Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма (СИ)

До прибытия моего в Орскую крепость я и не воображал о существовании этих гнусных исчадий нашего православного общества. И первый этого разбора мерзавец меня поразил своим зловредным существованием. Особенно когда мне сказали, что он тоже несчастный, такой же, как и я, разжалованный, и, следовательно, мой товарищ по званию и по квартире, т.е. казармам. Слово "несчастный" имело для меня всегда трогательное значение, пока я его не услышал в Орской крепости. Там оно для меня опошлело, и я до сих пор не могу возвратить ему прежнего значения. Потому что я до сих пор вижу только мерзавцев под фирмою несчастных.
По распоряжению бывшего генерал-губернатора, я имел случай просидеть под арестом в одном каземате с колодниками и даже с клейменными каторжниками и нашел, что к этим заклейменным злодеям слово "несчастный" более к лицу, нежели этим растленным сыновьям безличных эгоистов родителей". (1857)
Вот те на. А говорил (обвиняя императора Николая и Господа Вседержителя):
Ні, то люди, живі люди,
В кайдани залиті.
Із нор золото виносять,
Щоб пельку залити
Неситому!…То каторжні.
А за що? Те знає
Вседержитель… а може, ще
Й він недобачає. (1844)
Теперь же: "Рабочий дом, тюрьма, кандалы, кнут и неисходимая Сибирь-вот место для этих безобразных животных…". Вот и верь после этого кобзарям. Получается так: что дозволено Юпитеру (Тарасу Первому), то запрещено быкам (Николаю Первому и Господу Богу).
Но если это так, то ему подсудны все. Он же - никому. Его суд - это абсолютный, или страшный суд. А он, соответственно, будет называться "страшный" судия. Это потому, что для такой роли (судить всех, начиная с Бога) от человека требуются совершенно особые качества. (И.А.Крылов их увековечил в басне "Слон и моська"). Ниже мы увидим, что Шевченко такими качествами обладал в высшей степени. Его деформированная личность искажала картину мира систематически и настойчиво.
 
V. Страшный суд "страшного" судии
1. Ближние - это змеи
Мы рассмотрели три сквозные идеи Шевченко:
– " І тут, і всюди - скрізь погано";
– во всем виноваты нелюди - враги;
– их нужно истребить.
Фундаментом этого "мировоззрения" являются "религиозные" взгляды кобзаря, если можно так выразиться. Первая и наибольшая заповедь христианина - любовь к Богу. Об этом можно прочитать в первой части. Вторая заповедь - "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Но для этого нужно доброе сердце. А не то, о котором написано:
Чого мені тяжко, чого мені нудно,
Чого серце плаче, ридає, кричить,
Мов дитя голодне? Серце моє трудне,
Чого ти бажаєш, що в тебе болить?
Чи пити, чи їсти, чи спатоньки хочеш?
Засни, моє серце, навіки засни,
Невкрите, розбите, - а люд навісний
Нехай скаженіє… Закрий, серце, очі.
(1844)
Шевченко признается, что в его сердце - пустыня:
Невеликії три літа
Марно пролетіли…
А багато в моїй хаті
Лиха наробили.
Опустошили убоге
Моє серце тихе,
Погасили усе добре,
Запалили лихо… (1845)
Особенно трудным выдалось, как мы видели во второй части, лето 1843 года, когда Шевченко входил в "товариство мочемордів" со всеми вытекающими из этого членства обязанностями, а параллельно "скрізь був й все плакав: сплюндрували нашу Україну катової віри німота з москалями - бодай вони переказилися". Плюс ресторан Излера, плюс Адольфинки из дома терпимости и т.д.и т.п. Какое же сердце выдержит такие перегрузки? В итоге- наступила развязка:
Серце люди полюбило
І в людях кохалось,
І вони його вітали,
Гралися, хвалили…
А літа тихенько крались
І сльози сушили,
Сльози щирої любові;
І я прозрівати
Став потроху… Доглядаюсь, -
Бодай не казати.
Кругом мене, де не гляну,
Не люди, а змії…
І засохли мої сльози,
Сльози молодії.
І тепер я розбитеє
Серце ядом гою,
І не плачу, й не співаю,
А вию совою.
Так Шевченко познал истину: люди - это змеи. Он стал лечить свое разбито сердце ядом и начал выть совой. Такая вот самохарактеристика. Дальше - больше:
… Люде, люде!
За шмат гнилої ковбаси
У вас хоч матір попроси,
То оддасте…
Не так тії вороги,
Як добрії люди -
І окрадуть жалкуючи,
Плачучи осудять,
І попросять тебе в хату
І будуть вітати,
І питать тебе про тебе,
Щоб потом сміятись,
Щоб с тебе сміятись,
Щоб тебе добити…
Без ворогів можна в світі
Як-небудь прожити.
А ці добрі люде
Найдуть тебе всюди,
І на тім світі, добряги,
Тебе не забудуть.
Мені не жаль, що я не пан,
А жаль мені, і жаль великий,
На просвіщенних християн.
… І звір того не зробить дикий,
Що ви, б'ючи поклони,
З братами дієте… Закони
Катами писані за вас,
То вам байдуже; в добрий час
У Київ їздите щороку
Та сповідаєтесь, нівроку
У схимника!… (1848)
Затем у мыслителя рождается концепция перевоплощения душ:
Мені здається, я не знаю,
А люде справді не вмирають,
А перелізе ще живе
В свиню абощо та й живе,
Купається собі в калюжі,
Мов перш купалося в гріхах.
І справді так. (1850)
В конце жизни делается обобщение:
Мій Боже милий, як то мало
Святих людей на світі стало. (1859)
Ой, мало…Твоя правда.
Один на другого кують
Кайдани в серці. А словами,
Медоточивим устами
Цілуються і часу ждуть,
Чи швидко брата в домовині
З гостей на цвинтар понесуть.
Неужели Шевченко занялся самокритикой? Да нет, показалось. Это он не о себе (он скромный). Таким образом, мы видим, что и со второй заповедью обстоит не лучше, чем с первой.