонируют от каждого угла. Потому что для меня они были нереальными. Они являлись тем, на что я уже не могла надеяться. Настоящим чудом.
- Ты... серьёзно? - уточнила, запнувшись от волнения.
- Да, - подтвердил Ди. - Теперь, видя, что ты понимаешь, я могу тебя простить. Ты ведь на самом деле не желала мне зла. Но и твоё добро обернулось для меня кошмаром.
- Прости, - прошептала снова, уткнувшись в его шею.
- Уже простил, милая Эли, - ответил, притянув меня к себе ближе  и нежно погладив по волосам. - Но прошу тебя об одном: пообещай, что отныне не примешь за меня ни единого решения. Исключения - только вопросы, когда иначе поступить невозможно.
- Обещаю, Диар, - ответила, смахнув с ресниц непрошеную влагу. А посмотрев ему в глаза, повторила: - Обещаю, что буду верить в тебя и никогда больше не приму за тебя ни единого важного решения. Ты сам хозяин своей судьбы.
- Спасибо, - ответил он, мягко поцеловав меня в губы. И, чуть отстранившись, добавил: - Спасибо, Эли, что даёшь нам шанс.
- О чём ты?  - спросила, снова его не понимая.
Тогда он ухмыльнулся, расправил плечи и пояснил.
-  Я хочу, чтобы ты была моей. Фавориткой, любимой девушкой - не важно, как это назвать. Учитывая мой статус, оба эти понятия примерно равносильны. Но я хочу открыто жить с тобой в одной комнате, спать в одной постели. Хочу доверять тебе, как доверял когда-то. Что будет с нашими отношениями дальше - сказать не могу. Я и сам этого не знаю, потому что из-за моей клятвы не в силах противиться воле императора.