Лесной маг

Я глянул на число, стоящее на конверте, и увидел, что письмо добиралось до меня довольно долго. Возможно, Дюрил держал его у себя несколько дней, пытаясь решить, посылать или нет. Или писарь отложил его в сторону и забыл вовремя отправить, любом случае скоро я увижу сержанта Дюрила. Я улыбнулся, тронутый тем, что он потратил время и деньги, чтобы сообщить мне это. Я аккуратно сложил письмо и убрал на полку с книгами.
Затем я снова взял куртку и достал из сундучка, стоящего возле кровати, все необходимое для шитья, решив сперва заняться пуговицей, а уж потом уроками. Пока я искал место, от которого она отскочила, я обнаружил, что все пуговицы болтаются, а две так и вовсе вот-вот оторвутся.
Я, хмурясь, срезал пуговицы с рубашки и куртки. Я был уверен, что набранный мной лишний вес уйдет через пару месяцев, когда я вырасту. Но пока мне следовало позаботиться о том, чтобы пройти утреннюю поверку. Пришивая пуговицы, я чуть сдвинул их, чтобы потом дышать посвободнее. Когда я снова надел рубашку и куртку, я решил, что стало значительно удобнее, хотя в плечах все равно немного тянуло. Ну, тут я ничего поделать не мог, на такую сложную переделку моего мастерства явно не хватило бы. Я нахмурился: мне совсем не хотелось быть на свадьбе брата в одежде не по размеру. Карсина, моя невеста, тоже там будет, и она очень просила меня надеть форму. Ее платье будет такого же зеленого цвета. Я улыбнулся: сколько внимания уделяют девушки подобным глупостям. Ну, без сомнения, моя мать сможет переделать форму как надо, если, конечно, я не похудею по дороге домой, на что я очень рассчитывал.
Поколебавшись немного, я срезал пуговицы на брюках и тоже перешил их так, чтобы стало свободнее. Чувствуя себя значительно лучше, я взял учебники и отправился вниз, чтобы присоединиться к товарищам.
Учебная комната в Брингем-Хаусе отличалась от той, в которой мы занимались в Карнестон-Хаусе. Вместо длинных столов на козлах и жестких скамеек здесь стояли круглые столы со стульями и горел яркий свет. Около камина были расставлены мягкие кресла для тихой беседы. Я нашел место рядом с Гордом, положил книги и сел. Он поднял голову и улыбнулся.
— Приходил посыльный, когда тебя не было. И передал тебе вот это.
«Это» оказалось толстым коричневым конвертом, на котором стоял адрес моего дяди. Я быстро его вскрыл. Как я и предполагал, в нем лежал билет на пароход до Сортона, а также поручительство в банк моего отца в Старом Таресе, чтобы мне выдали деньги, необходимые для путешествия. В записке мой дядя написал, что отец просил его все устроить и что он надеется увидеть меня, перед тем как я отправлюсь домой на свадьбу.
Странное дело. Пока я не взял в руки этот конверт, я был всем доволен и даже рад оставаться в Академии. Теперь же мне вдруг отчаянно захотелось домой, и я понял, что очень соскучился по родным. У меня сжалось сердце, когда я подумал о своей младшей сестренке Ярил и ее бесконечных вопросах, о матери и особых сливовых пирогах, которые она пекла для меня каждую весну. Я скучал по всем — по отцу, старшему брату Россу, даже по старшей сестре Элиси и ее непрерывным советам.
Но главное место в моих мыслях занимала Карсина. Ее короткие письма ко мне становились все более нежными и кокетливыми. Я страстно желал ее увидеть и уже придумал несколько способов, чтобы ненадолго остаться с ней наедине. После свадьбы Эпини и Спинка мной ненадолго овладели сомнения насчет себя и Карсины. Невесту мне выбрали родители. Изредка мне доводилось сомневаться в том, что мой отец знает, как будет для меня лучше. Сумели ли мои родители найти женщину, с которой я смогу жить мирно, если не счастливо, до конца своей жизни? Или ее выбрали ради заключения политического союза с соседом из новых аристократов, рассчитывая, что ее тихий нрав не доставит мне затруднений?
Я решил, что до возвращения в Академию должен узнать ее сам. Мы поговорим, и не о природе или о том, понравился ли ей обед. Я узнаю, как она относится к тому, чтобы стать женой солдата, и не мечтает ли она совсем о другом. С мрачной усмешкой я подумал, что Эпини разрушила мои представления о женщинах. До того как я встретился со своей эксцентричной и крайне современной кузиной, я не задумывался, о чем размышляют мои сестры, когда рядом нет отца, чтобы присматривать за ними. Познакомившись с острым умом и ядовитым язычком Эпини, я уже никогда не смогу отводить женщине покорную, подчиненную роль. Не то чтобы я надеялся, что Карсина втайне так же умна, как Эпини. Честно говоря, я этого совсем не хотел, но предполагал, что мой скромный маленький цветок скрывает в себе гораздо больше, чем мне казалось. А если так, я должен узнать все, прежде чем мы обвенчаемся и будем отданы друг другу до конца наших дней.
— Что-то ты надолго замолчал. Плохие новости? — серьезно спросил меня Горд.
— Напротив, братец, — ухмыльнувшись, ответил я. — Хорошие новости, просто великолепные! Завтра я отправляюсь домой, чтобы присутствовать на свадьбе брата.
 
ГЛАВА 2
ДОРОГА ДОМОЙ
Мой отъезд из Академии оказался не таким быстрым и легким, как я надеялся. Когда я отправился в кабинет командующего доложить, что я получил билет и готов к отъезду, он приказал мне предупредить всех преподавателей и взять у них задания, которые я должен выполнить до возвращения в Академию. Я этого не ожидал, надеясь, что на некоторое время освобожусь от учебников. Большая часть дня ушла на то, чтобы выполнить приказ, поскольку я не решался прерывать занятия. Потом выяснилось, что собрать вещи гораздо труднее, чем я думал, потому что мне пришлось взять с собой книги, но все равно путешествовать налегке, чтобы вещи уместились в седельные сумки Гордеца.
Прошли месяцы с тех пор, как моему мерину приходилось нести на себе что-нибудь кроме меня, и он, казалось, надулся, когда я закреплял на нем седельные сумки. По правде говоря, я был этому рад не больше его. Я гордился своей заметной формой и отличным конем; и мне было стыдно ехать на нем через Старый Тарес, нагрузив его, точно он мул, а я грубый крестьянин, везущий картошку на рынок. Я попытался унять раздражение, поскольку понимал, что виной ему тщеславие. Я затянул ремни, сотворил знак древнего заклинания «Держись крепко» над пряжками и вскочил в седло.
В билете говорилось, что отплытие назначено на завтрашний вечер. Спешить было некуда, но я хотел как следует устроиться в своей каюте, прежде чем отдадут швартовы. Я заехал к дяде, чтобы попрощаться, а также узнать, не хочет ли он передать что-нибудь моему отцу. Он тут же спустился, чтобы встретить меня, и пригласил в свой кабинет. Дядя изо всех сил старался быть радушным, но между нами все равно оставалась некоторая напряженность. Он казался старше, чем когда я увидел его впервые, и я подозревал, что его жена Даралин так его и не простила после дерзкой выходки Эпини. Та убежала из дома в разгар эпидемии, чтобы оставаться рядом со Спинком и ухаживать за ним. Для девушки ее возраста и положения это было немыслимо и отрезало ей возможность выйти замуж за сына какого-нибудь старого аристократа.
Разумеется, сама Эпини все это прекрасно понимала. Она сознательно уничтожила свое блестящее будущее, чтобы ее матери не осталось ничего, кроме как принять предложении семьи Спинка. Брачный союз с семьей нового аристократа, без солидного состояния, владеющей всего лишь жалким имением на границе, огорчал и ужасал Даралин. Тактика Эпини была жестокой, она позволила ей взять собственную судьбу в свои руки, но и разорвала дочерние узы. Я слышал, как бесхитростная сестра Эпини, Пурисса, сказала, что теперь она стала любимой дочерью матери и драгоценностью будущего. Я не сомневался, что она лишь повторяла слова, которые слышала от Даралин.
Поэтому, когда дядя предложил мне сесть и послал слугу за легкими закусками, я остался стоять и сказал, что должен спешить, чтобы не опоздать к отплытию. Горькая улыбка тронула губы моего дяди.