Возвращение к истокам (СИ)

Магистра заметили почти сразу. Да и трудно было его не заметить, ибо шел он медленно, останавливаясь через каждые несколько метров передохнуть. Несмотря на лечение Филгус еще не восстановился полностью, и это небольшое путешествие далось ему нелегко.
Подозрительный мужчина, стоявший возле палаты, улыбнулся, заметив магистра, и помахал рукой:
- О! Магистр Гоннери, я вас так рад видеть!
Филгус удивленно вскинул брови. Эти жесты, эта манера речи и яркое “пламя” очага, окрашенное в фиолетовые оттенки, могли принадлежать лишь одному человеку.
- Ты как здесь очутился, Микио? - ошарашено проговорил мужчина, все еще не веря своим глазам.
- Я с ней, - он тут же показал пальцем на раскидистую пальму, притаившуюся за углом и за которой спряталась от праведных очей начальника старшая дознавательница. Алия смущенно улыбнулась и вышла из своего укрытия, невольно потупив взор, словно нашкодивший ребенок.
- А ты как узнала? - устало вдохнул магистр. Он-то надеялся, что инцидент с участием его брата останется тайной, но, похоже, уже вся столица знала, где изволил отдыхать опальный маг.
- Я подумала, она имеет право знать, - дотронулась до его руки жена.
Фил обернулся, теперь удивленно посмотрев на жену.
- Надеюсь, - осторожно произнес он, - ты больше никому не сказала?
Лира нервно прикусила губу и виновато пробормотала:
- Не совсем…
Филгус обреченно закатил глаза и вздохнул, давя в себе внезапный порыв накричать на супругу. Магический очаг, словно учуяв сильные эмоции своего хозяина, вновь заныл. Мужчина поморщился.
Отчитать Лиру магистр не успел. К ним подошел Азель и окинул задумчивым взглядом собравшуюся компанию.
- Вижу, что все уже собрались, - он показал рукой на закрытые двери палаты. - Пройдемте внутрь.
Палата оказалась просторной, светлой, но совсем неуютной. Филгусу она не понравилась. Не чувствовалось в ней теплоты, жизни, да и всевозможные приборы, которые мерно стучали, иногда пикая, заставляли нервничать и задаваться вопросом: “А должно ли быть так? Ничего не сломалось?”.
Несмотря на то, что палата была рассчитана на несколько человек, кровать была занята одна. На большой больничной койке, половину которой занимали странные приспособления, Ник казался маленьким и хрупким. Его тело было опутано мерцающей сетью целительских заклинаний, грудь и голова перебинтована с нанесенными на них заклятьями, а из рук к приборам тянулись прозрачные трубки.
Лучший друг Филгуса был бледен до такой степени, что магу невольно показалось, что белые простыни и то выглядят темнее, а сквозь кожу стали четко видны синеватые вены. Волосы целителя потускнели и заметно поСерели, скулы стали резко очерчены, а потрескавшиеся губы обрели синеватый оттенок. Казалось, что еще немного, и Ник исчезнет, растворится в сияющей дымке заклятий, или же его душа вновь покинет это тело - уж слишком ненадежно оно выглядело. Хотя по-сравнению с прошлым состоянием, маг выглядел намного лучше - с кожи исчезла пугающая чернота, и затянулись видимые раны.
Филгус медленно подошел к другу, вглядываясь в безмятежное лицо. Если бы не болезненная бледность, казалось, что Ник просто спал. Хотелось дотронуться до него, ощутить тепло его кожи, почувствовать в груди мерный стук Сердца, услышать его дыхание - убедить себя, что он жив, ибо еще слишком свежи в памяти были прикосновения к его ледяной коже. Но нельзя. Маг прекрасно понимал, к чему могли привести его опрометчивые действия и невольное вмешательство в сложную сеть целительских чар.
- И долго он будет лежать… в коме? - прошептал магистр Гоннери, неотрывно смотря на друга. Говорить громко казалось неправильным, словно шум мог разбудить целителя.
- Предположительно, несколько месяцев, - к койке подошел и магистр Гарриус, проведя рукой по мерцающей дымке заклятий. Те охотно отозвались на прикосновение создателя и засияли ярче. - Восстановление займет много времени. Его организм сейчас сильно истощен, мне с трудом удалось призвать душу из мира мертвых и еще труднее удержать в этом теле - некроз охватил многие ткани и уже принялся за органы. Если бы не холод, то даже я уже ничем не смог бы помочь. Кстати, хотел спросить, - глава госпиталя Парнаско заинтересованно глянул на заметно побледневшего Филгуса. - Что произошло с моим горе-учеником? Как я понимаю, здесь замешана недавняя история с принцессой и судом?
Вместо ответа, маг окинул собравшихся внимательным взглядом и задумчиво произнес:
- Магистр Гарриус, Микио, Алия, Лира… я хочу попросить об одолжении. Никто не должен узнать, что Ник жив.
Друзья понятливо кивнули, а Азель дополнил:
- Мои работники будут молчать. Я за них ручаюсь. Но к чему такая секретность? У Ника есть могущественный враг?
Филгус нахмурился:
- Пока не знаю, но магистр Стефан наверняка действовал от имени короля Нагелия, дабы “вызволить принцессу из плена”… Мне нужно срочно встретиться с принцем, а также узнать подробности спасения Ее Высочества.
- В твоем состоянии, магистр, - недобро сузил глаза глава Парнаско. - Я бы не рекомендовал вставать с постели пару дней, пока магическое ядро полностью не восстановится.
- Мне некогда отдыхать, - он устало покачал головой, - время сейчас работает против нас.
- Я могу за тебя сходить! - с готовностью отозвался сияющий, словно начищенный золотой, иллюзионист. - Приму твою личину и все узнаю! Это мигом!
- А получить выговор от Партара сможешь? - усмехнулся член Совета магов. Микио сразу скис - встречаться с Председателем ему не очень хотелось. - Я сбежал с важной дипломатической миссии и чую, так просто Председатель от меня не отстанет.
Только сейчас Филгус осознал свое поистине незавидное положение и, чего греха таить, на мгновение захотел оказаться на месте друга. Но постыдное желание мигом улетучилось, так и не успев полностью сформироваться. Несмотря на свой мягкий нрав, магистр Гоннери никогда не пасовал перед трудностями и привык встречать их с гордо поднятой головой, как принято у настоящих потомственных магов.
“Главное, брат, - мысленно произнес магистр, посмотрев на мирно спящего друга, ты жив, а остальное… Не волнуйся, остальное я как-нибудь да улажу”.
Ведь старшие братья всегда заботятся о младших? Вот и Филгус. Он искренне любил Ника, считал членом своей семьи и за его благополучие готов был сражаться до последнего. И сейчас предстояла поистине грандиозная и страшная битва - объяснения перед магистром Партаром, перед коим пасовал даже непримиримый оптимист и балагур Микио.
Осталось малое - морально настроиться на встречу. Филгус вовсе не надеялся, что Председателя остановит тот факт, что член его совета “немного” болен и спасал своего лучшего друга - пыткам, моральным унижениям и темной ауре, что окружала Партара, когда тот злился, мог позавидовать сам Настерревиль.
Но невеселые думы магистра внезапно прервала его жена:
- Не волнуйся милый, - тихонько произнесла она, встав подле него. - Я обговорила с Партаром о сложившейся ситуации, принесла извинения. Он, конечно, был не совсем доволен, но, похоже, совсем на тебя не злится… за случившееся.
Филгус неверяще посмотрел на эту великую женщину. Поговорила? Простил? Он сорвал важную дипломатическую миссию из-за своей прихоти. Председатель такого не прощал. Никогда. Только если…
- Вместо меня отправился Адриан? - спросил магистр, почти не веря в свое безумное предположение. Его друг и по совместительству коллега в это время спешно готовился к свадьбе и, если честно, пребывал на заслуженном отдыхе за много сотен миль от этого королевства. Но в тоже время Филгус прекрасно знал, что только его друг мог пойти на такой безумный поступок - сорваться с места и побежать хоть к Настерревилю в кладовую, если это могло помочь другу и Совету.
- Мне даже не пришлось его уговаривать, - слегка поворчала Лира. - Требовалось Председателю поманить его пальчиком, как сорвался с места и, прихватив бумаги, телепортировался на переговоры! А его мать?! Эта женщина на весь Совет кричала, что ты безалаберный и бессовестный лентяй и хам, а ее “золотце” - недооцененный талант! Она еще вякала что-то про то, что ты неправомерно занимаешь такую высокую должность, хотела собрать подписи в пользу твоей отставки! - жена перешла на гневный шепот, но, внезапно, удовлетворенно улыбнулась. - Я ей тогда высказала много хорошего… Она так охала, хваталась за Сердце и требовала целителя! Я уж думала в своей лицедейской импровизации умрет, а нет, к сожалению. И как ее Партар терпит? А Адриан? Характер у этой дамочки хуже, чем у Мариан! А ты ведь прекрасно знаешь, как я отношусь к сестре Адри…