Приручи, если сможешь!
Таковое нашлось, и вскоре я позволила себе отдаться на волю музыки и заводных ритмов, закрыв глаза и полностью погрузившись в южную атмосферу праздника. Не надо было сдерживаться из опасения привлечь ненужное внимание возможных знакомых. Не нужно напрягаться от случайных прикосновений окружающих. Я просто расслабилась и танцевала, позволив себе на некоторое время выпасть из реальности и побыть собой, дать волю эмоциям. И, кажется, это помогло, меня отпустило. Решив чуть передохнуть и промочить горло – на этот раз каким-нибудь соком, – я пробралась к стойке, заказала бармену попить и потихоньку успокаивала дыхание, чувствуя умиротворение в душе. Однако ровно до тех пор, пока не почувствовала взгляд, настойчивый и не особо приятный. Внутри зашевелилась досада, я напряглась, не желая сейчас никаких знакомств и лишних переживаний. Приехали, блин. Потанцевала, называется, отдохнула.
– Приветик, – раздалось рядом, и я скосила глаза на подсевшего молодчика в белой футболке, чуть не лопавшейся на раздутых бицепсах. – Скучаешь? Слушай, ты классно зажигала там, на танцполе, может, давай вместе оторвемся?
– Нет, спасибо, я уже ухожу, – вежливо улыбнулась я, не желая затевать переполох, в несколько глотков выпила сок и поднялась со стула.
– Как уходишь, постой, зовут-то как? – настойчиво спросил бугай и попытался ухватить меня за локоть.
– Молча, – растянув губы в резиновой улыбке, я ловко увернулась и поспешила к выходу.
Найду другое место, а может, вообще сяду на набережной и подышу воздухом. Выйдя на улицу, успела сделать даже несколько шагов в сторону от кафе, когда настойчивый кавалер, недовольный, что его отшили, таки догнал. Упорный, а.
– Подожди, как так, я только начал знакомиться, а ты уже удрала. – Сильная ладонь сжала мне плечо, и, признаться, я слегка озверела.
Так, чуть-чуть, самую малость. Просто потому, что какой-то самец с недоразвитым мозгом испортил мне отличный вечер и настроение и посмел не услышать мое «нет», которое стопроцентное «нет». И церемониться не стала. Выпустила ярость, рванувшуюся по венам жидким огнем, резко развернулась, зажав наглую конечность в жестком захвате, и выпустила из пальцев огненную веревку. Отрегулировала силу, чтобы не сжигала, а лишь припекала, обмотала запястье мужика и дернула назад, вынуждая его опуститься на колено со сдавленным воплем. Да, милый, я – ведьма, и моя хрупкость обманчива.
– Ты плохо услышал, что я не хочу знакомиться? – сквозь зубы процедила я, дернув завернутую руку и упершись коленом в согнутую спину.
Хорошо, нас загораживала от основной массы гуляющих чья-то машина и эта часть площадки перед кафе освещалась слабо. Мужик всхлипнул, попробовал повернуть голову, но не получилось.
– Нет, хорошо, – произнес он с запинкой.
– Тогда в чем проблема? Иди, ищи посговорчивее, – отрывисто отметила, отпустила его руку и несильно толкнула неудавшегося ухажера.
Он поднялся, и я увидела, что никакой не мужик, может, чуть старше меня, а так – парень. Одарив мою скромную персону хмурым взглядом, но не попытавшись снова напасть – ну да, я же не убрала огненную веревку, она так и свисала с пальцев, – он пробурчал что-то под нос, подозреваю, ругательство, и ушел. Я выдохнула, дернула кистью, убирая магию, и тут мой взгляд за что-то зацепился. На асфальте лежала странная штука, необычный кулон. Овальной формы, из тусклого металла, с зеленоватым, покрытым трещинами камешком в центре. По кругу шли какие-то письмена, похожие на следы от жучков. Все бы ничего, но в плечо как будто мягко толкнуло, хотя я не ощущала никакой чужой силы от амулета. Однако татуировка отозвалась. Интересно… Выпала из кармана того типа, что ли? Я подошла и подняла штуку, повертела в пальцах и сунула в рюкзак, решив утром разобраться подробнее.
И тут в спину снова воткнулся чей-то взгляд.
Он сидел за стойкой одного из многочисленных открытых кафе, выстроившихся вдоль набережной центральной бухты, Извилистой – Вилки на местном жаргоне. Гремела музыка, смеялись и разговаривали посетители, на танцполе было довольно людно, все места за стойкой и столиками заняты. После дневной жары, когда все или прятались в домах под кондиционерами, или нежились на пляже, теперь отдыхающие и местные пришли расслабляться и веселиться. От бухты долетал теплый, но свежий ветерок, и, несмотря на обилие гостей, душно тут не было. Однако он едва сдерживался, чтобы не морщиться: его иной уровень восприятия позволял различать совсем другие запахи, и от них ничего не могло спасти.
Сладковатый, приторный аромат – вожделение, похоть. Половина из присутствующих здесь пришла в поисках быстрого секса и, скорее всего, найдет его. Он отпил маленький глоток коктейля, скользя рассеянным взглядом поверх голов. Вот отдающее плесенью равнодушие, гнилостный запашок обиды, от которого рот наполнился горькой слюной. Мужчина сделал еще один большой глоток, почти не ощущая вкуса алкоголя, и попытался отвлечься воспоминаниями. Он сегодня снова летал… Пусть не так, как когда-то, всего лишь на параплане, но летал! Сбежал с самого утра на ближайший к Мирстону утес, порадовался, что больше желающих попрыгать не нашлось, и остался там почти до самого заката. Пьянящее ощущение бьющего в лицо воздуха, легкость во всем теле, и пустота под ногами, когда шагаешь туда со скалы, и сердце ухает, мячиком отскакивая от ребер и норовя выскочить через уши. Потом рывок – и плавный полет, почти как на крыльях. Только не вверх, а вниз, в зеленую долину под обрывом. И все-таки несколько восхитительных минут он летел!
Полные губы тронула тень улыбки, янтарные глаза, казалось, засветились изнутри, а зрачок на доли мгновений вытянулся и стал вертикальным. Даже удалось отвлечься от окружающих запахов эмоций, пока вдруг на внутреннее чутье не обрушился настоящий шквал, от которого мужчина едва не задохнулся. Горьковато-терпкий – застарелая тоска, бодрящий, пряный, как свежезаваренный кофе, – радость, но какая-то отчаянная, как будто в напиток забыли добавить сахар. И все это яркое, сильное, пылающее, как факел в ночи… Он выпрямился, жадно шаря по толпе взглядом и желая найти обладательницу такого богатого коктейля, зверь, почти не реагировавший на внешние раздражители с момента наложения печатей, вдруг встрепенулся и тоже словно принюхался. Рисунки на тыльной стороне ладоней предупреждающе закололо, и мужчина шумно выдохнул, мысленно с изумлением присвистнув. Это, должно быть, необыкновенная девушка, если все его существо так отозвалось на ее настрой… Еще один пристальный взгляд, и наконец он увидел.
Невысокая, изящная, с короткими рыжими кудряшками, непокорной копной обрамлявшими лицо. Красивые длинные ноги, крепкая попка, обтянутая джинсовыми шортами, плоский обнаженный живот под завязанной узлом рубашкой. Глаза были закрыты, а губы беззвучно шевелились, повторяя слова песни. Она танцевала, и как танцевала! Двигалась, как единое целое с музыкой, как ее воплощение, самозабвенно и полностью погрузившись в мелодию, и, кажется, даже не подозревала, какое пристальное внимание привлекла не только мужчины за стойкой, но и доброй половины представителей мужского пола. Роман не сводил с нее глаз, наблюдая, как незнакомка закончила танцевать и пробралась к стойке отдохнуть. И едва он собрался подойти и узнать имя, как его опередили. В груди неприятно кольнуло, янтарные глаза сузились, однако мужчина с удивлением смотрел, как девушка недовольно нахмурилась и поспешно сбежала от кавалера. А он направился за ней…
Прежде чем успел понять, что делает, Рома торопливо направился за парочкой, пробираясь через толпу гостей, и уже буквально у входа его обожгло острой, как щепоть жгучего перца, эмоцией – злость. Она полыхнула так, что Логинов аж споткнулся и поспешил выйти на улицу, чтобы оказаться свидетелем неожиданной картины. Помощь девушке точно была не нужна, да еще и незнакомка оказалась… огненной ведьмой.
– Занятно как, – пробормотал Роман, понимая, что момент для знакомства выбран крайне неудачный.