Готическая повесть (СИ)

— Варвары, — вынес вердикт Мильтен.
— Не сильно отличаются от нас, — заметил Торлоф с нервной улыбкой.
Часть орков осталась наблюдать за внезапно разразившейся потасовкой, все остальные же шли за нами попятам, не спуская с нас глаз.
— Куда дальше? — Спросил Ли, когда мы вышли на большую площадь, в центре которой находилась огромная круглая решетка, закрывающая неизвестного предназначения яму.
— Направо, — указал я на виднеющийся вдали монумент, вокруг которого сидели на коленях четверо орочьих шаманов. Пока мы нервно шли к своей цели все новые и новые орки стягивались к нам со всех концов поселения, желая воочию лицезреть невиданную доселе человеческую наглость. Лишь стражники продолжали стоять возле особо важных для орков мест, сжимая в руках длинные, похожие на алебарды орудия и не спуская с нас огромных глаз.
Молящиеся у монумента шаманы внимательно взглянули на нас, но, как и в игре, не стали прерывать одним только им понятный ритуал, то и дело поднимая и опуская руки по направлению к монументу. Я взглянул на покоящуюся на вершине столба статуэтку, открывающую проход в храм Спящего.
— Вот она. Давайте.
А дальше произошло то, что напрочь сломало бы голову Безымянному Герою, если бы он это увидел. В игре был лишь один способ добыть статуэтку — использовать заклинание телекинеза, что мгновенно развязывало лапы окружающим героя оркам и те незамедлительно нападали, ибо считали любое проявление магии — актом агрессии по отношению к ним, даже если их это напрямую и не затрагивало. Столб же был не так уж и высок и на нем были выступы, за которые можно цепляться и даже встать. Более того, главный герой игры вполне мог допрыгнуть до уступа и забраться на вершину монумента, но логика игры не позволяла ему зацепиться, вынуждая использовать магию. Слава Инносу, что здесь мы не скованны законами игры. Горн подошел к монументу и пригнулся, подставляя спину. Самый ловкий наемник из нашего отряда разбежался и, оттолкнувшись от спины Горна, схватился за уступ. Подтянувшись и встав на ноги, он подпрыгнул снова и схватился за следующий, таким образом легко забравшись наверх и скинув статуэтку прямо нам в руки, после чего так же легко спустился вниз. Окружающие нас орки взревели, но все, что они продолжали делать, это кричать друг на друга, обсуждая нашу вопиющую дерзость. Нужно было поторапливаться, пока они не решили, что никто не узнает, если пренебречь древним обычаем и скормить наглых чужаков варгам.
Статуэтка идеально входила в отверстие перед преграждающей путь решеткой и использовалась в качестве рычага. Путь был открыт. Когда мы спустились вниз по ступеням и подошли к преддверию храма, толпа орков внезапно отступила. Дальше клыкастые твари идти не рискнули, стоя возле решетки и провожая нас полным ненависти взглядом. Прямо перед нами находился вход в темный извилистый туннель. Позолоченные статуи орочьих воинов стояли на страже, застывшим взглядом предупреждая нас об опасности. Или, что более вероятно, надеясь, что внутри мы встретим свою смерть.
Идя по туннелю, я судорожно дышал, сжимаясь от страха. Когда-то в детстве я мечтал, как и герой игры пробираться по затхлым туннелям, сражаться с монстрами, спасать людей и убивать врагов. Легко мечтать об этом по ту сторону экрана, когда тебе ничто не угрожает. И совсем другое действительно ступать по древнему храму, населенному нежитью. Чувствовать под ногами осколки чьих-то костей, вдыхать запах гнили и разложения, молясь, чтобы этот день не стал для тебя последним. Остальные члены отряда тоже заметно нервничали, хоть и были опытными бойцами. Но, все-таки, охота на падальщиков и даже мракорисов куда менее опасна, чем охота на древнего демона. Кажется, меньше всех из нас нервничал Корристо: в его взгляде не читалось напряжение, а шаги были тверды и уверенны, словно это он здесь хозяин. Словно Иннос лично следит за своим верховным магом и не даст его в обиду. Кто знает, может, так оно и есть. Надеюсь, Иннос так же присматривает за своим Призванным, раз уж он тоже рядом.
— У меня от этого места мурашки по коже, — решил нарушить тревожную тишину Горн. — Ох и не нравится мне здесь.
— Это место пропитано тьмой, — заметил Корристо. — Здесь всем не по себе.
Корристо был прав, будучи магом, хоть пока и не слишком опытным, я явственно ощущал темную энергию, не только в виде мрачной обстановки и мурашек по коже, но и почти физически. Если энергия Инноса ассоциировалась с летом, теплом и солнцем, то энергия Белиара была похожа на зиму и холод. Словно прохладной осенней ночью забыл надеть куртку и чувствуешь на коже освежающую прохладу. И чем глубже мы продвигались в храм, тем прохладней становилось, но не на коже, а на душе.
Наконец, туннель закончился и перед нами раскинулась огромная пещера, своды которой поддерживали исполинского размера колонны. Стены пещеры были усеяны прожилками сверкающей оранжевой руды, а в противоположном конце находился вход непосредственно в основную часть храма. Четыре статуи орочьих воинов держали на своих плечах огромные колонны, словно поддерживая выложенный камнем свод храма, освещаемые светильниками из магической оранжевой руды. По центру пещеры пролегала ведущая глубоко во тьму расщелина, через которую была перекинута полуразвалившаяся колонна, служащая своеобразным мостом. Большая часть пространства между краями расщелины была переплетена паутиной и одна только мысль о количестве обитающих здесь пауков вселяла в меня ужас. Впрочем, пауки были последним, о чем стоило сейчас беспокоится.
— Поразительно, — восхитился Корристо. — Досадно, что такое великолепие воздвигают в честь порождений зла и тьмы.
Несколько мгновений отряд стоял на месте, осматриваясь и созерцая величие храма. Наконец Ли произнес:
— Что ж, идем. Всем быть наготове.
Раздался лязг доставаемых из ножен мечей и шелест вытаскиваемых из мантий рун. С этого момента начинается настоящая опасность: Улу-Мулу не поможет, а монстры не разбегутся в страхе при виде вооруженного отряда. Восставшей нежити плевать на количество людей и их оружие, ей чужд инстинкт самосохранения, она подчиняется лишь одному приказу — убивать. Убивать любого, кто забрел в эти древние чертоги. Убивать нас.
Когда мы поднялись по лестнице и перед нами открылась первая комната храма, каждый из членов отряда стиснул свое оружие покрепче и нервно сглотнул: комната просто кишела нежитью. Мы насчитали десяток скелетов, держащих в руках мечи и щиты, пять выглядящих как зомби мертвых орков, тем не менее с силой сжимающих свои топоры, а также парящего в воздухе скелета-мага.
— Никогда не видел ничего подобного, — тихо произнес Торлоф. — Иннос помоги нам.
— Маги, к бою, — скомандовал Ли. Тактика была проста: мы закидываем врагов заклинаниями, стараясь сократить их число, пока те бегут к нам, после чего в дело вступают воины. Вспышки зажигаемых рун озарили полумрак храма и в мертвых воинов один за другим полетели огненные и ледяные снаряды. Завидев вспышки, скелеты повернули свои головы в нашу сторону и бегом направились к нам. Зрелище было поистине ужасающее, от страха я весь трясся и с трудом мог сконцентрироваться на том, чтобы создать заклинание. Наконец, руна огненной стрелы была наполнена, хоть и на порядок медленней, чем я справлялся на тренировках, и огненный шарик полетел в приближающееся костяного воина. К сожалению, заклинание огненной стрелы было настолько маленьким, что шарик просто пролетел меж ребер врага, не задев ни одну из костей и врезался в стену позади него. Тут же в скелет прилетело заклинание огненного шара, выпущенное Мильтеном. Огненный шар был намного больше и врезался в нежить с такой силой, что кости просто разлетелись во все стороны, а пустая черепушка упала рядом, покатившись по каменному полу. Что ж, в очередной раз убеждаюсь, что в отличие от игры здесь действует вполне реальная физика: маленький шарик не поражает цель со стопроцентной вероятностью, просто потому что должен, а может и пролететь насквозь, если его неудачно метнуть. И неустойчивая груда костей не обладает полоской здоровья, а рассыпается от достаточно сильного удара. Убрав руну огненной стрелы, я достал руну огненного шара. Хорошо, что перед отправлением я усиленно практиковался и все-таки научился ее наполнять, пусть куда медленнее и с большим трудом, чем огненную стрелу.