Артефактор. Том второй (СИ)

— Это ты таким образом намекаешь мне, что приготовила кушать? — спросил я.
— Ну приготовила это громко сказано, сам ведь знаешь, что за пища в сухом пайке? — ответила жена мне.
— Знаю сам создавал и паковал, — с угрюмым видом я произнес.
А быть недовольным было отчего, ведь для уменьшения массы продуктов и более долгого срока съедобности мне пришлось применять сублимационную сушку. Этот процесс позволяет заморозить и удалить влагу из продуктов в вакууме, удаляется до девяносто пяти девяносто восьми процентов влаги. И хоть вкус особо и не менялся, но употреблять порошок, вместо блюда, разбавленный водой было не сильно приятным делом, да и по правде вкусовые ощущения весьма сильно изменились, это я проверил еще перед сном употребив высококалорийный батончик из НЗ скафандра, и если в условиях гравитации он можно сказать даже был вкусным, то в невесомости он мне показался вкусом как бумага.
— Но прежде чем приступать за еду тебе стоит себя привести в порядок, — после этих слов Ирма слегка скривила свой красивый носик, — Мои обонятельные рецепторы ловят не сильно приятные ароматы от твоего организма.
Это была еще одна проблема невесомости, она приводит к тому, что отсутствует естественная теплоотдача организма. При этом тепло тела не поднимается с кожи, и тело постоянно нагревается в попытке охладиться. Более того, так как постоянный поток пота не капает и не испаряется, он просто напросто накапливается и на коже образуется слой весьма мерзко пахнущей жидкости.
Вопрос гигиены в условиях невесомости становится весьма важным и сложным, ведь даже принять душ уже становится невозможным, а потому приходится пользоваться абсорбирующими салфетками для удаления пота и прочих жидкостей с поверхности тела, но даже полностью вытерев тело я не избавился от запаха, будто я пробежала кросс в пару десятков километров, для этого надо уже воспользоваться другими влажными салфетками с ароматизаторами, и в третий раз снова пройтись абсорбирующими салфетками. Вся эта процедура несмотря на эффективность в очистке тела, не давала ощущения свежести, но на борту другие способы поддерживать личную гигиену были просто не предусмотрены. А уж утреннее посещения туалета также становится весьма необычным и неприятным способом препровождения времени, когда унитаз начинает потоком воздуха тебя втягивать в себя, в первые мгновения становится даже страшно, пока не осознаешь что заработала асенезирующая система корабля. А когда понимаешь что скорее всего воду из урины придется через несколько дней пить уже очищенной настроение еще сильнее падает.
Не могу даже себе представить как на заре космонавтики люди устраивали даже межпланетные полеты длительностью в несколько десятилетий в таких условиях. Эти люди были героями, не то что сейчас. Вот даже мне пройдя всего один раз эти процедуры хотелось плюнуть на последствия и включить гравитацию, а у них такой возможности не было. Меня останавливало только то что если активирую гравитацию нам может не хватить энергии на дорогу до системы. А поскольку эта система и так была ближайшая от Синтия то в случае опустошения накопителей мы вывалимся в реальный мир в межзвездном пространством. Даже сейчас для местных навигация за пределами звездных систем весьма затруднена и рассчитать точный выход корвета нам на помощь вряд ли получится у духа без помощи Ирмы. Так что приходилось терпеть все эти неудобства, да и давно ли я вообще около месяца бегал по лесам голяком без всяких приспособлений?
— Вот теперь другое дело, — демонстративно повела в сторону меня носом Ирма, хоть в нынешнем состоянии это ей не надо, ведь без дыхания она улавливает запахи рецепторами расположенными по всему телу, причем не как запахи, а как концентрацию различных веществ в воздухе.
— И что у нас на завтрак? — спросил подплывая к плавающим в воздухе герметичным пакетам правда уже разбавленным с водой.
— Не знаю, они у тебя были не подписаны из чего сделаны, — ответила Ирма, — Только написано каша с мясом, компот и суп.
— Тогда наверное это из зайчатины, — с трудом припомнил момент заготовки продуктов для сухпая еще на планете Библиотеки.
— Тебе виднее, — сказала Ирма и вывела на экран пульта управления изображения гиперпространства. Вообще если смотреть обычным зрением то гиперпространство просто абсолютно черное пространство. Но стоит сместить спектр зрения в электромагнитный как сразу появляются океаны энергии как и при магическом взоре.
— Гадость редкостная, — сказал я скривившись после завтрака, все таки мои вкусовые рецепторы весьма сильно изменились в этом полете.
— Раз поел то давай решать что делать, — сказала Ирма повернувшись ко мне.
— Не знаю, на корвете бы я сел исследовать доставшиеся нам артефакты из хранилища Синтия, но сейчас в таком своем состоянии мне будет сделать это весьма затруднительно. — ответил я немного задумавшись.
— Мне то проще я могу просто войти в режим гибернации и прождать так весь полет. — начала говорить после меня Ирма, — А вы люди слишком деятельные и я боюсь даже представить что ты натворишь, если активирую этот режим. Помнишь что случилось когда мне меняли скелет в библиотеке?
— Ну, а что такого скучно ведь было? — смутился я вспоминая те события.
— Настолько скучно, что за две недели моего отсутствия ты открыл школу в ближайшем племени и стал обучать дикарей высшей математике? — ехидно спросила Ирма. А мне тогда действительно было скучно и я решил пообщаться хоть с кем то кроме искина библиотеки, а потому взяв охранных дроидов в невидимости, после того как мне в голову попала стрела Ирма меня без них не отпускала никуда, я полетел в племя и там спустившись на флаере представился посланником бога и начал учить всех подряд высшей математике, и то что они ничего не понимали меня в тот момент не волновало, а когда за мной пришла Ирма то именно ее посчитали богом который избавил их от меня. Я тогда еще обиделся на то племя, что они так радостно приветствовали мою жену.
— Тут никого нет, так что не волнуйся, — решил успокоить я ее.
— Ну уж нет я проконтролирую твое поведение лично, — припечатал Ирма, — а теперь серьезно, помимо ежедневных работ по обслуживанию и проверке корабля тебе надо придумать занятие. Зная твою деятельную натуру два месяца бездействия тебе на пользу не пойдет.
— На первое время у меня есть чем занятся, — ответил я также серьезно, — В нашем ментальном бою Синтий потрепал меня весьма неплохо. Мне удалось острие его атаки перенаправить в память своего детства, но он действовал весьма грубо и даже сейчас я чувствую лакуны в детской памяти. Надо будет их восстановить.
— Вот и отлично, а я пока попробую разработать схему подключения накопителей корабля к моему реактору. Ведь если удасться, то все проблемы с энерго нехваткой в миг решаться.
Еще лет пятьдесят назад я свою память скопировал из сознания в мозг моего нынешнего тела, это было сделано на подобный случай для восстановления памяти. Но чтобы из мозга память также не могли считать, пришлось создать сложный ключ для доступа к памяти на физическом носителе из энграмных клеток мозга. Для того чтобы получить доступ к памяти необходимо было воздействие световыми импульсами на ионный канал сформированный из светочувствительного белка в определенном порядке, тогда усилятся нейронные связи определенных клеток и я получу доступ к памяти. Сам порядок воздействия хранился у духа хранилища знаний, и у Ирмы. Поскольку сейчас дух был не поврежден то получив карту воздействия на ионные каналы энграмных клеток, я сразу активировал ее. Вот теперь мне предстояла длительная работа с памятью, сейчас я должен был сравнить память записанную в мозг с памятью сознания для поиска вырванных и уничтоженных участков памяти и это все в условиях довольно сильной боли шестого начала души.
Восстановление памяти заняло почти десять дней, за это время я прожил около пяти лет своего детства. Я даже вспомнил свою любимую игрушку об которую любил точить растущие зубы, и то как обижался на маму когда она отбирала у меня деревянную лошадку. Вспомнил как я ходил в туалет под себя сразу после рождения, эти воспоминания были не самыми приятными, и я по правде даже сомневался стоит ли их восстанавливать. Но вспомнив свои ощущения от полета во время бросков меня вверх отцом, такое всеобъемлющее счастье я не ощущал никогда. Второе по приятности воспоминание оказалось это вкус материнского молока прямо с груди матери. Ее смех при этом и приговаривание что не надо быть таким жадным и надо оставить братику. Да самое главное я вспомнил брата близнеца, который к сожалению не дожил и до двух лет. Я раньше никогда так внимательно не исследовал свою память ранних лет, а потому даже и не знал о наличии у меня брата близнеца, в семье у нас об этом не говорили. Вспомнил я и печаль родителей после смерти брата, она передалась даже мне, хоть я в том возрасте и не осознавал этого, но глядя на мертвое тело маленького ребенка с рук матери меня также охватывала печаль.