Дорога из мармелада

Феня вздохнула.
– Марсия, я употребила слово «аллегория». Оно обозначает образное иносказание. Крылов в баснях аллегории постоянно использовал. Писал «лиса», а имел в виду «хитрость», осел обозначал упрямство. В моих же речах рыба – это твои обиды. Никогда не копи их. Из маленькой обидки, из ерундового, в общем-то, огорчения, если его не простить, вырастет пирамида злобы. Она тебя раздавит. Прости Лючию. Да, она поступила очень некрасиво, доставила тебе неприятные эмоции, но лучше все забыть. Каждая собака может устроить истерику накануне свадьбы. Дай мне ободок, попрошу шиншиллу Марка, он склеит его, обруч станет лучше прежнего.
Марсия швырнула мешочек в окно.
– Не нужен он мне. Покупала его для бракосочетания Лючии, под ее платье.
Феня сделала шаг к сестре, вытянула вперед лапы, она явно хотела нежно обнять Марсию, но тут из глубины дома послышался вопль Мафи:
– Фенюша! Дети залезли в чулан, разбили банку с вареньем, вымазались и убежали в сад. На них там осы налетят.
– Ах они басурманы! – закричала Феня и умчалась прочь.
Марсия упала на кровать и зарыдала. Обида душила ее, в районе сердца ворочался колючий шар, во рту разлилась горечь. Лапки мопсихи дрожали, хвост свело судорогой. Очень обидно, когда тебя не считают лучшим парикмахером Прекрасной Долины, отдают первенство не пойми откуда взявшемуся Раулю, который звенит кучей орденов и медалей. Но еще хуже то, что никто по-настоящему не посочувствовал Марсии, не осудил Лючию, не закричал: «Сейчас побегу к лабрадорихе и отругаю ее».
 
Глава 4
 
Знакомство с Нореттой
 
– Сестры тебя не пожалели, – произнес ласковый голос.
Марсия вытерла лапками мордочку и посмотрела в сторону окна, откуда шел звук.
На подоконнике сидела черная собачка.
– Зефирка, Куки, Мафи и даже Феня не поняли, как тебе сейчас горько, – продолжала она.
– Кто ты? – всхлипнула Марсия.
– Норетта, – улыбнулась собачка, – живу у Золотого озера в деревеньке.
Марсия села.
– Впервые про такую слышу.
Норетта улыбнулась.
– Село маленькое. Четыре дома. Глушь. Я оттуда уехала, чтобы мастерству парикмахера научиться. Специально сегодня к Лючии прибежала, чтобы с тобой познакомиться. Слух о твоем таланте донесся даже до нашего медвежьего угла.
– Правда? – обрадовалась Марсия. – Ты знаешь, кто я такая?
– Лучший парикмахер Прекрасной Долины, – кивнула Норетта, – мастер Золотые лапы. Ты даже из Лючии красотку сделала.
– Ей не понравилось, – шмыгнула носом Марсия.
Норетта понизила голос:
– Ободок шикарный. Стразы на нем не вульгарные, а очень интеллигентные, только собака с большим вкусом могла такой подобрать.
У Марсии перестали дрожать лапки.
– Спасибо.
– За что? – удивилась Норетта. – Я сказала правду. Возьми меня к себе ученицей.
Марсия встала с кровати.
– Никогда не была педагогом.
– Вот заодно и попробуешь, каково это, – засмеялась Норетта. – Платить я не могу, денег у меня совсем нет. Но я буду все сумки с инструментами носить, купать клиентов, твой салон мыть.
– У меня его нет, – объяснила Марсия, – сама езжу по домам.
Норетта заморгала.
– Да? Странно! У Зефирки есть ателье, где она клиентов принимает, у Фени общественная библиотека, в которой все книги берут, и где жена Черчиля лекции читает, у твоей мамы кондитерская, там кексы продаются и можно какао выпить. Я из родного дома не вчера ушла, сейчас поселилась в пансионе у бивер-йорка Адамаса. Работаю у него горничной, за это Адамасик мне бесплатную комнату предоставил, еду и немного денег. Он очень добрый. Я могу в кондитерскую твоей мамы пару раз в неделю зайти, там очень вкусно, лапки оближешь. Но моя мечта учиться у тебя, я хочу стать мастером причесок. Ой, я отвлеклась. Почему у тебя нет своего салона? У Куки, например, есть оранжерея для выращивания овощей. А вчера я лакомилась в кафе у Мули и слышала, как Мафи с белкой Матильдой болтает. Мафи собралась детский клуб открывать, ей мама денег на него дала. Хотя я бы Мафуле даже гору шишек не доверила, очень уж ваша самая младшая сестра неразумна.
– Мафи – ходячее несчастье, – захихикала Марсия. – Сегодня пыталась принести мне два раза какао, и все неудачно, падала…
Марсия замолчала, потом воскликнула:
– Детский клуб? Муля помогает Мафи его организовать.
– Да, – кивнула Норетта. – А еще мне мопсиха Боня сообщила, что она от левретки Клары узнала про разговор йорка Миши с мопсом Фанди, тот слышал, как Муля Мафи сказала: «Умница, правильное дело выбрала. Ты прекрасно с детьми общаешься».
У Марсии сжалось сердечко.
– Меня никто не хвалит.
– Странно, что Муля не тебе салон открыть решила, а Мафи детский клуб. Ты старше Мафи, – чирикала Норетта. – У всех сестер свое что-то есть. Даже у Мафи скоро будет.
– А у меня нет, – протянула Марсия, – обидно.
– Не то слово, – махнула лапкой Норетта, – горько, тошно, холодно оттого, что никто тебя не любит.
По мордочке Марсии потекли слезы.
– Да. Верно. Чувствую себя ужасно одинокой.
– Не ценят тебя, – вздохнула Норетта, – со мной та же история. Когда я сказала брату, что хочу учиться у Марсии, он ответил: «Никогда из тебя даже четверть такого мастера, как великая Марсия, не получится».
Слова «великая Марсия» полетели по комнате, мопсихе показалось, что они превратились в большие крылья и прикрепились к ее спине.
– Но я решила добиться своего, – продолжала Норетта. – Ты меня научишь?
Марсия кинулась к гостье и обняла ее. Шерстка собачки оказалась очень жесткой, а тело напоминало кусок льда, оно было холодным и твердым.
– Конечно! – воскликнула Марсия. – Ты теперь моя лучшая подруга. Открою тебе все секреты своего мастерства. Станешь как я.
– О-о-о-о, – пропела Норетта, – не стоит даже надеяться, что я превращусь в такого великого парикмахера, как ты.
Марсия закрыла глаза. Как же хорошо стало у нее на душе, так приятно, спокойно. Великий парикмахер Марсия! Эти слова как шоколадка! Хотя нет! Даже самая вкусная конфета на свете не слаще слов подружки. Великий парикмахер Марсия!
– Я помогу тебе много клиентов найти, – тараторила Норетта, – заработаешь монеты и сама откроешь салон. Без помощи Мули.
– Не получится, – возразила Марсия. – У нас дома деньгами распоряжается мама, она казначей.
– Я говорю о твоих личных средствах, – уточнила Норетта, – не о доходах мамы, которые она остальным дочерям щедро раздает.
– У нас заработки общие, – пустилась в объяснения мопсиха, – все, что получаем, отдаем Муле, она решает, на что их тратить. В принципе любой может лапу в казну запустить. Она у мамы в шкафу хранится. Если я захочу купить шампунь, то пойду и вытащу монетку из серебряной коробочки, там на домашние расходы сумма лежит, а в золотую коробку не полезу, в ней копится сумма на что-то крупное.
– Например, на детский клуб Мафи? – спросила Норетта. – Или на оранжерею Куки?
– Верно, – подтвердила Марсия.
– Они работают? – поинтересовалась черная собачка. – Мафи и Куки?
– Мафуня еще нет, – пояснила Марсия, – Куки овощи выращивает, но пока у нее это плохо получается. В прошлом году только один помидор вырос, зато очень большой. Куканя его повезла на выставку, получила второе место.
– Томат она продала, а деньги Муле вручила? – предположила Норетта.
– Нет, – развеселилась Марсия, – его посетители бесплатно съели, покупателя на такой гигант не нашлось.