Четверть (СИ)

— А ничего, что он волшебников убивал направо и налево?
— А ничего, что волшебники веками истребляли нас? Ты хоть знаешь, что в волшебном мире за голову вампира выплачивают награду? Что оборотней считают безмозглым зверьем? По-твоему твои приятели, Грисс и Мортимер, заслуживают, чтобы на них охотились, как на животных?
— Я… читал об этом, но…
— Читал он! А нашего с Амаром отца убили! Убили такие, как ты! Просто за то, что он был нагом — темной тварью, как они нас называют!
— Прости… Правда, прости, я же…
— Да знаю я, что ты не хотел. И что волшебник ты только по крови. Мы тоже все хороши… Толпой на одного — это у любого вида подло. Просто мы сначала тебя…
— За человека не считали…
— Ну, можно и так сказать. Короче… ты нормальный пацан, и…
— Я понял.
Гарри посмотрел в золотисто-карие глаза Амрита и протянул руку. Тот, тихо хмыкнув, пожал ее.
И тут…
— Да ну нафиг?!
— Ну-ка отойди… Во мы кретины…
— Она специально это сделала!
— Да… долго бы мы искали способ развязаться…
— Только запутала нас со своими «Узами»!
— Зато сколько мы полезного вычитали за эти дни…
— Да уж… Начитались на год вперед!
— Пойдем, что ли, Хел Джею с Амаром скажем…
Внезапно откуда-то сбоку раздался дружный ржач, и из-за книжного стеллажа показались две одинаково довольные физиономии.
— Только не говорите, что вы уже развязались…
— Ты сам это сказал, братец.
— Давно?
— Вчера.
— Вчера…
— Поттер…
— Молодцы…
— А теперь бегите…
— Амрит, стой!
— Поттер, опусти палочку!..
========== Как много нам открытий чудных… ==========
Утром десятого июля — в первый день летних каникул — обеденный зал Академии был непривычно пуст. Не было обыкновенной утренней суеты, ровного шума голосов, звяканья многочисленных приборов… Только десяток студентов в разной степени похмелья — те, кто смогли доползти после грандиозной пьянки по случаю успешной сдачи сессии — тут и там на автопилоте вливали в себя кофе и прочие бодрящие напитки.
За столами же первых трех курсов вообще почти никого не было.
— Скажи-ка мне, Поттер… — Яра, лениво потягивавшая из трубочки свой завтрак, задумчиво наблюдала, как Гарри, сидящий напротив, сосредоточенно расчерчивает формулами лист пергамента, — как часто тебя в детстве роняли?
— А?
Поттер поднял голову. Лицо бледное, волосы всклокочены, под глазами перманентные синяки и совершенно отсутствующий взгляд…
— М-да…
***
Летние экзамены случились внезапно. Казалось, полгода еще целых, времени дофига, а тут бац, и… То есть, конец июня?!
А конкретно для Гарри весенний семестр и вовсе пролетел, как один день. Погрузившись в учебу скорее от безысходности, чем от свербящей жажды знаний, он и сам не заметил, как этот процесс затянул его, словно коварное болото. Медленно, почти незаметно, но с пугающей неотвратимостью…
Впрочем, испугаться он толком не успел. Слишком много интересного было вокруг, а Поттер, с детства усвоивший, что щелкать клювом — занятие неблагодарное, стремился ухватить как можно больше. А вдруг отнимут?
В результате, экзамены он сдал буквально на рефлексах, как очередное задание, едва заметив. И очень удивился, когда увидел в коридоре рыдающую однокурсницу. Оказалось, угрозы преподов об отчислении таковыми не являлись, а были скорее предупреждениями. И все, невнявшие им, могли теперь с чистой совестью валить по домам.
— Что, кого-то серьезно отчислили?
— Серьезнее не бывает, — серый после сдачи Основ некромантии Хел Джей плюхнулся на скамейку в коридоре.
— И многих?
— Привет, реальность! Четверых…
— Ага…
— Угу. Ладно, потопали обедать. Жрать хочу, умираю!
— Иди, я потом…
— Поттер, ты в зеркало давно смотрел? Как ты со своим теловычитанием собираешься в следующем году Боевку сдавать?
— Но у меня…
— Никуда твой эксперимент не денется! Топай, давай!
— Да-да, пять минут! — и смотался.
— Вот баран…
***
Говоря откровенно, Хел Джей сам не понял, в какой момент Поттер превратился для него из раздражающего фактора в… друга? Нет, друг — это определенно не то слово. Приятель? Совсем не то… Чувства, которые вызывал у него Поттер, сложно было подвести под общие категории. Здесь и интерес, и толика уважения, и легкое соперничество, и… да много всего.
Поттер из наивного, вспыльчивого, и в то же время забитого человеческого мальчишки прямо на глазах постепенно превращался в какую-то совершенно новую личность. И личность эта хоть и была местами странной и непонятной, в целом, Хел Джею нравилась.
С Поттером хотелось общаться. Хотя бы чтобы узнать, что творится в его дурной голове. А то, что голова у него дурная, становилось все яснее с каждым днем…
***
— Будет большой БУМ, — флегматично констатировала Яра, изучив очередные художества Поттера.
— С чего вдруг? Смотри, я все рассчитал…
— А я тебе говорю, будет. У тебя здесь две… нет, даже три конфликтующие друг с другом составляющие…
— Да, но я специально уравновесил их, видишь?..
— Вижу. Вижу, что при таком раскладе вероятность БУМА сорок процентов вместо ста.
— Вот!
— Поттер, ты камикадзе? — Яра скептически подняла бровь.
— Нет. Но если у меня получится, то, считай, практическую по Алхимии за второй курс я сдал…
— … а если нет — хана нашей лаборатории. И тебе.
— Да. Но у меня получится, — он отобрал назад свои расчеты и, залпом допив чай, пошел к выходу из зала.
— Поттер… подожди, я с тобой.
— Э?
***
После окончания экзаменов для первокурсников наступил самый интересный момент — выбор специализаций.
Обычно при выборе учитывались: магический вектор — то есть, врожденные способности, психологические склонности — черты характера, свойственные тому или иному роду деятельности, и непосредственно интерес. И, как правило, все эти три фактора сочетались между собой, позволяя определиться с выбором.
У Хел Джея, например, выявилось два четких профиля: Артефакторика и Ритуалистика.
У Яры — аж четыре: Некромантия, Алхимия, Руны и Химерология.
У Ли — Менталистика, Гербология и Химерология.
Близнецы Триверди, и тут оказавшись идентичны, взяли Боевку и Некромантию. Все остальные тоже более-менее определились с выбором. Все, кроме Поттера.
Хотя чему удивляться? Когда у него хоть что-нибудь шло, как надо?
Доведенные до белого каления преподы целую неделю пинали его друг другу, как футбольный мячик, пытаясь хотя бы для себя понять, какие направления ему подойдут. А дело было в чем?
У Гарри все три фактора оказались не то что разными — полярными.
Некромантия, к которой у него были ярко выраженные способности, не интересовала его от слова «совсем». С Боевкой — то же самое. Зато ему безумно нравились Менталистика, к которой у него таланта было — ноль целых, фиг десятых, и Алхимия, к которой магические склонности были, зато напрочь отсутствовали терпение и усидчивость.
И что делать со всей этой сборной солянкой, никто не знал.