Очарованный кровью (ЛП)

Вот ей и не пришлось переступать через себя и напрашиваться к нему.
– Удивлена, что ты пригласил его после того, что случилось в прошлом году.
– Поверь, я не хотел. Но он семья, поэтому я и не могу выгнать его.
Она оглядела комнату, зеркальное отражение ее собственной по размеру и проектировке, и все же отличалась. Вдоль стен тяжелые темно–синие гобелены, простирающие от витиевато вырезанных молдингов[11]. Хотя комната была просторной, здесь чувствовалась интимность, потому что здесь хорошо приглушался звук.
Переведя взгляд на массивную кровать времен Людовика XIV, которая занимала большую часть одной из сторон комнат, сердечко ее громко застучало в голове. Парчовые половинки балдахина откинуты и закреплены, открывая роскошные подушки различных размеров. Она представила, когда эти панели закрыты, как внутри очень интимно. Чувственная кожа внутренней стороны бедра горела от мысли лежать там с Трейсом.
Шарлотта развернулась и увидела, что он смотрит на нее, его глаза темные, губы слегка приоткрыты, словно у него перехватило дыхание. Боже, как хотела его, и хотела его до безумия.
С той ночи в ее доме, когда он перевернул ее мир, Шэр мечтала о нем еще больше. И теперь, она знала правду о нем и о том, что когда-то любила его, страсть казалась даже более естественной.
Закрыв дверь, девушка встала на цыпочки и грубо поцеловала его. Его раздвинулись, и она скользнула язычком внутрь.
Он усмехнулся, звук потонул в ней.
– Мой Бог, Шэр, что ты творишь?
– А на что это похоже? – Шарлотта толкнула его на кровать, куда он упал спиной на матрас, утягивая ее за собой.
– Теперь ты моя обязанность, – произнес Трейс. – А ни обязанности я не относился легкомысленно.
– Рада. Никого кроме меня. Сейчас снимай одежду.
Он рассмеялся.
– Боже, ты всегда такая властная?
– Могу быть.
Когда они приехали на Себастьяновском внедорожнике[12], Трейс выбежал из дома и вытащил ее из машины. Сначала это удивило ее, но после она увидела облегчение на его лице. И от нее не укрылся взгляд, которым одарил ее мужчина брата – взглядом, который говорил: «если что, оторву голову». Шэр его чрезмерная тревога о ней показалось невероятно привлекательной.
Спустя мгновение их одежда валялась на полу. Шарлотта склонилась над ним, нависая над его телом. Держала его руки над головой, соски терлись о его мускулистую грудь.
– Знаешь, я привык быть единственным, кто командует, – глаза ее любовника потемнели, когда он уставился голодным взглядом на ее грудь.
Его короткие волосы были растрепанны, разметались по постели - как она любила, пульс под его подбородком бешено бился. Мышцы его плеч объемные, грудь гладкая и хорошо очерченная. Все в этом сильном мужчине возбуждало ее.
– А мне это нравится, – девушка отпустила его руки, но прежде чем он смог обрести контроль, она опустилась между его ног. Его налитый член упирался ей в живот, на его кончике блестела жидкость. Она медленно слизнула ее языком, и он застонал.
– Но хочешь, чтобы я остановилась? Ну… если ты хочешь, я остановлюсь.
Трейс ничего не сказал. Просто ждал. И наблюдал.
Его яички был тяжелыми и легли ей в руку, когда девушка взяла его в рот. Мужчина изогнулся и громко простонал.
Без сомнения, это ей ответ.
– Расскажи об этом Совете, – попросила Шарлотта, поглаживая рукой его грудь. –Кто в него входит и что вы делаете?
– Существует двенадцать североамериканских регионов, каждый со своим собственным небольшим Советом. На локальном уровне мы функционируем, как двор, решая ситуации среди наших соплеменников и толкуя законы. Несколько раз в год регионы встречаются, чтобы решить необходимые изменения в политике и выводим указы об уничтожении. Также периодически встречаемся с нашими европейскими коллегами.
Шарлотта вздрогнула.
– Часто происходит? Уничтожение?
– Учитывая нашу агрессию, мой вид более склонен к жестокости и требуется особенно точное правосудие. Благодаря этим законам мы сплотились, скрывали наше существование в тайне от людей много, много столетий. И хотя временами они могли казаться архаичными, даже дикими, они хорошо служили нам.
Шэр помолчала, но после снова заговорила.
– На что это похоже? Ты знаешь… когда вампир пьет человеческую кровь?
Трейс разглядывал на драпировку над их головами. Хорошо вот так открыто и без утаек разговаривать. Удивительно хорошо. Он погладил ее по предплечью.
– В моем понимании, это острое, жгучее ощущение, когда клыки прокалывают кожу, но эта боль быстро утихает.
– Есть клиники, где человек предлагает запястье или что–то большее?
– Это может быть разумно иметь клиники. Быстрый глоток из запястья и этого надолго хватает. Но не всегда. Почему ты спросила? Беспокоишься, что рядом с нами произойдет нечто подобное?
Ее рука перестала ласкать его грудь, замерев прямо над его сердцем.
– Потому что хочу ощутить это с тобой.
Пульс громко застучал в его ушах. Конечно, он не правильно ее услышал.
– Не понимаю.
– Если нужно будет стереть мои воспоминания, то хочу оставить что-то о тебе в себе, даже если это на время.
Ошеломленный этим открытием, Трейс мгновение обдумывал его. Ее жизненная кровь в нем, выпитая им, питающая его и даря ему силу. Просто от мысли об этом он снова возбудился, несмотря на то, что они уже занимались любовью.
– Но я уже долгое время не брал кровь прямо от человека.
– Хорошо. Значит, это будет нечто особенным для нас обоих.
Вампир провел кончиком языка за зубами, где клыки угрожали появиться. Она настолько его хотела?
Шарлотта протянула руку между его ног и стала проводить по нему вверх-вниз. Он двинулся ей навстречу.
Какова ее кровь на вкус? Хотя она не из сладкокровных, Трейс знал, что на вкус ее кровь будет по-грешному сладкой для него.
– Если ты не хочешь, – продолжила девушка. – Что ж, хорошо. Я имею в виду, если это против твоих убеждений и всего такого.
– Ты сейчас об этом?
– Да, – ответила она.
Он едва не рассмеялся, толкнувшись ей в бедро. Не то, что не верил в это – существовала причина, из-за которой его вид обладает способностью стирать человеческую память – но никогда не хотел отвлекаться на нее. Выпитой крови из пузырьков всегда хватало с лихвой. До сегодняшнего дня.
Она лежала под ним на кровати, глаза ее горели от возбуждения. Покажется ли ей это ощущение столь возбуждающим, как ему? Многие считали это приятным, и поэтому притяжение вампирского поцелуя было настолько соблазнительным.
– Ты уверена в этом? – Трейс уловил стук ее сердца, клыки выскользнули из десен и немного отвернулся. – Не смотри, Шэр. Это может напугать тебя.
Она взяла его лицо в свои ладони и посмотрела на губы.
– Трейс, я нахожу в тебе все прекрасным. Твое тело, ум, увлеченность, страсть. И даже клыки.
И в этот момент вампир понял, что любит ее. Стремление занять место в Совете вдруг показалось неважным по сравнению с этой удивительной девушкой, которая так думала о нем вопреки тому, кем он был. Вместо звеневшего в его голове наказа отца, мужчина вспомнил все разговоры бабушки, которая говорила о том, что он должен быть счастливым.
И рядом с Шарлоттой Трейс был счастлив, чем когда–либо в жизни. Теперь она приняло его таким, какой он есть, а не то, кем он был или будет в будущем.
Языком нашел то самое место на ее шее, куда войдут клыки. Под его губами учащенно бился пульс, словно ждал его, кожа любимой была слегка соленой.
– Ты точно уверена, что все в порядке?
Девушка пробежала пальчиками вверх по его руке, поощряя его продолжать.
– Да, Трейс, уверена, – она произнесла эти слова с мягким убеждением.
Трейс тоже хотел этого. Больше чем когда–либо позволял себе думать. Его зубы слегка оцарапали ее шею, и Шарлотта затрепетала. Тогда, не медля ни секунды больше, зажал ее вену и укусил.
– Ах, – ахнула она, когда его зубы прокусили ее плоть. Вампир заколебался, и Шэр погладила его по волосам. – Это … это действительно приятно, – когда она заговорила, ее голос больше походил на мурлыканье и вибрировал под его губами.