Дзен-пушка

Они стояли на нижнем уровне города — образно говоря, на первом этаже, а этажей тут было много, возносящихся на головокружительную высоту.
Геспер пришлось признать, что более впечатляющего городского комплекса она не видела ни разу в жизни.
Подумать только, а ведь вся эта махина движется.
Остыв в ее тени, она снова накинула одежду. Она напомнила себе о главной цели: попытаться отыскать уцелевших повстанцев или, если не получится, вернуться домой.
Паут обалдело озирался. Он был в шоке. Культурном шоке, надо полагать.
Девушка потрепала его по башке.
— Ну ладно, обезьян, спасибо за компанию. Я с вами подзадержалась.
И с этими словами растворилась в толпе моистов.
Спустя некоторое время Геспер уже со вздохом откидывалась на спинку дивана в приятных апартаментах, которые ей отвели.
Разговоры с монетами не приносили пользы. Казалось, что мир за пределами равнины для них не существует. За новостями или средствами передвижения к другим планетам, сообщили ей, нужно обращаться в другие города Земли. И как это прикажете сделать?
Приходилось перемещаться пешком. Мо не предлагал никакой транспортной системы, кроме собственных колоссальных гусениц, чей приглушенный скрежет в минуты затишья различался вполне отчетливо.
Геспер справилась у моистов насчет прогнозируемого конца света, и те рассеянно заулыбались. Земля, пояснили они, вскоре столкнется со своим спутником. Предотвратить катастрофу невозможно. Мо и сам считал ее неотвратимой.
Вспомнив слова Синбиана, девушка напряглась, почти запаниковала. Потом подошел какой-то робот — они тут вроде бы за всем присматривали — и предложил отвести ее в предоставленный номер. Там она вымылась, наконец избавившись от грязи и пота последних дней. И стала отдыхать.
Конечно, вести о столкновении со спутником нельзя было принимать всерьез. Вселенная, может, и неласковое местечко, но такие события не происходят внезапно. Если бы луна этой планеты находилась на орбите достаточно неустойчивой, чтобы столкнуться с нею, угрозу осознали бы Симплекс весть как давно. Об этом бы судачили по всей Эскории.
Ей оставалось предположить, что это какая-то культурная аллегория. Вероятно, спутник обладает орбитой переменного эксцентриситета и с определенными — весьма длительными — интервалами сближается почти вплотную. В таком случае становится понятно, почему мальчишке прежде не доводилось видеть свою луну такой огромной.
Что до моистов… ну, они наверняка попросту спятили, перестали отличать сказку от реальности. Века жизни в изоляции от внешнего мира, в каком бы ни приятном окружении та протекала под надзором Разума, во всех отношениях равного для обитателей города богам, вряд ли могли привести к иному результату.
Внезапно прозвучал сигнал — такой же она слышала у ворот. На сей раз к ней обратился мужской голос.
— Гостья, с тобой говорит Мо. Время вечерней лекции.
Геспер невольно пробила дрожь, и она в панике огляделась. Голос, по впечатлению, принадлежал человеку молодому, но мудрому, уверенному в себе и энергичному. У нее в сознании возник образ, сходный с древними статуями — темноволосая кудрявая фигура, красивая, сильная, умная. Богоподобная…
Ее пронзила новая мысль: а есть ли среди Разумов в этих городах женские конструкты?
Общество это, видимо, устроено куда сложнее, чем представлялось ей сперва.
Она ответила почти жеманно:
— Я устала. Если ты не против, я пропущу лекцию.
— Образование обязательно, — вежливо произнес богоподобный голос. — Смысл существования привилегированного класса — в интеллектуальном развитии. Твоя усталость лишь телесной природы. Если ты слишком утомлена, чтобы пройти в лекторий, я перенесу тебя туда через свой сенсориум. Просто расслабься.
В комнате стало темно, Геспер будто перенесли в какое-то другое место: тускло освещенный зал, не слишком большой, но с едва заметным эхо. Тут пахло плюшевой обивкой, совсем иначе, нежели в ее надушенных апартаментах.
Она сознавала также, что в реальности лежит на кровати, а на нее проецируются сенсорные лучи. Ниже по амфитеатру лектория вдруг вспыхнул дисплей, на котором возникли слова:
ОТКРЫТИЕ СИМПЛЕКСА
Им на смену пришли и стали перелистываться картинки, сопровождаемые голосовым комментарием; озвучивал лекцию, к некоторому удивлению Геспер, сам Мо.
Основы современной физики, — начал ИИ мягким, наставительным тоном, — были заложены Варго Гридбаном два тысячелетия назад. Именно ему удалось заменить превалировавшую в то время картину пространства и материи, где использовались несколько типов элементарных частиц и несколько взаимодействий между ними, новой, требующей лишь одного типа частиц и одного фундаментального взаимодействия.
Гридбан начал с наблюдения, что пространство-время, где мы существуем, устроено так, что в нем допустимы силы отталкивания, но силы притяжения представляются невозможными. Однако возникает обратное впечатление: иллюзия существования сил притяжения, то есть гравитации, электромагнетизма, внутриядерного взаимодействия, якобы ответственных за крупно- и мелкомасштабную структуры нашей Вселенной от атомов до галактик. Вместо того, чтобы просто постулировать существование таких сил, как поступали ученые до него, Гридбан пошел обратным путем и заявил, что они невозможны. Оказалось, что гравитация, электромагнетизм и внутриядерное взаимодействие проявляют лишь кажущиеся свойства притяжения и могут даже опираться на диаметрально противоположные явления. 
Личный вклад Гридбана касался гравитации. Исключительно точные эксперименты, предложенные им, позволили установить два факта. Во-первых, гравитирующие тела в действительности не подчиняются третьему закону Ньютона. Такое впечатление возникает ввиду ускорения, присущего гравитирующему телу независимо от его массы. Фактически, например, движение спутника обусловлено исключительно присутствием его планеты. Вклад спутника, потенциально проистекающий от противодействия собственному действию на планету, равняется нулю. 
Во-вторых, Гридбан сумел показать, что между гравитирующими телами не существует никакой причинно-следственной связи. Вот почему третий закон Ньютона в действительности не соблюдается: гравитирующие тела на самом деле вовсе не действуют друг на друга. 
В итоге Гридбан продемонстрировал, что гравитация не обладает природой притягивающего взаимодействия, но представляет собою остаточный эффект. Открылся путь к нынешней картине пространства и его связи с веществом. 
Пространство наделено кинетическими, а не статическими свойствами. Оно состоит преимущественно из взаимосвязей между материальными частицами, и фундаментальным является единственное взаимодействие: каждая существующая частица пытается удалиться от всех остальных на скорости света. Фактор расталкивания между каждой парой частиц определяет линию отталкивания. Структура, известная нам как пространство, в действительности представляет собой сеть линий отталкивания. Между линиями, в промежутках между связывающими частицы маршрутами, понятие пространства теряет смысл. 
Пространство-время, в котором обитаем мы, обладает довольно специфической структурой. Вы, вероятно, уже знакомы со следующими геометрическими фактами: на одномерной линии можно выбрать не более двух равноудаленных друг от друга точек; на двумерной плоскости не более трех, образующих вершины равностороннего треугольника; в трехмерном пространстве — не более четырех, образующих вершины тетраэдра; в четырехмерном континууме — не более пяти, слагающих пентахор; и так далее. В каждом следующем измерении добавляется дополнительная вершина. Эта конфигурация равноудаленных точек известна как симплекс, и каждый симплекс соответствует пространству определенной размерности. 
Первоначально во Вселенной не существовало пространственного измерения, или, говоря иначе, каждая вновь возникающая частица поставляла новое измерение. Эта конфигурация складывалась в симплекс невероятной сложности, состоящий из бесконечного числа равноудаленных друг от друга и удаляющихся друг от друга с одинаковой скоростью частиц, хотя в данном случае об их отталкивании можно говорить лишь условно, поскольку не существовало ни времени, ни расстояния, пригодных для измерения скорости отталкивания. Симплекс, первозданная конфигурация, все еще существует, но в искаженном виде. По неизвестным причинам некоторая его часть коллапсировала до трехмерной структуры, и эти уплощенные грани породили нашу вселенную.