Моя вторая половина

Эван зашел в комнату, в которой спала Рэйчел. Он знал, что опасно подходить к ее кроватке: она может проснуться, но все-таки рискнул. Он наклонился над ней и прислушался к ее тихому дыханию. Комнату освещал ночник, который Либби помогла ему найти в гараже Клэр. Эван вообще был поражен, как умело Либби помогала ему. Что бы он без нее делал! Клэр, наверное, думала то же самое. Она очень здорово помогла ему, и он не знал, чем отплатить ей за ее доброту. Какая женщина захочет связаться с мужчиной, у которого на руках младенец, тем более что у женщины свой ребенок?
Свой ребенок. Была ли Рэйчел его дочерью? Он не знал. Но сейчас он просыпался ночью, как только она начинала плакать. Если она не плакала, он все равно просыпался и бежал проверять, все ли с ней в порядке. Когда он попросил Дэвина найти мать Рэйчел, он надеялся, что ему удастся заставить эту женщину признаться, что Рэйчел не его дочь, и забрать ее. А теперь он желал найти ее, чтобы получить законное разрешение на опеку над ребенком. Странно, как такое маленькое существо смогло так быстро завладеть сердцем взрослого и рассудительного мужчины. По правде говоря, Клэр и Либби он также отдал частичку своей души. Но ничего большего он не мог предложить Клэр: она была слишком упряма.
— Возможно, из нас с тобой получится отличная семья, — прошептал он Рэйчел. К его удивлению, она на секунду открыла глаза, слегка улыбнулась и снова заснула. Сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди. Очень тихо он вышел и закрыл за собой дверь.
 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 
— И куда же ты, интересно, собралась?
Клэр замерла и резко обернулась. Позади нее стоял Эван. Она и не слышала, как он подкрался.
— Вниз, я должна вытащить индейку из холодильника и разморозить ее.
Наверное, птица уже превратилась в ледышку. Клэр надеялась, что в супермаркете еще можно купить свежую. Она совсем потеряла счет времени. Но все равно ей не было прощения. Клэр густо покраснела.
— Я забыла, что сегодня День Благодарения, — призналась она.
Ей очень шел румянец на щеках.
— Индейка уже разморожена и печется в духовке. Кое-кто, в отличие от тебя, не забыл, что сегодня праздник, — с улыбкой сказал он.
Эван решил, что ему нужно приготовить индейку, еще когда он возвращался из «Эстетик атлетикс». Тогда он заехал в супермаркет и, с одним ребенком под мышкой, другого держа за руку, словно метеор пронесся по магазину, закупая все необходимое.
Клэр уставилась на него, как будто он только что сказал ей, что получил «Оскара».
— Ты готовишь обед на День Благодарения?!
— Мы готовим, — поправил он. — Либби помогает. — Маленькая девочка принимала живое участие во всем, что он делал, и ему это нравилось. — На самом деле она мною руководит. Интересно, от кого это в ней?
Воображение Клэр нарисовало картину: Эван на кухне пытается приготовить что-нибудь помимо кофе.
— Вы готовите обед?..
Эван наморщил лоб.
— Я же тебе только что все объяснил. После болезни ты что-то плохо соображаешь.
Зачем он все это делает? Пытается отблагодарить ее за помощь? Поэтому заботится о ней, возится с Либби, читает ей на ночь сказки... Она и не ожидала, что Эван способен на такое.
— Тебе что, некуда поехать? А твоя мама, сестры, брат?
Он как-то говорил, что они все живут в Южной Калифорнии. Он и Рэйчел уже должны быть на пути туда. А они все еще здесь. Это значит... Она вдруг ощутила смутную надежду.
Это первый праздник, который он проводит вдали от своей семьи, но он сделал свой выбор. Он знал, где и с кем хотел бы провести День Благодарения.
— Они обойдутся и без меня. Я подумал, кому-то следует остаться с тобой и девочками.
«С тобой и девочками». Клэр нравилось слышать такие слова. Еще немного — и она, пожалуй, влюбится в этого парня. Хотя кого она обманывает? Она уже в него влюблена. Только ему вовсе не обязательно об этом знать.
Она знала, что он откажется, но ради приличия все-таки предложила:
— Я чувствую себя намного лучше, так что вы с Рэйчел еще вполне можете успеть на самолет.
Он не помнил, как подошел к ней и заключил ее в свои объятия.
— А если я не хочу уезжать? — спросил он, убирая волосы с ее лица. Она не отталкивала его. Это был хороший знак. Возможно, она нуждалась в нем так же, как и он в ней. — Если я нахожусь именно там, где хочу находиться? — продолжил он. — Что, если мне нравится чистить картошку, хотя я совсем не умею этого делать? Что, если я все на свете готов отдать, чтобы стоять на этом самом месте и просто смотреть в глаза самой потрясающей женщине, которую я когда-либо встречал?
Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди.
— Похоже, после болезни ты тоже плохо соображаешь.
Эван покачал головой. С ним все в порядке. Впервые за последние годы.
— Как раз наоборот: после болезни я поумнел.
Клэр приблизилась к нему.
— Тогда в чем, собственно, проблема? — Боже, о чем она говорит? — Я имела в виду, что...
— Я знаю, что ты имела в виду. — Он провел рукой по ее щеке. — Это значит, я могу тебя поцеловать.
Клэр замерла в предвкушении. Если он ее не поцелует, она сделает это сама.
— Не зли меня.
— Мне нравится, когда ты злишься, — сказал он и поцеловал ее.
Он мечтал об этом все время, пока она лежала больная. Он хотел эту женщину. Он хотел провести с ней всю свою жизнь, слишком много она для него значила.
Тяжело дыша, Эван на секунду отстранился.
— Маме лучше? — раздался голос у них за спиной.
Эван улыбнулся и посмотрел на дверь.
— Намного лучше, дорогая, — пробормотала Клэр.
Это все, что Либби хотела услышать. Она подбежала к матери и, когда та к ней наклонилась, доверительно зашептала:
— Пойдем со мной. Эван совсем не умеет резать картошку.
— Милая, его зовут мистер Квотермен. Не слишком ли ты фамильярна?
— Он сказал, что я могу называть его Эван.
Интересно, подумала Клэр, что произошло между ними, пока я болела?
— Почему бы тебе не рассказать мне обо всем, что я пропустила, а я пока порежу картофель.
Он взял ее за руку.
— А ты в состоянии?
В ответ Клэр улыбнулась.
— Я же сказала: я в порядке. У меня голова кружится от безделья, особенно теперь, когда я вообще осталась без работы.
Эван нахмурился.
— С чего ты взяла?
Ей не хотелось сейчас об этом говорить, чтобы не испортить себе праздник. Повернувшись, она проследовала вниз по лестнице. Ему совсем не обязательно видеть разочарование в ее глазах.
— «Эстетик атлетикс» не заключила со мной контракт, а другой работы на примете у меня нет. — Она пожала плечами. — Ничего, что-нибудь непременно подвернется. Не пропадем.
Он все еще ничего не мог понять.
— Каким образом ты умудрилась потерять этот контракт? Они заключили его с тобой только два дня назад.
Она резко обернулась и уставилась на него.
— Они только?.. Что?.. Когда?
Она ничего не помнит, подумал Эван. А он-то удивился, что Клэр ни слова об этом не сказала.
— В тот день, когда я отвозил твой проект. Я ведь сообщил тебе, что ты получила постоянную работу, когда вернулся.
Она получила работу? Невероятно. От удивления она широко раскрыла глаза.
— Значит, это правда? Значит, мне это не приснилось?
Он рассмеялся и утвердительно закивал головой: вот почему она предпочла не говорить об этом!
— Твоя работа произвела на них большое впечатление.
Эван скрыл, что ему пришлось встречаться один на один с самим президентом компании «Эстетик атлетикс», чтобы убедиться, что проект Клэр оценен по заслугам. Ей бы совсем не понравилось такое вмешательство в ее дела. А ему достаточно было видеть этот счастливый блеск в ее глазах.
— Они выписали тебе чек, потому что очень боялись, что ты предложишь свой проект другой компании. Копию контракта тебе пришлют в начале недели. Теперь ты сотрудник весьма респектабельной фирмы. — Он улыбнулся и добавил, зная, как она любит чувствовать себя независимой: — Ты можешь работать там, пока сама не захочешь уволиться.