По краю лезвия смычка (СИ)

  
Тереза Тур
 
По краю лезвия смычка
   
Глава 1
 
Дрезден — Санкт-Петербург
Лунная соната
Тяжелый чемодан катился легко. Вот почему в аэропорту Дрездена он катится легко, а в Пулково — еле-еле? Не может же чемодан считать, что за границей лучше. Но он, кажется, так считал. Может быть потому, что Германия — его родина? Три года назад они купили его здесь. Большой, вместительный и легкий. Туда помещались сразу все вещи: и ее, и бабушкины.
— Котинька… — бабушка посмотрела на внучку, моментально оценив состояние ребенка после перелета — голодная!
Мирра знала этот взгляд — сейчас бабушка предложит выпить чай с пирожными. Она не против. Весь перелет не спускала глаз с инструмента, и сейчас действительно хотелось есть. Вот только надо найти такое место, где есть телевизор. Или интернет, у нее планшет с собой. Сегодня — восемнадцатое декабря. Короткая программа.
Елена Дмитриевна налила чай и побежала к телевизору. С утра шел снег, и это почему-то успокаивало.
Вот уже больше полугода как федерация фигурного катания предоставила квартиру и они, наконец, переехали. Какое это было счастье! Спортивный комплекс виден из окна, по утрам Лера бегает на стадионе… Жаль только новый телевизор так и не купили. А старый шипит — тревожно и жалобно. Как будто тоже боится. Ситуацию пытается исправить жизнерадостный голос диктора. Получается у него плохо:
«Итак, продолжаем следить за финалом Гран-при по фигурному катанию в Братиславе. Девушки на ваших экранах. Напоминаю, в первой разминке уже выступила одна наша российская фигуристка — Янина Тарасенко. Яна — воспитанница Инги Юрьевны Лунгиной. Тренируется спортсменка в Москве. Но здесь, в Братиславе, не повезло, и она сорвала целых два важнейших элемента. Ну, в причинах неудач Яны будем разбираться после, понятно, что на данном этапе спортсменка в призеры не попадает, а сейчас все внимание на лед. Валерии Войсковицкой достался первый номер в последней разминке. Воспитанница Роберта Вахтанговича Гигичкори сейчас на ваших экранах, и современная обработка классического музыкального произведения прозвучит сегодня. „Лунная соната“, хореограф Эмиль Левин, и сейчас он здесь, рядом со мной — будем вместе следить за выступлением Леры Войсковицкой».
Елена Дмитриевна улыбнулась. Эмиль Левин — худой, бледный, с грустными глазами и неизменным огромным шарфом вокруг тонкой шеи. Всегда охрипший голос. Удивительно, но когда его приглашают комментировать, с голосом всегда все в порядке. Может это на нервной почве? Левин очень капризный — требует горячий чай, беспрекословного подчинения, не терпит даже намека на критику! Но он — гений. Поэтому каждый раз, когда во время работы с хореографом глаза дочери вспыхивали огнем протеста, Роберт Вахтангович красноречиво показывал огромный кулак…
Сейчас гений говорил о ее девочке:
«Добрый день. На мой взгляд, спортсменка в хорошей форме и хотелось бы, чтобы обе программы, над которыми мы с Лерой работали, удалось показать достойно».
«Ну, что ж, будем надеяться! Четвертым номером выступит Алена Родимина. Так же как и Янина Тарасенко воспитанница Инги Лунгиной. И в ее исполнении мы увидим короткую программу на музыку, взятую из известного американского кинофильма. Итак, все внимание на экран, желаем удачи, держим кулаки, — Валерия Войсковицкая. Лунная соната».
Руки инстинктивно сжали кружку с остывающим чаем. Первый раз она не поехала вместе с дочкой. Роберт Вахтангович сказал, так будет лучше. И Лера кивнула, бросив на маму виноватый взгляд.
Елена Дмитриевна даже выходной взяла за свой счет, чтобы пережить этот день. На экране подрагивающие ладошки ее маленькой храброй спортсменки лежали в больших, морщинистых руках Роберта Вахтанговича.
Хорошо волосы уложила. Умница дочка. Костюм хорошо смотрится. Не зря она все злачные места оббегала, собирая образцы! Все-таки нашла нужную ткань и настояла на том, чтобы шили именно из нее. Блестящая, с голограммным эффектом — неоново-небесно-голубая. Будто вторая кожа, она обтягивала хрупкую, но спортивную фигурку. В комбинезоне, перчатках и воротником-стойкой ее девочка была похожа на лучик лунного света, случайно отбившийся от остальных, летящих по млечному пути.
— Господи… Господи, помоги моему лунному зайчику…
Спортивный комментатор, наконец, прекратил говорить. Мирра немного знала немецкий, но поняла только, что объявили Леру.
— Господи… Господи, помоги ей, пожалуйста! — длинные тонкие пальцы сжимали пластиковый стаканчик с обжигающе горячим чаем. Ложка застыла над пирожным. Черничный чиз-кейк, ее любимый. Она сейчас будет его есть, а Лерка там, на льду. Она совсем почти ничего не ест, чтобы форму держать. Черничные разводы похожи на разводы Лериного костюма. Это тетя Лена ткань нашла такую. Переливчатую.
— Плохая девочка! Толстая, некрасивая, падает все время, не спортивная совсем! — быстрой скороговоркой бормотала бабушка. Это она специально, чтоб не сглазить. Внучка у нее тоже глухая, некрасивая и бестолковая. Мирра всегда улыбалась, когда бабушка начинала свои «анти-заклинания». Но сейчас даже внимания не обратила, только повторяла про себя:
— Господи, пожалуйста, пусть она не упадет, пожалуйста, пусть не упадет!
Девочка, затянутая в блестящую голубую лайкру стояла на коленях, прогнувшись в спине так, что затылок едва не касался опасного острого лезвия. В такт мелодии она тянулась вверх. Мирра знала наизусть каждое движение. Они сами придумывали эту сказку. Лера — маленькая звездочка. Она упала на Землю и очень хочет обратно.
— Вот сейчас… сейчас она прыгнет…
«Каскад тройной лутц — тройной тулуп! Есть!» — орал ведущий.
Елена Дмитриевна вздрогнула — зазвонил мобильный. Чтобы не отрывать взгляд от экрана телевизора, женщина бросила маленький телефон под подушку. Теперь слышно было лишь обиженное жужжание современной техники, да чувствовалась вибрация. Эти две с половиной минуты только-только начались, а ей уже хочется залезть под подушку. К телефону. И вылезти только тогда, когда все это закончится… Еще три прыжка.
Девочка прокрутилась последний раз и снова прогнулась, стоя на коленях. Диктор говорил что-то на немецком, но Мирра слышала только, как ее сердце радостно и часто бьется где-то внутри. Не упала! Не упала, не упала, не упала!
«Я уже вижу оценки за технику и компоненты, какой будет окончательный вердикт судей неизвестно, но поверьте мне господа, уже сейчас понятно, что оценка Войсковицкой будет запредельно высока! Все получилось! Эмиль — ваше мнение хотелось бы услышать».
«Да, согласен, все получилось. Это лучший прокат Леры в сезоне, и я думаю, сейчас мы увидим season best».
Слезы счастья капали в остывший чай. Кусочек блестящей ярко-голубой лайкры, который неизвестно зачем был все это время зажат у женщины в кулаке, теперь был насквозь мокрый.
Мирра быстро доела чиз-кейк, и они с бабушкой понеслись на вокзал — брать билет на поезд до Веймара. Обе были счастливы! Лера выиграла! И она, Мирра, тоже должна победить, тогда у них с бабушкой будут деньги.
Конкурс юных скрипачей проходил в Веймаре раз в четыре года. Кроме него они с бабушкой участвовали еще в пяти-шести подобных мероприятиях. Обычно Мирра получала первую премию. Иногда ей даже стыдно было перед Леркой. Та встает в шесть утра каждый день, без выходных. Бегает, потом растягивается, потом идет на каток тренироваться. Каждый день. Даже в школу не ходит, потому что все время тренируется. Ей успехи достаются с таким трудом! А она… Ест что хочет, и все равно худая. Конечно, занимается по четыре часа в день, но играть на скрипке для нее — как дышать. Она старалась выполнить все, что требовал Станислав Адамович. Но занятия всегда проходили так интересно, что она не чувствовала усталости. Ну… почти. Ее наставник часто снимал маленькие круглые очки и бормотал в огромную белоснежную бороду: