Изгой

– Ах-ха… ах… Спасибо, господин!
Это недогарок, что ли?
Да, а кто ж ещё-то? Он самый… пришёл в себя и повалился мне в ноги.
– Встань!
Он поднимается, морщась и гримасничая от боли. Однако… досталось ему!
Ни бровей, ни ресниц – как корова языком слизнула. Да и волосы подпалило – будь здоров! Одежда буквально рассыпается, по ней тоже огнём прошлось.
Хренасе тут наподдало…и что я теперь полиции буду рассказывать?
– Ты кто такой?
– Лики, ваша милость! Лики!
Чьи, блин, лики? Или это его так зовут? Странное, однако, имечко.
– Сядь, Лики, – указываю ему на землю. А сам опускаюсь на кочку, не убирая, однако, рук от меча – мало ли…
Мужичок кивает и осторожно опускается на указанное ему место. Хм, значит, его действительно так зовут?
– Ну и что ты мне можешь рассказать?
– О чём, ваша милость?
– Ты всё видел… И что ты теперь можешь обо всём сказать?
– Пестрый сделал страшную ошибку, поднял руку на… – он мнётся, не зная, как точнее сформулировать свою мысль.
– На меня он её поднял.
– Ну, да! Ударил огненным заклятьем – а вы, ваша милость, отразили его. Вот он… вот им и не повезло.
Чем-чем он ударил?
– Что он сделал?!
– Он… у него был пояс мага – тот давал носящему силу владения огнём.
– Так почему же тогда он сам сгорел? Разве пояс не должен защищать своего владельца? – попытаюсь подыграть мужику. Похоже, у него от страха мозги набекрень съехали. Психологи в этом случае советуют не возражать охреневшему – так он быстрее в себя придёт.
– Ну, если отразивший заклятье намного сильнее… никакой амулет не поможет!
Дожили… теперь ещё и амулеты…
– Так… Чего ты весь дрожишь?
– Мне… мне холодно, господин!
Вот незадача… замёрз он, видите ли! Ну да, я ж его из ведра холодной водой окатил.
– Вон там, – тычу рукой в сторону фургона, – лежат двое. И один из них, скорее всего, пока ещё живой. Можешь снять с него что-нибудь… Пойдём!
Ну, откровенно говоря, я надеюсь, что живы там оба – хватит с меня и двоих покойников. Хотя… Нет тела – нет дела! По-моему, так у нас в полиции рассуждают?
Впрочем, тут есть, как минимум, трое пострадавших, так что даже и за них могут припаять – мама дорогая! И суду тридцать три раза начхать, что они пытались меня убить. Во-первых – не эти, во-вторых – не убили же?
Посмотрим…
Увы… один точно переселился в мир иной – тот, на кого я так удачно спрыгнул. Ну, а что же вы хотите? Сто кило веса – да на плечи! Тут не всякий бугай выживет…
А второй сидит на траве и ворочает башкой – оклемался!
Увидев моего спутника, оживляется.
– Лики! Помоги мне!
Мужичок, опасливо на меня оглянувшись, спрашивает у сидящего: «А что случилось Гонта?»
– Ох, и не знаю… Что-то выбросило меня из повозки – да сразу шагов на десять! Я и не понял даже, что произошло!
Врёт, как сивый мерин – какие десять шагов?! Два-три метра от силы, да он ещё и сверху сверзился.
– Тебе ещё повезло! – сочувственно качает головою мой спутник. – Пестрый рискнул ударить господина огненным заклятьем – так от него и Выги теперь не осталось и горстки пепла!
И тут сидящий на траве увидел меня.
Секунда – и он зарылся носом в землю!
– Прости нас господин!
На землю падает и мой недавний собеседник – за компанию, надо полагать. И уже в два голоса они орут извинения.
Что за чёрт?!
Это уже никакой не розыгрыш – в их голосах явно слышен нешуточный страх!
– Так! Замолкли – оба! Лики, посмотри на второго – может быть тебе что-то из его вещей подойдёт?
Интересно, от чего этот всё-таки помер – болевой шок от перелома ключицы? Или ещё что-нибудь похожее? Не знаю… Я же не медик в конце-то концов! Лики, надо отдать ему должное, быстро его обшарил и снял пригодную одежду. Похоже, он и впрямь меня опасается – и очень сильно. Свои действия он непрестанно сопровождал комментариями – надо думать, для того, чтобы я не решил, будто он собирается сбежать.
– К костру!
Хм… ну, скажем, к тому месту, где этот костер раньше был.
– Лики… сходи туда, – киваю головой. – Там, в кустах лежат трое твоих товарищей. Думаю, что они ещё живы. Развяжи их и приведи сюда! И скажи – увижу, что они что-то замышляют… Ни один из вас тогда дальше ручья не убежит – достану!
Хрен его знает, где этот ручей… Впрочем, Лики точно в курсе – воду-то он ведь оттуда таскал?
Риск?
Ну… как сказать.
Они здорово ошарашены и напуганы. И сдаётся мне, что реально верят во всякую чертовщину. Блин, если бы не обугленная проплешина – то я бы счёл всё это дурной сказкой. Думаю, что недавний погорелец одним своим видом сможет убедить кого угодно в правоте сказанного.
Кстати говоря, если с этой точки зрения глянуть… мне отчего-то кажется, что полиция будет здесь весьма нескоро. Если вообще когда-нибудь сюда пожалует – нехорошие предчувствия у меня на душе…
Повертев в руках трофейный тесак, втыкаю его в землю – и тотчас же замечаю испуганный взгляд Гонты.
– Что такое? Ты знаешь этот клинок?
– Да, мой господин…
– И что в нём такого необычного?
– Господин изволит шутить?
– Отвечай!
Он съёживается – видать, я его реально приложил. Боится – это хорошо! Значит, будет более-менее искренен.
– Это… это «короткий» тесак… у Яра был…
– Да, я отобрал его у твоего товарища, – согласно наклоняю голову. – Он мог бы и получше за ним ухаживать, вообще-то… Совсем тупой, когда его точили в последний раз?
Собеседник робко улыбается.
– Простите мне мой вопрос, господин, но… Яр жив?
– Пока – да. Во всяком случае – был жив, когда я уходил.
– Вы очень добры, мой господин!
– Не со всеми, – выразительно поглядываю на проплешину.
Секунда – и мужик опять на земле.
– Сядь. Я не приказывал тебе лечь.
Уж если играть роль какого-то жуткого злодея – так до конца и всерьёз!
– Расскажи про этот клинок. Всё, что ты знаешь.
Знал он немного. Но даже и этого хватило, чтобы у меня пошла кругом голова.
Этим клинком никто и никогда не пробовал резать чего-нибудь. В смысле – не хозбыт. Реальное оружие. И стоило, кстати, весьма недёшево. Им «работают» на короткой дистанции, до пяти метров. Совершенно необязательно ткнуть им противника в реальности – достаточно обозначить удар. И противник получает ранение!
Испросив у меня разрешение, Гонта обозначил такой удар – и лежавшее на земле бревнышко раскололось пополам! Всё это время я стоял позади него, держа в руке меч – на всякий, так сказать, случай.
Но, похоже, что у него даже и в мыслях не было причинить мне хоть какой-то вред. Не по доброте душевной, надо думать – а со страху. Зная своего товарища, он, как я полагаю, ни разу не сомневался в том, что тот, прежде чем расстаться со своим оружием, не раз и не два попробовал меня им прирезать. Но тесак лежит здесь, а его товарищ – валяется связанный в лесу.
Стало быть, тот, кто его победил, намного круче – и с ним лучше не портить отношений.
Однако же выглядеть в глазах этого деятеля полным лопухом тоже не очень-то охота. Ещё смекнёт что-нибудь… А оно мне надо?
И так уже понятно, что я нифига не у Этномира, а вообще неведомо где. Так что старый анекдот про «голой пяткой на шашку» в памяти всплыл очень даже вовремя. Пусть даже этот мужик совсем съехал умом после моей оплеухи – так проплешина на месте костра уж точно не могла привидеться всем присутствующим одновременно. Что-то же спалило этих умников и подрало одежду у Лики?
Поэтому стараюсь выглядеть в глазах собеседника эдаким букой, который чем-то очень недоволен. И то сказать – здоровенный (ибо к хилякам я точно не отношусь) мужик, весь обвешанный всяческим железом (хрен кто просечёт, что меч не заточен… я же его в ножны убрал!) и с мрачным выражением на угрюмой морде – далеко не тот персонаж, которому охота травить байки. Да ещё и некий, выражаясь модно, бэкграунд – в виде той самой проплешины и троих обезоруженных мужиков в лесу. Да, чуть ещё про покойника не позабыл… он тоже весьма в кассу в данном случае. Как и отчего он помер – не видно, особых повреждений на теле нет. Так что домыслить можно всё, что угодно – хрен кто проверит.