Пасть: Пасть. Логово. Стая (сборник)

Тут действительно пахнет миллиардными прибылями и в таких делах никаким партнерам верить нельзя, ни под какие гарантии. Сначала, конечно, те попробуют сами разобраться и синтезировать нужный продукт. Ни хрена у них не получится – нужны ткани живых доноров-объектов.
Потом в дело вступят разведки и всюду проникающая и все вынюхивающая журналистская братия. Тогда борьба пойдет уже на два фронта – сохранить тайну и от западных партнеров-конкурентов, и от собственного руководства, после сумятицы девяносто первого года имеющего, мягко говоря, не совсем полное представление о темах работы Лаборатории.
И как Капитан ни уважал своего начальника, сомнения в исходе подобной борьбы оставались. Особенно в свете ЧП с пятьдесят седьмым штаммом. Если джинн вырвется из бутылки, начнется такое…
Свои тревожные мысли Капитан озвучивать не стал. Спросил только:
– А если подтвердится версия о случайной пропаже? И штамм спонтанно сработает? Что будем делать?
– Сначала пусть подтвердится, – холодно ответил Генерал. – А что делать, ты и сам знаешь. Выследим тварь, или тварей, и уничтожим. Не впервой.
Да уж, не впервой… Даже на пустынном Полигоне за подобные уничтожения приходилось платить жизнями, а что начнется в густонаселенных местах, лучше не думать… Генерал, похоже, и не думает. Заранее планирует неизбежные потери с безразличием полководца, посылающего на смерть полки и батальоны…
Что же, может, это и правильнее, чем впадать в истерию, как Доктор…
– Значит, так, – стал закруглять разговор Генерал, – сейчас возвращаешься, на все запланированные мероприятия даю добро. Начни с Вивария, если кто станет копать – там шансов засветиться куда больше. Постарайся все, что можно, отработать побыстрее. Скорей всего, на днях тебе предстоит командировка.
– Куда? – не удержался от недоуменного вопроса Капитан, хотя жизнь давно отучила от излишнего любопытства. Но командировка в такой момент…
– В Голландию. Они там, похоже, не поняли, с кем имеют дело. Считают нас не то изобретателями-одиночками, полусумасшедшими гениями, не то подыхающими с голоду российскими учеными, готовыми продать все что угодно за пару тысяч зеленых. И относятся соответственно, хотят хапнуть все, сразу, и почти бесплатно. Сам понимаешь, что представляться по полной форме нельзя… Поэтому проведешь инсценировку. Создашь впечатление, что мы серьезные люди из криминального мира, получившие доступ к дорого стоящим секретам и задешево их отдавать не желающие. И шутки шутить с нами опасно. Демонстрация должна быть бескровной, но эффектной. К примеру, взорвать пару «мерседесов» наших потенциальных партнеров. Без седоков, разумеется… Они там в своем сытом и сонном болоте к таким вещам не привыкли, должно хорошо подействовать…
– Оборудование для демонстрации тащить через границу?
– Не стоит, да и времени нет надежный провоз подготовить… Возьмешь с собой Деточкина. Он тебе из подручных материалов хоть ядерный заряд сварганит…
Вот так. Деточкин сварганит, ему запросто – из чего угодно: из порошковой краски, из цветочного удобрения, из модельки радиоуправляемой… Но командировка, ясное дело, предстоит не «скорей всего», а совершенно точно. Генерал все продумал и просчитал, и менять свои планы из-за пропажи 57-го не намерен.
Лишь бы он спланировал все так же безошибочно для пропавшего контейнера. Генерал словно прочитал его мысли:
– Поезжай спокойно. За 57-й не волнуйся – все что можно я сделаю. Случился в семьдесят восьмом году на «Векторе» под Новосибирском точно такой инцидент. В те времена даже название «Вектор» употреблять запрещалось, не говоря уже о профиле их работ. Это сейчас журналисты в спецхранилища лазают и телезрителей видом колб с чумой и оспой пугают… А тогда приходилось искать, ничего не объясняя девяносто семи процентам ищущих. И ничего, нашли. Так что опыт есть, не беспокойся…
Капитан и рад бы был не беспокоиться.
Не получалось.
 
Глава шестая
 
1
Исчезла не только одежда – заодно бесследно сгинули кроссовки, в которых Колыванов ходил минувшим вечером. В общем-то ерунда, мог от такой дозы начать раздеваться где угодно: хоть в гараже, хоть наверху, в круглом помещении декоративной башенки, – раздеться и напрочь забыть про это. Да и шмотки не ахти, по большому счету – дачная спецодежда, и ничего особо ценного в карманах не лежало…
Хуже, что пропал «Ролекс» с руки – и утративший чувство времени Колыванов не мог даже приблизительно определить, который час.
А маятниковый раритет в спальне, куда он вернулся, вообще показывал что-то несуразное – половину третьего. И имела место какая-то странность… Ага! Вот оно что…
Колыванов опустился на незастеленную кровать, он уже оделся в найденные в шкафу джинсы и растянутую бесформенную футболку, носков пока не нашел, но сейчас было не до них.
…На резной боковой поверхности старинных часов, обращенной к кровати, играл на свирели бородатый, рогатый и козлоногий НЕКТО – не то дьявол, не то греческий сатир. А может, и фавн, кто их там разберет…
Деревянный барельеф был первым, что видел Колыванов, просыпаясь на даче; он знал наизусть каждую деталь композиции – и вот сейчас она изменилась. Свирель козлоног по-прежнему держал в руке, но губы ее уже не касались – голову фавн повернул назад, смотрел издевательски на Колыванова и ухмылялся полуоткрытым ртом с торчащими длинными зубами. Здравствуй, белая горячка… Кому-то видятся зеленые чертики, а у нас вот оживают деревянные… Но это тоже весело.
Он протянул руку, приблизил ее к сатиру, но несколько секунд не решался дотронуться до темного дерева пальцами.
Все-таки прикоснулся – дерево как дерево, гладкое и приятное на ощупь, кажется даже чуть теплым… Крепко зажмурил глаза и резко помотал головой (тут же пожалел о сделанном движении, похмельная мигрень далеко не ушла, лишь затаилась); снова разлепил веки, – в наглой ухмылке дьявола-галлюцинации ничего не изменилось. И в положении рогатой головы тоже. Ладно, пускай это будет дежа-вю. Самое обыкновенное дежа-вю. Алкогольное…
А фавн всегда именно так и сидел…
2
Кстати, а где же Саша?
Колыванов прошел наверх, в комнату пасынка: кровать разобрана, на столе чехол от плеера и пустой футляр от кассеты. Децл… Звучит как диагноз, подумал Колыванов: децл головного мозга…
Подумал и сам удивился – народная терапия лечила без осечек, жизнь на глазах вливалась в тело и в мозг, только что умиравшие. Вот и способность шутить вернулась…
На столе тикал будильник, поставленный на шесть утра. Ни одежды Саши, ни удочки…
«Но сколько же сейчас времени, неплохо бы узнать… Тьфу, черт…» – Колыванов, уже выйдя на лестницу, хлопнул себя по лбу. Вернулся, взял в руки будильник. Тот показывал без четверти три. Однако… Судя по всему, сегодняшний карасиный клев достоин книги рекордов Гиннеса…
Он спустился на первый этаж. Спустился и застыл соляным столбом, прикованный к месту небывалым и странным зрелищем: это была не его гостиная – совершенно чужое и незнакомое помещение.
Колыванову стало страшно.
Прислонившись спиной к резному деревянному столбику лестницы, он выхватывал взглядом отдельные предметы обстановки: вот стол, широкий, на большую компанию стол – сделан по собственному чертежу, дерево слегка обожжено паяльной лампой и покрыто лаком… Вот такие же стулья – массивные, с высокими резными спинками… Вот тупо пялится со стены широко раскинувшая рога голова лося, подвернувшегося под пулю Колыванова на облавной охоте…
Все напрасно.
Голову, стол, стулья, да и остальные предметы он узнавал – с трудом, но узнавал – а все вместе казалось чужим.
Прижав ладони к вискам, глядя под ноги, только под ноги, ни взгляда по сторонам, он пошел к полуоткрытой входной двери, твердя как заклинание, как бессмысленный детский стишок: дежа-вю, дежа-вю, дежа-вю…
Но это было не дежа вю.
3