Инквизитор

"Главная задача, которая встанет на современном этапе перед новым правительством, если оно не хочет очередного витка одной и той же спирали, это в как можно более сжатые сроки восстановить контроль над экономическими процессами и создать эффективную систему управления. У нас сейчас нет недостатка в экономических программах выхода из кризиса, но только после создания соответствующей современной обстановке системы управления можно будет говорить о реализации одной из них". 
М-да! Никаких намеков на политическую ориентацию. Нужна система управления. Спорить можно, но трудно. 
Добросовестно проработав двое суток над его речами и отдельными высказываниями, я пришел к выводу, что навесить ему какой-либо политический ярлык, не показавшись читателю идиотом, не удастся. Политикой просто не пахло. Прицепиться к его взглядам на экономику тоже не представлялось возможным. Он открыто заявлял, что экономическая программа - это вопрос второстепенный. Главное - способы ее реализации. 
"Любая экономическая программа,- вещал он перед избирателями,- имеет конечной целью подъем жизненного уровня трудящихся. В том числе и программы моих конкурентов. Каждый из них имеет привлекательную программу вывода страны из кризиса, в котором она пребывает с середины восьмидесятых годов. У меня такой программы нет и я не тратил время моих советников на ее разработку. Но я надеюсь, что россияне за годы демократии набрались опыта и не поддадутся очарованию светлого будущего, нарисованного в этих программах. Я уверен, что россияне понимают утопичность этих программ в условиях отсутствия способов их претворения в жизнь. 
Я не собираюсь изобретать велосипед. В случае победы на выборах я готов взяться за реализацию программы любого из моих соперников. Но предварительно я создам систему управления, которая позволит мне эту программу реализовать. В этом ключ к выходу из кризиса. И я сумею ее реализовать в отличие от ее автора". 
Спустя несколько дней я собрал своих "рекрутов" и, убедившись, что никакого компромата им собрать не удалось, посадил их писать статьи на базе "ничего". Сам же написал пространную статью об опасности авантюризма, отсутствия экономического мышления и четкой политической ориентации. Получилось довольно хлипко, и по вздоху главного редактора и кислому выражению лица одного из советников президента я понял, что на меня возлагались основные надежды. 
Его рейтинг неуклонно повышался. Наконец опомнились "патриоты", коммунисты и прочие "красно-коричневые". Газеты "Народ", "Правда", "Советская Россия" дружно завопили о финансировании предвыборной кампании Темной Лошадки мафиозными структурами и подрывными организациями из-за рубежа. "Память" объявила его агентом мирового сионизма. После этого рейтинг поднялся еще выше. 
В самый критический момент, когда шкала рейтинга Темной Лошадки почему-то замерла на месте, удар поддых демократии и своим конкурентам нанес один из кандидатов в президенты, считавшийся одним из лучших экономистов в стране. Он внезапно заявил в интервью по телевидению, что стратегия его соперника в вопросах вывода страны из кризиса абсолютно правильная, и что в случае победы Темной Лошадки он готов предоставить ему свою программу и возглавить правительство. 
Заявление можно было сравнить с взрывом бомбы. Главный редактор, внимательно прочитав изложение интервью в "Известиях", грустно вздохнул: 
- Эх, Миша! И чего я был в тебя такой влюбленный?! 
В течение месяца, предшествовавшего выборам, я опубликовал двенадцать статей. Последнюю не успел напечатать и зачитывал ее в прямом эфире. 
Мои опусы не остались незамеченными. В последнем перед выборами интервью, которое Темная Лошадка дал корреспонденту телевидения, на вопрос о его отношении к прессе и о его реакции на нападки он лишь пожал плечами: "Вы лучше меня знаете, как горек хлеб журналистов. В отличие от гетер, которые торговали своим телом, журналисты всегда были вынуждены торговать душой. Впрочем, статьи (тут он назвал мою фамилию) представляют для меня интерес. Он пытается оперировать логикой, а, как известно, от логики до объективности всего шаг". После его победы на выборах и обращения к стране, в котором он потребовал в ультимативной форме особых полномочий, все газеты, радио и телевидение начали вещать о наступлении самой мрачной в истории России диктатуры. Демократы, коммунисты, "красно-коричневые" - все дружно впряглись в одну упряжку, коренником которой стал спикер Государственной думы. Этот бедняга мотался по стране с лозунгом "Демократическое Отечество в опасности!". 
Увы! Народ безмолвствовал. Он устал от политики, он устал от демократии. Он хотел лишь спокойной жизни, без выстрелов и без скачков цен. 
А президентский канал, созданный на второй день после выборов, выплескивал в эфир информацию о насилии и разграблении национальных богатств, царящих в стране. 
Я посмотрел на часы. Двадцать минут восьмого. Делать ничего не хотелось. Наспех позавтракав, я опять лег в постель. Однако заснуть сном Наполеона после Ватерлоо мне не удалось. В дверь позвонили. 
2. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА 
Отвечая на вопрос, хочет ли он остаться генпрокурором, г-н Казанник сообщил, что отдает свою судьбу в руки сенаторов, и пообещал, что, в случае если его восстановят в должности, он "будет представлять ежегодный отчет о проделанной работе и наиболее крупных делах, а также бороться с телефонным правом, которым пользуются президент Ельцин и другие должностные лица". 
Сегодня, No 64, 1994 г. 
На пороге стоял верзила метра под два с интеллигентной внешностью, одетый в безукоризненный коричневый костюм. 
- Разрешите? 
Я молча посторонился, пропуская его в переднюю, затем жестом пригласил пройти в комнату. 
- Благодарю. Я на одну минуту. Дело в том, что вас просит прибыть к нему президент. Он прислал машину. 
- Я что, арестован? 
Глаза детины заискрились весельем. Было видно, что ему стоит большого труда сдерживать смех. Это разозлило меня. 
- С чего вы взяли. Это частное приглашение. Просто мне поручили отвезти вас на место встречи. Президента сейчас нет в городе.