Покорность не для меня (СИ)

— Что?! Зачем? — устремилась вслед за мужем.
— Вы брать щенка не хотите, а для службы он уже не пригоден — никого из охраны слушаться не станет, поскольку привязку создал с вами, и теперь будет тосковать, если вдали от своей старшей подруги.
Старший друг… так мы называли драконов, с которыми связаны. Странно, очень странно.
— Не понимаю. Какая привязка? Это же обычная собака.
— Не совсем. Я проводил эксперименты над улучшением породы.
О, забыла, что нахожусь в доме ученого.
— И что это за связь такая?
— Довольно простая ментальная, я бы даже сказал, недоразвитая, связка, которую устанавливает пес с человеком, которого выберет себе в старшие друзья. Человек этой связи почти не ощущает, зато пес чувствует эмоции своего друга, и частично понимает человеческую речь. Побочный эффект, эмоциональная привязка к человеку слишком сильная, если со старшим другом что-то случится, то пес будет тосковать, а если друг умрет, то собака также умирает — у меня уже были такие случаи. Два раза был разрыв сердца сразу, а в другом — собака так скучала, что перестала есть и пить, умерев от голода.
Все это мне так знакомо. Особенно в плане тоски по ушедшему старшему другу.
— Значит… как вы это сделали? Как смогли привить собакам эти способности?
— Если я вам это расскажу, то вы точно никогда не выйдете из поместья.
Ого. С языка так и рвется вопрос о драконах, слишком уж эта привязка напоминает связи между человеком и драконом, но нельзя. Этим вопросом я выдам себя с головой.
— Стойте. Да остановитесь же! — Эйнер уже успел выйти из псарни вместе со щенком. — Вы что, серьезно решили убить щенка?
— Не люблю, когда животные мучаются. А вы? Мне проще сразу прекратить его страдания, чем издеваться. Так что?
Застыла в сомнении. Посмотрела на щенка, с глазами-бусинами, мягкими большими лапами, смешно поджатым хвостиком…
— Да… наверное, все же ему не стоит мучиться, — опустила голову, чувствую себя последней дрянью, но еще одну привязку, тем более такую, я не переживу — просто уверена, к щенку я тоже сильно привяжусь — мое порванной на лоскутки душе нужна такая связь, но я боюсь. Если с тем, к кому я сильно привяжусь, что-то случиться — смерть, или заберут, это конец, полное сумасшествие.
— Хорошо, я понял, — муж никак не выразил своего осуждения или одобрения, просто пошел по дороге дальше, в сторону дома с жалобно и громко скулящим щенком в руках.
Стою на месте. Минуту, другую. Меня переполняют эмоции. Да что там — меня трясет. Хочется кричать, плакать и биться в истерике. Жалко щенка безумно. Зачем я вообще только пошла на эту псарню?
Догнала супруга, когда тот подходил к черному входу в дом.
— Стойте, — согнулась и оперлась руками о колени. Дышу тяжело и часто, ведь бежала действительно очень быстро, боясь опоздать.
— Да, Айра?
— Не надо убивать, я его забираю.
— Хм, уверены?
— Вы точно это хотите?
— Да! Да! Я же сказала.
— Ладно, я отдам его вам, но теперь с одним условием.
— Каким?
— Вы будете обращаться ко мне по имени.
— Что, даже при женах?
— Верно.
— Да, пожалуйста.
Мне на руки опустился теплый мягкий комок. Безмерно счастливый комок, тут же принявшийся облизывать мои пальцы.
— Я в вас не сомневался, Айра.
Эйнер ушел, оставив меня наедине с новым питомцем.
— Так, ну что, — погладила щенка по голове. — Звать тебя буду Дерзкий. Сокращенно — Дери. Первая команда, что мы с тобой разучим, будет… фас.
Отнесла щенка обратно в псарню к маме — мал еще, пусть еще с братьями играет и получает материнскую ласку. Клятвенно пообещала Дери, что зайду к нему перед сном и принесу всем щенкам что-нибудь вкусненькое. Дожила, разговариваю с собакой, которая только теоретически должна меня понимать.
А вообще, все печально. Щенок, конечно, радует, но как подумаю о свалившейся на меня ответственности за еще чью-то жизнь и страхе новой потери, становится плохо. Бежать теперь как-то с Дерзким придется.
Так, по плану у нас сейчас танцы, пожалуй, посмотрю и, наконец, узнаю точно, каким же танцам обучают девушек в этом мире.
Аниль в класс не пришла, на выставке вероятно, не заметила еще пару жен, но мне и не особо важна посещаемость нашего клуба супруг имени Эйнера. Отметила, что многие девушки приоделись и выглядят оживленно.
Ко мне, на верхний четвертый ряд подсела Фелис.
— Не люблю я эти танцы, — со вздохом призналась мне старшая жена. — Хотя, возможно, я просто не видела по настоящему захватывающего танца. Как ваш, к примеру. Говорят, вы танцуете просто потрясающе. Те, кто видел — уже не могут забыть вас и ваши танцы.
— Ну, мне трудно об этом судить.
В класс вошел молодой мужчина, высокий, худощавый, смазливый. Напомаженные черные волосы завиты, а может, действительно вьются. Преподавателя танцев действительно можно назвать красивым, но мне он сразу не понравился — нос слишком большой и с горбинкой, а уж как учитель его важно задирает!
Преподаватель окинул взглядом учениц, уделив мне наибольшее внимание.
— Здравствуйте, ученицы, как я посмотрю, у нас сегодня пополнение, поэтому представлюсь. Мое имя Валентшен Уард. Я из старинного рода танцоров и знаю свое дело в совершенстве. Обучаю масуаре — нашему традиционному танцу, что обязана знать каждая уважающая себя девушка. Лойна Клифорт, вы наверняка его знаете. Желаете продемонстрировать свои умения?
— Не желаю, — ответила нагло и развязно, еще и демонстративно прилегла на подушки. — Я суда пришла, чтобы на ваши умения посмотреть.
Валент… как его там, побагровел, мужчина явно не привык, что трепетные лойны с ним так общаются.
Ответа я так и не получила, учитель откашлялся и начал урок.
Неприлично хихикать, пряча лицо в подушку, начала уже на третьей минуте занятия. Это ужасно. Хотя нет. Это не ужасно. Это вообще никак. Все-ттаки Эйнер клюнул на меня из-за танцев.
В принципе, манерные такие танцы, полные символизма. Преподаватель в данный момент очень символично медленно трясет ногой, при этом сложив из пальцев правой руки фигуру, отдаленно напоминающее солнце, и направив эту руку в сторону окна, голова мужчины как-то по-особенному наклонена, лицо… такое возвышенно-серьезно. Рядом с учителем три лойны, что тоже «танцуют», повторяя все движение за преподавателем. Скорость у танца мизерная. Одно движение в минуту. Я бы назвала действо, творящееся в классе философским танцем черепах.
Я поражаюсь тому, насколько местные женщины терпеливы, раз способны это танцевать и не сходить с ума от скуки.
— Очень смешно, — понимающе произнесла Фелис, наклоняясь ко мне. — Мне, если честно, тоже. Вот от урока танцев в вашем исполнении я бы не отказалась.
— Фелис… я устрою. Честно. Хотите, давайте завтра, — меня одолел приступ сострадания к местным женщинам. — Пусть приходит, кто хочет.
— Спасибо! — горячо воскликнула старшая жена, в порыве чувств схватила меня за руку, и мне неожиданно обожгло ладонь.
С удивлением смотрю на сочащуюся из ладони кров.
— Ах! Простите! Все время забываю о своем перстне. У камня, что украшает кольцо, очень острые грани. Сама не раз так себя ранила, но кольцо любимое, все никак не могу расстаться с ним. Держите мой платок.
Взяла протянутый Фелис белый кружевной платок и приложила к ладони.
— Ерунда, царапина.
Царапина, но вот за ужином Эйнер сразу заметил и перевязанную чуть позже у местного врача руку. Оказывается, в поместье лойра действительно есть все. В том числе и личный врач, приезжающий к моему супругу, как на работу. К врачу меня отвела сама Фелис.
— Как рука?
— Спасибо, хорошо.
Ну, конечно, Эйнер уже все знает. Это становится так… скучно.
За ужином я так пристально рассматривала мужа, что тот не мог не занервничать.
— Айра, почему вы так смотрите на меня? — полюбопытствовал муж под конец ужина.
— Да вот жду, когда же подействует яд.
— Какой яд?