Путь Бога (СИ)

Вот и мой шанс сделать что-то действительно значимое равен нулю. Ведь я даже не знаю, кто я такой. Нет, конечно врач рассказывал о том, кто я такой, но это было равносильно только что прочитанной книге - классно, но это не моя жизнь. Вы только не смейтесь: в прошлой жизни я был тем самым военным разведчиком, у которого были все шансы влезть в механизмы мира. И он влез, не совсем удачно, да и не по своей воле, ведь приказ отдавали сверху. Хотя мне никто и не говорит, что за боевая операция была, и кто в ней, помимо меня, участвовал. 
Как мне кажется, мой лечащий врач каждый раз вздыхает с облегчением, когда узнает, что ничего не изменилось, и память так и не вернулась. Да даже если вернется – что это изменит? Мое тело мне неподвластно, если коротко, то я его вообще не чувствую, могу только двумя пальцами на руке шевелить, моргать, да говорить. Вот и весь набор функций. 
Очнулся я два месяца назад, с криком и хрипами. Словно зомби вылезший из могилы, в заштатном и очень бюджетном сериале. Только в отличии от зомби я никуда не пополз. К сожалению мозг еще не понял, что тело ему не подчиняется, тебе кажется, что ты можешь взять и почесать нос, а потом понимаешь, что это не так. И это продолжается постоянно, он словно комп, который пускает запросы к зависшему оборудованию. Раз за разом, сигнал к действию - рывок…. И ничего… 
Мне не было страшно, я не паниковал и не хотел умереть, я вообще ничего не понимал и не помнил, впрочем, как и сейчас. Вот ты вроде и знаешь буквы, можешь говорить, знаешь, что это стол, кровать, врач и, будь она не ладна, утка, которую периодически меняет медсестра, со своими неумелыми потугами скрыть жалось из глаз. Но это все! Абсолютно никакой информации о себе – пустой сосуд. Только сон спасал от пустоты в голове. 
Врач пришел через пятнадцать секунд после моего пробуждения. Так происходило каждый день, наверное через камеру наблюдали, словно за хомяком. 
- Михаил, здравствуй! Успокойся, ты находишься в нашем медицинском центре, все уже позади.
Я вначале даже не понял, что это он со мной разговаривает, просто смотрел на этого человека в белом халате и обдумывал имя Михаил. Мне оно совершенно не понравилось, было будто чужое. Если бы доктор представился этим именем – мне бы было все равно, а вот обращение ко мне царапает душу.
- Ты понимаешь, что я тебе говорю? Пить хочешь? 
- Да, – это были мои первые слова, пить действительно хотелось просто невыносимо. Голос звучал чуждо - грубый, хриплый, как скрип битого стекла. 
Внезапно кровать зашевелилась и ее верхняя часть, а вместе с ней и я, начала приподниматься. И вот я уже сижу, а док подносит стакан с водой к моим губам. О, это прекрасное чувство прохладной воды! Я запомню его на всю свою жизнь! Нет ничего прекраснее! И если бы не жадный доктор, то я бы выпил не только этот стакан, но и весь графин. 
Знаете, может показаться, что пятнадцать секунд - это очень мало, но все то время, пока док шел ко мне в палату, я пытался пошевелиться – и ничего не получалось. Вначале я решил, что меня связали, смирительная рубашка, кожаные ремни, но потом дошло понимание, что невозможно пошевелить пальцами на ногах, да и сами ноги и руки я тоже не чувствовал, только два пальца - средний и указательный на правой руке - были в состоянии шевелиться. Доктор не стал спешить, он внимательно следил за мной, а я за ним. Но все же ему пришлось заговорить первым. 
- Михаил, я вижу, что вы не шевелитесь, вы чувствуете что-нибудь?
- Чувствую ли я? Да я даже имени своего не знаю! Я тут, как в стенке замурован, шевелятся только два пальца и то кое-как. 
После этого пошли длительные процедуры, тесты. Один раз, подозреваю, кололи какую-то химию, задавали вопросы о сослуживцах, дате рождения. Любимые блюда их так же интересовали. Проходило все это как бы невзначай, но я смог уловить суть происходящего. Мои ответы их удовлетворили, и меня оставили в покое на какое-то время. Что удивительно, ведь могли рассказать мне и байку о том, что я простой офицер, наступил на мину или еще что-то. Но нет, сказали, что служил в разведке в звании майора, был тяжело ранен, доставлен вертолетом, в коме пролежал полгода. Давали читать автобиографию, но смысла ее здесь описывать не вижу, так как это история другого человека. Да и была ли она настоящей я не знаю.
В центре я пролежал еще год. За это время переслушал все аудиокниги, до которых смог дотянуться. По-хорошему, мне могли бы и доступ в интернет сделать - уж двумя пальцами с мышкой кое-как управился бы, - но секретность у них, видите ли. В общем, решили они, что моей жизни ничего более не угрожает – пациент стабилен. Оказалось, что у меня есть даже какая-то однокомнатная квартирка, выданная мне государством еще в начале моей карьеры. Только вот я был лежачим больным, а потому мне было все равно, где лежать, главное, чтобы кормили да убирали. Мне назначили сиделок и отправили домой.
Трудно описать все, что со мной происходило - это надо прочувствовать, но я такого искренне никому не желаю. Видимо, это какой-то сдвиг в психике, но я принимал себя таким, какой я есть. Мне был интересен этот мир, его законы, физика, химия… Все то, что вы все прошли в детстве, для меня было чем-то новым. И пусть многое я помнил, но, освежая знания, получал непередаваемые эмоции. В приключенческих книгах я, как и многие другие, видел себя в роли главного героя, сердился и радовался вместе с жителями той вселенной, в которую погружался. А по ночам меня мучали кошмары, хотя это скорее так принято их называть, страшно-то мне не было, но картины были кровавыми и, простите за каламбур, действительно страшными. 
Но все хорошее когда-то заканчивается, так и закончился мой заряд бодрости. Мне стало неинтересно, я не видел смысла в том, чтобы что-то делать, зачем? Для кого? Ко мне в центре часто приходил Сергей Иванович Дугов, профессор биоинженерии, да и после выписки тоже заглядывал. Он рассказывал, что я однажды спас его из плена и был мне очень благодарен за это. Мы могли часами разговаривать о разных вещах, и он никогда не жалел меня, а принимал все как есть. Вот и сейчас он сидит рядом и воодушевлённо о чем то рассказывает, наверное, стоит прислушаться, не за чем обижать единственного друга.
- …Ты понимаешь! Это же прорыв, новые технологии! Тебе, кстати, все оборудование дадут бесплатно, одному из первых! Уж я об этом позабочусь. Ты-то как, согласен?
- Согласен, Иваныч, согласен, а что за оборудование то? – виновато уточнил я.
- Ты меня что не слушал, солдафон ты этакий!?- его лицо слегка вытянулось, - Наши русские создали новое оборудование виртуальной реальности! Оно полностью переносит твое сознание в виртуальный мир, ты сможешь там не то, что ходить, танцевать сможешь! Понял ты, дубина зеленая?!
- Понял, – улыбка сама наползала на мое лицо, кажется смысл жить все же есть…
Из-за своей апатии я не выходил в интернет, а потому такое громкое событие прошло мимо меня. По сути из-за своей слабости, а то есть, поддавшись чувству безнадеги, я мог пропустить спасение. Это послужило мне хорошим уроком на будущее - впредь я никогда не поддамся такому.
Интернет не то, что бурлил, он кипел. Были и сторонники, и противники этой технологии. Ведь то, как осуществляется перенос, было написано вроде и понятно, но вопросов от этого меньше не становилось. Если коротко, то текст был примерно таким: «Все мы видим сны, а некоторым из нас даже посчастливилось понять, что они видят сон. Есть такой термин Осознанное сновидение – это когда человек способен полностью себя контролировать во сне и осознавать, что это сон. Наша технология построена именно по такому принципу, с той лишь разницей, что все, кто погружены в нашу среду, попадают в уже готовый общий мир, созданный нашей компанией. Считайте это Цифровым сном, если хотите.» Сторонники радовались прорыву и уже предлагали множество способов применения цифрового сна, а вот противники… Они задавали вопросы, причем иногда очень интересные: