Безумные (СИ)

— Что это значит? — рычу я, закипая от гнева.
— Раз, — поднимает она большой палец, — ни за что не снимай маску. Это ты вправе делать только в дамской комнате, перед уходом. Два — не называй своего настоящего имени. Ври, выдумывай все, что душе угодно, но ни за что не говори правду. Три — не бойся делать того, что хочется.
— Я хочу треснуть тебя хорошенько, это можно? Какого черта ты вообще меня сюда потащила…
Илона лишь усмехается, а мое лицо пылает от ярости. Но потом, её темные глаза останавливаются на моих и глядят так пронзительно, что во мне тут же просыпается странное беспокойство. Думаю, мне еще не доводилось видеть подругу такой ранимой. Илона всегда уверена в себе и знает, что и как нужно делать, а тут вдруг такая явная беспомощность …
— И четвертое правило: ни за что не влюбляйся.
6
Я уверила себя, что нет никаких причин для паники, ибо все происходящее всего лишь игра. Кругом камеры видеонаблюдения, в некоторых зонах стоят охранники, да и сотрудников в белых пиджачках и масках полным полно — опасности точно нет. По сути, это обычный клуб, только правила здесь странноватые.
Вот, например, что значит, нужно врать? Этим пагубным дельцем я занималась последние два с лишним года, когда врала Мише, что между нами все хорошо и мое сердце принадлежит только ему. Сказав правду несколько часов назад (всего несколько часов!), я как будто из ледяной проруби вылезла, полностью избавившись от толстой корки лжи на своем теле. А теперь опять должна врать? И совершенно неважно, что весь этот пафос вокруг, маски и люди в шелках — забава для какого-то чокнутого, чьи правила здесь обязан соблюдать каждый. Уж я то точно не в их числе. Да и смысла во всем этом бреду особого не вижу. Быть может, у меня жизнь начинается заново, и я не желаю снова наступать на те же грабли.
Илона находит для нас пустой столик. Чуть дальше располагается длинная барная стойка. Около нее все места заняты мужчинами, попивающими крепкие напитки. О, боги, до чего же забавен наряд одного чудика! Тот, что по комплекции похож на Карлсона, одет в костюм Дракулы! Рыжие волосы ежиком, пухлые щеки, что едва не поглощают узкую черную маску, кажущуюся обыкновенной лентой с едва заметными прорезями для глаз. С плеч свисает черная накидка, волочащаяся по полу, а из обуви на нем сверкающие черные туфли с чересчур длинным носком. Этот человек выглядит очень одиноким. Такое чувство, что ему очень хочется выговориться, но никто из здешних чудиков не желает иметь с ним ничего общего.
— Ты ведь говорила, что здесь не маскарадная вечеринка. А судя по тому парню, тут отмечают Хеллоуин.
— Я еще не знакома с ним лично, но Сюзанна говорила, что он забавный. Потомок самого Дракулы. — Чегочего? Куда я попала? — Не смотри на меня так, это же все ложь.
— Кто такая Сюзанна? — с трудом сдерживаю приступ смеха. Если она скажет, что это девочка, прилетевшая с другой планеты, ей-богу, я не сдержусь.
— Девушка, которой нравится играть на спор. — Беспрерывно хлопаю ресницами, таращась на спокойную
Илону, оглядывающую гостей.
— Она очень смелая и решительная девушка, между прочим. Не советую играть с ней.
Илона переводит на меня глаза, а её губы расползаются в коварной улыбке. Надеюсь, у меня отчетливо написано на лице два простых слова: какого хрена?
— Каролина, люди приходят сюда, чтобы расслабиться, — поясняет Илона, явно прочитав немой вопрос в моих глазах. — Мы врем каждый день. Обманываем любимых, родных, начальство, коллег, а потом нас мучает совесть, тебе ли не знать. — Ах, да, конечно. Я же спец в этом деле! — А здесь ты можешь врать сколько душе угодно. Утром ты бы постеснялась подойти к незнакомому парню и заговорить с ним, а тут, скрывая под маской лицо, с легкостью познакомишься с кем угодно. Поцелуешься с кем угодно и прочее…
— Пф-ф! Значит, здесь просто клуб нерешительных и неуверенных в себе людей, которым проще лгать, чем говорить правду? Ты ведь не такая! Что ты здесь забыла?
— Это тоже самое, что отмечать Хеллоуин. Люди надевают на себя жуткие маски и несколько часов живут собственной выдумкой. Кто-то изображает Дракулу, а кто-то просто обыкновенный парень. Сыграй с кем-нибудь, познакомься с людьми и поймешь, что здесь по-своему увлекательно.
 
Мой вопрос так и остается без ответа. Серьезно, что Илона здесь делает? По-моему, уверенности в себе у нее хоть отбавляй! К нам подходит официант. Пить больше не хочется, поскольку боюсь потерять бдительность из-за алкоголя. И хотя Илона заказывает для нас два коктейля, я настойчиво уверяю, что пить ничего не буду. Мало ли, вдруг здесь что-нибудь подсыпают в напитки?
В сотый раз оглядываюсь и понимаю, что я среди лживых величественных незнакомцев, выгляжу как гадкий утенок. Теперь понимаю, откуда в Илоне этот кошачий томный взгляд и плавные движения тела — здесь все такие. Кажется, что я нахожусь на маскарадном балу, где среди гостей полным-полно высокоуважаемых лиц, а я — жительница какого-нибудь бедного села на отшибе, что незаконно проникла сюда.
Сколько лет этому парню в темносером костюме и маске из серо-зеленых перьев, что стоит у перил и смотрит на танцующую толпу? Кто эта женщина с большой грудью и квадратными сверкающими серьгами в ушах, что болтаются при каждом её движении? Зачем она приходит сюда?
— Это Мишель, — объясняет Илона, кивнув подбородком в сторону этой женщины. — У нее свидание с голливудским режиссером.
— О мой бог! — прыскаю я, сотрясаясь от смеха.
— Она очень милая, кстати. А будешь так вести себя, все поймут, что ты новенькая.
Я мгновенно успокаиваюсь.
— И что будет?
Илона безразлично пожимает плечами и пробегает по залу сверкающими глазами.
— Попадешь в чью-нибудь игру, окажешься в ловушке — понятия не имею.
Отчего-то после этих слов, в мыслях появились кадры из фильма «Пила», где самым жутким зрелищем для меня всегда была та уродливая игрушка на велосипеде. Что она там говорила?
Поиграем? Игра началась?
— Хочешь, можем пойти потанцевать?
— Не-е-т уж, спасибо. Я пока посижу, посмотрю…
На сборище богатеньких лжецов.
Внезапно у нашего столика резко тормозит низенький парень в белой маске и рваной черной футболке с непонятной надписью. У меня даже волосы на затылке зашевелились от того, как он беспардонно наклоняется над столом и заглядывает в мое лицо.
— Прекрасная, не желаешь раскурить кальян?
Молча качаю головой. Наверное, глаза у меня больше, чем объектив профессионального фотоаппарата. Спросив то же самое у Илоны, парень резко выпрямляется и подходит к соседнему столику.
— Это что было? — ахаю я, все еще с опаской поглядывая на незнакомца.
— Это кальянщик Лукас. Юмор у него такой, не парься.
— Слушай… Это не мое вовсе, — невнятно говорю улыбающейся Илоне. И на мою речь никак не влияет воспоминание о жутком фильме про Джона Крамера. О, боже, я даже помню, как его зовут! Плохой знак. — Ты извини, ладно? Но не могу я находиться тут. — Поднимаюсь с кресла и поправляю на плече цепочку от сумочки. Бегло оглядываю зал и как назло мои глаза останавливаются на высоком парне в ярко-красной рубашке и какой-то жуткой угловатой маске с белыми неоновыми линиями. — Я сама найду выход, не переживай. Веселись, хорошо? Завтра поговорим.
— Не уходи. — Расползающаяся улыбка на её лице внушает тревогу, но я старательно изображаю спокойствие. — А как же игры?
— О, прошу, не говори этого слова, — нервно хмыкаю я, опасаясь, что откуда-нибудь появится эта жуткая кукла. — Без меня. Я пока не готова к таким… Таким экспериментам. Мне бы сейчас поплакать в подушку и все такое.
 
Поспешно целую Илону в щеку и желаю приятного вечера. Но как только делаю пару шагов в сторону выхода, повсюду неожиданно гаснет свет, погрузив десятки человек в непроглядную тьму. Музыка резко затихает. Мое сердце стучит как молот. Чувствую себя загнанным в угол мышонком.
— Илона? — тихо зову я, протянув в сторону руку. Повсюду происходит какая-то возня, шорохи, слышатся чьито смешки. — Илона, ты здесь?