Верить. В судьбу, в любовь, в себя (СИ)

- Я…
- Не глупите, Джаред.
Но Джаред отказался слушаться. Вскочив, он низко склонился над Дженсеном.
- Вы нужны мне!
Дженсен прикрыл глаза.
- Нет. Уходите. Не вынуждайте меня просить доктора Крипке поменять санитара.
Джаред колебался. Его взгляд метался от равнодушных глаз к плотно сжатым губам, словно ища опровержение словам. Но его не было.
- Хорошо.
Слишком много всего навалилось на него сразу, и требовалось время, чтобы разобраться.
***
Отношения с Чадом были странными. Он по-прежнему приветливо улыбался Джареду, словно и не было между ними той странной ночи, не избегал сознательно, но и авансов больше не делал. Он словно попросту потерял интерес, и Джаред прекрасно понимал почему. С Дженсеном же все было сложнее и непонятнее – он словно замкнулся, вновь переведя их отношения на тот уровень, что был в самом начале. «Мистер Падалеки» стало обычным обращением, и Джаред места себе не находил, не в силах изменить хоть что-то.
Запах Дженсена менялся день ото дня, и иногда Джареду казалось, что пряный аромат омеги преследует его круглосуточно, даже во сне. Особенно во сне.
И вот однажды, спустя две недели после их последнего разговора, Джаред, придя на дежурство и по привычке пройдя в палату омеги, чтобы сделать уборку, обнаружил ее пустой. Сначала он очень удивился и едва сдержался, чтобы не побежать тут же к доктору Крипке требовать объяснений – хотя, конечно, не было в больнице человека, обязанного перед ним отчитываться – однако сумел сдержать порыв. Куда мог деться Дженсен? Решение пришло быстро и оказалось совсем простым – бокс для омег в течке. Недаром Джаред не одно дежурство кряду медленно сходил с ума, устраивая себе гипервентиляцию легких.
Бокс для омег не был в ведении Джареда, да и глупо было назначить туда молодого свободного альфу. В коридоре возле бокса с печальным и недовольным видом сидел Коллинз.
- Привет, - вяло отозвался он, завидев Джареда.
- Привет. Что сидишь?
- Да омега твой долбанутый мне всю душу за дежурство вынул. Только пару часов как перевели, а я уже встать не могу.
- Эклс там?
Коллинз осклабился.
- Там. Течет и воет.
- Воет? – Джаред замер.
- Ага. Да так, что уши закладывает. Видать, совсем ему худо. Док сказал, он кучу лет на подавителях просидел, так откат у него, - Коллинз потер лицо. – Черт, даже мне его жалко. Это же звездец, что с ним сейчас там…
Про откаты Джаред читал и знал, что течка после регулярного приема подавителей – пытка для свободного омеги.
- А-а-а-а… - послышался стон из-за двери.
- Так, - Коллинз устало поднялся, - я к нему.
На мгновение распахнулась дверь, и санитар, войдя внутрь, тут же прикрыл ее за собой. Но даже этого мгновения хватило Джареду, чтобы почуять омегу. Он уткнулся лбом в запертую дверь и глубоко вздохнул. Нос, казалось, был полностью забит навязчивым пряным ароматом. И этот аромат сводил с ума, лишая последней воли. Сильнейший природный инстинкт умолял сломать дверь, вломиться в палату и выгнать оттуда Коллинза, занять его место. Омегу хотелось взять на руки, прижать к себе и никого не подпускать. «Мой!» - вопил инстинкт, и Джаред с силой ударил кулаком по стене рядом с дверью. Легче не стало.
- Падалеки, - доктор Крипке появился неожиданно. – Ты что здесь делаешь?
Джаред покраснел.
- Там ведь Эклс. Я подумал, вдруг ему нужна моя помощь.
Доктор посмотрел снисходительно, хмыкнул.
- Иди в свое отделение, помощник, - Джаред не двинулся. - Давай.
Не осталось ничего другого, как подчиниться.
Однако о работе Джаред думать не мог, мысли его были сейчас рядом с боксом, в котором мучился омега. Не в силах противиться инстинкту дальше, он вернулся к боксу. Теперь казалось, что пахнет даже в коридоре. Сомкнув пальцы на дверной ручке, он вздохнул опять и резко толкнул дверь.
Та оказалась заперта.
- Черт! – тихо ругнулся Джаред. О таком он не подумал, обычные палаты от персонала не запирались. Джаред сел на пол возле двери, подтянул колени к груди и уткнулся в них горячим лбом. Время, казалось, остановилось, во всем мире для Джареда был сейчас только его омега. Омега, которому было плохо.
- Ты снова здесь! – доктор Крипке казался очень недовольным. – Я куда сказал идти?
Джаред даже не встал.
- Я не могу уйти. Он… там, я чувствую, как ему плохо. Пустите меня к нему!
- Падалеки, ты с ума сошел? Какое «пустите»? Ты понимаешь, что нас потом по судам затаскают? Так, иди домой, - доктор потянул Джареда за рукав. – Вставай. Иди домой.
- Вы не понимаете! – Джаред покорно поднялся, но уходить не спешил.
- Что я не понимаю? Что у тебя резьбу сорвало? Понимаю, верю. Иди домой.
- Он мой.
- Что?
- Я чувствую, что Дженсен Эклс – мой омега.
- Глупости какие, - устало отмахнулся доктор.
- Я умоляю вас, дайте мне остаться.
- Нет. Видеть тебя здесь на этой неделе не желаю, возьми больничный. Это приказ. У тебя же сессия потом? – Джаред кивнул. – Отлично. Жду тебя через месяц. И выброси из головы эти глупости.
- Я…
- Иди, Джаред. Вот увидишь – вернешься, и все образуется.
И Джаред ушел. На душе лежал тяжелый камень, ни на мгновение не оставляло чувство, что, уходя сейчас, он совершает непоправимую ошибку. Месяц без Дженсена… сможет ли он, вынесет ли?
И уж совершенно точно Джаред ни за что не ушел бы, если бы знал, что через месяц Дженсена в больнице уже не будет.
========== 4. И просто верить ==========
Дженсен был уверен, что если и существует на земле ад, он именно такой – душный, горячий, липкий, он разъедает кожу и не дает дышать. Боль была в каждой мышце, каждом суставе, словно их кто-то нарочно выкручивал. Обезболивающее давало лишь кратковременное облегчение, маленькую передышку перед новой волной, и Дженсен мечтал лишь об одном – потерять сознание и очнуться, когда весь обрушившийся на него кошмар наконец закончится. К сожалению, сознание, балансируя на тонкой грани между сном и явью, никак не хотело его покидать. Иногда Дженсену казалось, что он слышит голос своего санитара, мальчика, к которому против воли привязался. И с которым у него не могло быть ничего общего, уж слишком разными были их миры, слишком разными были они сами. В какой-то момент Дженсен почти позволил себе поверить, но нет…
К концу недели он совсем ослабел и осунулся. Течка завершилась, и доктор Крипке, улыбаясь ласково, заверил, что следующая пройдет значительно легче. Дженсена перевели обратно в палату, и вместе с ним перешел вечно недовольный Коллинз.
- А где Падалеки? – спросил Дженсен через несколько дней.
- На сессии, - равнодушно бросил санитар.
Доктор заходил ежедневно, с удовлетворением отмечал динамику выздоровления.
- Скоро мы вас выпишем, мистер Эклс.
Наверное, Дженсен должен был радоваться перспективе вернуться домой. И он бы радовался, если бы дом у него был. Однако бывший супруг четко дал понять, что оставшиеся на счете гроши – все, на что омега может рассчитывать. На оставшиеся деньги можно было снять маленькую квартирку на окраине города в неблагополучном районе. И Дженсен не представлял себе, как будет там жить. Но выбора не было. Договорившись с домовладельцем по телефону, в назначенный день он вызвал такси, поставил на колени собранную Коллинзом сумку с вещами и, в последний раз оглядев стены больницы, покатился в инвалидной коляске на выход. Взгляд искал Падалеки, но того нигде не было.
Квартира оказалась еще хуже, чем ему представлялось: крохотная, грязная, пахнущая испражнениями и старостью, она произвела на привыкшего к роскоши омегу гнетущее впечатление. Единственным плюсом оказался первый этаж и пандус у подъезда.
- А поприличнее у вас есть что-нибудь? – спросил он у хозяина, едва переехав порог.
- За такие деньги? – с усмешкой вернул вопрос тот. – Нет, это самый дешевый вариант. Кажется, во всем городе самый дешевый. Так как, остаетесь?