Шаманы (СИ)
Занимаясь работой, Исхаг рассказывала девочке как именно надо заливать водой крупу, как и когда надо солить мясо, чтобы получилось вкусно. Поведала как прекрасен бывает рассвет и закат в горах и в степи. Она даже пела ей песни на языках известных ей народов. А сейчас, раскладывая с малышкой разноцветные квадратики на кошме, рассказывала о цветах - это красный, он горячий, а это синий - он прохладный. Зелёный цвет веселит взор, чёрный притягивает взгляд и настораживает. Маленькая Исхагор внимательно слушала и старый гном, вернувшийся из купальни, заслушался тоже. Стоя у входного полотнища шатра за спиной старой шаманки, он слушал рассказ, больше похожий на сказку, о происхождении цветов - как могучая Старая Кобылица проскакала по утренней радуге и принесла на землю разноцветье, одарив им весеннюю степь, окружающие горы и всех жителей благословенной земли.
Кашлянув, гном обошёл вокруг очага, выложенного крупными булыжниками, и уселся напротив Исхаг. Он успокоился, полежав в горячей воде, бесследно смывшей усталость дальней дороги и теперь размышлял единственно о том, стоит ли сообщать королю об происшедшем. Или лучше забыть об этом навсегда. Или почти навсегда.
Исхаг видела тоску и обречённость во взгляде старого гнома и понимала, что ничего не кончено, и что нынешняя находка уже изменила мир вокруг гнома Фахаджа, орки Исхаг и маленькой девочки Исхагор. Ей казалось, что некий голос рассказывает им обоим, что в ткань мироздания уже вплетены злополучные камни, их блеск сегодня отравил воздух благословенной долины, что это событие не останется без последствий и что эти последствия не понравятся никому.
Шаманка встряхнула головой, что за глупые мысли одолевают 'великую' шаманку! Это пусть бестолковые люди и эльфы думают, что их судьба предопределена некими высшими силами. Исхаг точно знает, что её собственная судьба давно висит на её же шее и никто, будь он сам высший дух, этого не изменит. Свою судьбу мы творим сами! Разве её заставляли искать в степи родителей этой малышки? Или кто-то посторонний помог ей справиться с напавшими на Фахаджа?
Фахадж поделился своими сомнениями с шаманкой. Исхаг задумалась.
- А надо ли королю знать об этих камнях? Ты ведь не рассказал ему о своих подозрениях?
- Относительно Эльреги? Нет не рассказал. А что именно я могу рассказать? Мои и твои догадки не могут служить доказательствами предательства или чего похуже. Я должен обо всём этом крепко подумать, надо вспомнить все странности, сопровождающие жизнь этого эльфа, обзавестись шпионами в его доме. Хотя...все важные переговоры он ведёт на высоком наречии, а этот язык постичь невозможно.
- Если разрешишь дать тебе совет... я бы не стала торопиться обвинять эльфа. И докладывать о камнях - тоже. Пока не будут получены доказательства, разговор об этих камнях не следует заводить. Ты сам сказал - прячем камни на чёрный день. Не хотелось бы мне думать, что день станет чёрным, когда выяснится вся правда об этом эльфе и его планах. Думаю, тут возможен и другой исход - а если мы ошибаемся?
Гном покачал головой:
- Если бы ты не вручила мне моё же послание королю, вытащенное у стражника, я бы так и подумал! Но сотня ларов, мой свиток, отправленный специальным вестником... Что-то тут определённо нечисто. Но вот что?
- Я одно тебе могу сказать, уважаемый Фахадж, не нужно много слов, чтобы сказать правду. Но часто правда нуждается в доказательствах... в отличие от лжи. Предоставим событиям идти своим чередом, так или иначе, но ложь выползет наружу. Как и правда.
Уже совершенно успокоившийся гном согласно кивнул и решил не вмешиваться в круговорот событий. Уже одно то, что камни не выплывут на свет ни при каких обстоятельствах, можно считать несомненной удачей. Сообществу гномов хватит и жёлтых топазов.
- Каковы наши планы на завтра? - гном нетерпеливо потёр руки.
- Завтра с утра у меня оленья охота, а ты строишь коптильню. Для нас и для тех, кто будет приходить в долину гейзеров как гость. Отец долины так решил - мы займёмся камнями завтра. Ему тоже надо крепко подумать.
Фахадж согласился, пока не лёг обильный снег, лучше бы запастись мясом, тем более, что ему попадалось здесь и подходящее дерево для копчения.
... Утром Исхаг осторожно выскользнула из шатра. Низкое зимнее солнце еле-еле проклюнулось сквозь редкий туман над вершинами окрестных гор. Туман... значит мороза не будет и можно бежать по звериным тропам вдоль долины, легко переступая меж выглаженных временем камней. Добычу для неё загонят родовые духи и волки, вон они - уже помчались вперёд. Корноухий выбрал себе пещерку для жилья совсем неподалёку от их шатра, две подруги уже соорудили нечто вроде логова около тёплого серного источника, так что её звери не замёрзнут. Корноухий, должно быть, приглянулся Отцу Долины, тот разрешил волкам охотиться, для чего показал мохнатым хищникам узкий проход в соседнюю долину, богатую дичью. На горячей земле долины гейзеров зверьё почти не водится.
Оленя она убила мгновенно, так что молодой самец и понять ничего не успел. Привычно разделала тушу, отдала требуху волкам, отделила окорока для копчения, мякоть для засолки, вырезала и завернула в шкуру язык. Кости и обрезки пойдут на похлёбку, остальное требует дополнительной обработки. Несъедобное и кровь с жадностью подобрали родовые духи, эти ничем не гнушаются, им на пользу любая пища с кровью. Исхаг погрузила мясо на ездового духа и медленно направилась к дому. К дому! Она усмехнулась, орку дом - это вся степь. Ну или горы, как в её случае.
Коптильню гном устроил в одной из близлежащих пещерок, он же нашёл нужное дерево и показал, как именно гномы засаливают мясо, для холодного копчения. Ей придётся следить за коптильней три-четыре дня, точнее, следить будут духи. За домашними хлопотами рассеялось неприятное ощущение отложенной погибели, и Фахадж повеселел, перестал хмуриться и вздрагивать.
Он отыскал в долине странное южное растение с стелющимися по стенам ветками, украшенными длинными шипами. На этих ветвях и повисло мясо в коптильне, традиционно орки коптили только рёбра, но старая шаманка решила подвергнуть холодному копчению один из окороков. Именно поэтому для большей сохранности и ускорения процесса копчения, окорок предварительно натёрли солью, традиционными гномьими приправами к мясу и оставили в прохладной пещере. Старой Исхаг только и оставалось, что следить за мечущимся по её жилой площадке гномом.
Шаманка усмехнулась, ну, не совсем так, она тоже не бездельничала, в соседнем отнорке, что и пещеркой не назовёшь, установила большой котёл, загрузила начисто отмытыми от крови костями, нет, она кости не мыла! А духи на что? Залила кости прозрачной водой, подвесила на шнурке мешочек с травами и устроила под камнями магический костерок. Маленькая Исхагор смирно сидела в перевязи за спиной и дремала после завтрака, так что Исхаг свободно сновала от шатра к кухонному отнорку, присматривая за кипящим отваром. Кипеть ему надлежало полдня, после чего кости вынут и отдадут волкам на поживу, а сползшее с них мясо пойдёт к обеду и ужину.
Она краем глаза видела Гичи-Аума и ощущала его весёлый интерес, поэтому приветствовала его и попросила совета, как можно сохранить замороженным костный отвар в горячей долине. Хранитель долины недолго думал и предложил ей устроить холодный погреб в одной их пещер неподалёку. Он берётся отозвать духов горячих источников, и как только через день-другой камни остынут, там можно будет хранить и мясо.
Фахадж в настоящее время внимательно осматривал камни у подножия возвышения, на котором стоял шатёр. Удачное место выбрала шаманка, что и говорить! Преимущественное направление ветров здесь восточное, и с востока жилище прикрыто нависающей скалой, так что шатёр укрыт почти с трёх сторон, очень хорошо! Но вот подъём к шатру крутоват, поэтому гном снял верхнюю одежду, переоделся в рабочий наряд и принялся вырубать пологие и широкие ступени, числом пять, к жилой площадке. Он с наслаждением возносил свою кирку к небесам, соскучившись по любимой работе.