Последнее звено

…Среда встретила меня все той же одуряющей липкой жарой, когда просыпаешься потным и через час после душа снова в поту. Не экзамены в такую погоду сдавать, а на пляже валяться, желательно с пивом, причем из холодильника. А тут… узлы установок, чертежи, заучивать наизусть наборы характеристик…
И все же мне повезло. Видимо, жара притупила не только наши студенческие мозги, но и Антонине Викторовне все уже стало по барабану. Да она и так была теткой невредной. К моему удивлению, уже в десять утра я оказался в коридоре с зачеткой, украшенной надписью «хор». Сквозь немытые окна доносился трамвайный лязг, темнели внизу кроны тополей, носился по коридорам озабоченный народ. И было мне кисло. И во рту, и на душе.
Я одновременно и боялся столкнуться с Панченко, и хотел этой встречи. Хуже всего неопределенность. Что же он за работу предложит? Героин из Чечни возить? Олигарху какому бомбу в дом подкинуть? Или он не так уж и шутил про «натурой расплатишься»? Бр-р… И ведь на фиг его не пошлешь, достанет.
Мобильник у меня на поясе прочирикал советский гимн. О, Колян проявился!
– Здорово, чувак! – полился в ухо его оживленный говорок. – Ты чего там, над учебой припух? Не забыл, что сегодня собираемся последний раз перед осенью? Ага, в шесть, как обычно. Будешь? Ну давай, до скорого.
Что ж, хоть на что-то отвлечься можно. Пускай это, по большому счету, и не очень серьезно. Группа «Бивни мамонта», восхищайтесь, девки, падайте в объятья, залы, набивайтесь под завязку, пресса, галди, сверкай вспышками, и букеты на сцену, букеты… веники из роз и хризантем. Диски на всех лотках, три веселые морды и трупик волосатого слона…
На самом деле – комнатка в подвале Риткиного дома, в складчину купленные с рук инструменты: барабанная установка, саксофон, бас-гитара. Еженедельные посиделки, гордо именуемые репетициями, два раза даже выступали где-то на окраине, в молодежном клубе «Сарделька» (официально он назывался как-то романтично, не то «Чайка», не то «Альбатрос», но все почему-то говорили именно «Сарделька»).
Ну и мы – саксофонист Вовка Иволгин, бас-гитарист Колян Цыпленко и я, великий барабанщик Андрей Михайлович Чижик. Стая ощипанных птиц, как называла нас Ритка. Впрочем, несмотря на свою вредность, именно она устроила нам эту бесплатную комнатку по средам, с шести до восьми. Мама ее чем-то заведовала в РЭУ и провела как художественную самодеятельность… Еще Ритка писала нам текстовки песен, и хотя мама моя скептически хмыкала, других текстов у нас все равно не было.
Еще год назад мне казалось, что впереди у нас – лучезарное будущее, что мы делаем настоящую музыку, не попсу для тупых жвачных и не нудятину для худосочных эстетов. Но чем дальше, тем больше я понимал, что все это детство играет, мечта прославиться и все такое… А на самом деле ну какие из нас музыканты? Из всех нас только Колян окончил музыкалку, и то, как он сам признавал, «отмучился». А я оттуда и раньше сбег, после пятого класса. Не то чтобы совсем ни у кого ни слуха, ни голоса, но одно дело девчонкам под гитару петь, и совсем другое – выступать на публике.
Сомнениями своими я, правда, с ребятами не делился. Все равно неплохо, что есть где и с кем собраться, есть ощущение дела… А что игра – так и в компьютерные игры когда режешься, знаешь ведь, что понарошку, а захватывает же…
Ну и сколько мне ждать Жору? Они вроде химию в 312-й сдают, на третьем этаже. Для очистки совести я сунулся туда, сходу не выцепил его взглядом. Может, сдает уже, а может, и сдал. Ладно, это ж ему от меня что-то нужно, захочет – найдет. Конечно, номер мобильного я ему не давал, но такие ребята и сами все всегда узнают.
Выждав еще минут десять, я с чистой зачеткой и мутной совестью поехал домой. До шести оставалась уйма времени, можно было бы созвониться с кем-нибудь, отправиться, например, в Измайловский парк, на озера – но мне все было влом. Так я до вечера и провалялся на диване с книжкой Стивена Кинга. Чтение не утешало – проблемы американских детишек, преследуемых дьявольским клоуном Пеннивайзом, казались мне игрушечными на фоне собственных, более чем реалистических.
В шесть я был уже в наших «Бивнях». Причем пришел первым, что со мной нечасто случается. В результате пришлось подпирать стенку, ожидая Коляна – ключи были у него. Мы вечно собирались сделать каждому по копии, но руки никак не доходили.
Чертыхался я до половины седьмого, когда наконец появился нагруженный пивом Колян. «Клинским» он частично искупил свою вину, но я все равно сообщил рыжему, что он урод, а говоря точнее – гибрид шакала с обезьяной. Рыжий, впрочем, не обиделся. За четыре года нашего общения как только мы друг друга не подкалывали…
– А Вовка чего? – осведомился я.
– Вовка – хитрый перец, – ковыряясь ключом в заедающем замке, сообщил Колян. – Я ему звонил только что. Он типа в Питере сейчас, с Анютой, к ее тетке намылились до второго июля.
Дата сия тут же напомнила мне об отпуске доцента Фролова. Закон равновесия как бы – одни возвращаются, другие уезжают.
– Ну и чего, будем вдвоем репетировать? – Я покосился на батарею выставленных в ряд запотевших бутылок.
– Жарко… – зевнул Колян. – Ломает меня что-то… Да и не выйдет ничего толкового. В «Гремя костями» партия саксофона ведущая. А Вован как бы нас предал. Променял на белые ночи.
– Тогда по пиву? – Я пододвинул ящик, заменяющий стул, к тому, что заменяло нам стол. То есть к найденной на помойке двери, уложенной на такие де ящики.
Догадливый Колян взял и сухариков-кириешек, так что получилось все вполне интеллигентно.
– Ну, как сессия? Отстрелялся? – Колян откупорил бутылки.
– Отстрелялся-то отстрелялся, – сделал я первый, самый приятный глоток, – да только вот и себя подстрелил.
– Это как? – присвистнул Колян. – Загадками изволишь?
– Да какие уж там загадки. Полная фигня вышла.
И я рассказал все. Чего, действительно, стесняться? Колян – свой парень, поймет как надо. Ну да, лопухнулся, так что ж теперь, от всех таиться? Пятьсот баксов, конечно, у него не надыбать, но хоть выслушает.
Колян выслушал внимательно, не перебивая. Глядел, правда, не на меня, а на стенку, обвешанную постерами. Будто мысленно советовался с Цоем и Битлами.
– Короче, я понял, – сказал он наконец. – Дело фиговое, но не хреновое.
– У тебя пятьсот баксов есть? – наивно понадеялся я.
– Стольник мог бы занять, а больше никак. Думал, летом подработаю, но вот другая тема возникла… Кстати, а это мысль…
Он хлебнул еще пива, аккуратно зажевал микроскопическим черным сухариком.
– Не тяни кота за резину. Что за мысль?
– Да вот были планы подработать. Возник интересный вариант, мне Пашка Стылов контакт подкинул, ну, ты его видел, наверное, из нашей школы, на класс старше был… Короче, есть один дядька, вроде как менеджер по найму, ищет работников. Что-то типа строительства или какое-то сельское хозяйство, я не вникал… но там чисто, не криминал никакой, контракт с тобой заключают, зарплата белая… Набирает на сезон, то есть июль-август, деньги там от восьмисот и до полутора, смотря куда тебя поставят и как себя покажешь. Ну, я позвонил, он говорит, приходите на собеседование через неделю… То есть как раз завтра получается.
– Что-то поменялось? – сообразил я.
– Догадливый! – кивнул Колян. – Шерлоком будешь. Короче, тут у меня более интересная тема возникла. Ты знаешь Людку Иванцову?
– Это которая до десятого класса в «б» училась? Чернявая такая?
– Она самая. С моей сестрой они дружат. Ну вот, эта самая Людка, оказывается, в какой-то организации типа «зеленых», ну там всякая ботва, экология, вегетарианство, «спасем легкие планеты» и прочее.
– Какие-какие планеты они спасают? – не удержался я. – Легкие?
– Тяжелые! – изрек Колян. – Короче, все по-своему с ума сходят. Так вот, она там активистка какая-то.
– А в чем фишка-то? Не втыкаю.
– Сейчас воткнешься. – Колян слишком энергично глотнул из бутылки, поперхнулся, вытер запястьем губы. – В общем, их контора входит в какой-то международный союз зеленой молодежи или как-то там… Ну и у них в июле типа международный экологический лагерь, в Германии. База отдыха под Мюнхеном, всякие экскурсии, мероприятия… Ну и освободилось одно место, парень там один как бы заболел… не смог, короче.