Ангел в сетях порока

Я довольно-таки холодно ответила «нет», всеми силами стараясь освободиться от его цепких рук. Мне были противны прикосновения лорда, кроме того, я беспокоилась за свое новое платьице из зеленого тюля — его так легко было помять!
— Мне хочется поцеловать вас!
— Этого еще не хватало! — воскликнула я.
— Не будьте такой жестокой!
— Я не хочу, чтобы меня насильно целовали — разве это жестокость? — спросила я.
Он сказал, что да, на его взгляд, жестокость.
Какое-то время мы танцевали молча, а потом он предложил:
— Пойдемте вниз ужинать.
Я обрадовалась возможности выскользнуть из его объятий, и мы спустились вниз.
В столовой было так много народу, что нам ничего не оставалось, как вернуться назад.
— Здесь так душно, дорогая, я предлагаю подышать свежим воздухом, — вкрадчиво проговорил лорд Хьюго.
Сад освещался разноцветными фонариками, кругом были расставлены маленькие скамеечки, на которых отдыхали гости в перерывах между танцами. Я подумала, ничего страшного не случится, если мы прогуляемся немного.
В конце сада возле огромного боскета нашлась незанятая скамейка, на которую и уселся лорд Хьюго, сказав:
— Отдохнем немного, а потом вернемся в дом.
Я села рядом. У нас завязалась беседа, поначалу довольно милая, если не считать, что он то и дело отвешивал мне дурацкие комплименты. Постепенно разговор с ним меня увлек, и я не заметила, как сидевшие в саду люди один за другим разошлись, и мы остались совсем одни.
Вдруг лорд Хьюго обнял меня одной рукой за талию и со словами: «Ну а теперь будьте ко мне хоть немножко добры» — прижал к себе покрепче.
— Нет… прошу вас не делать этого, — запротестовала я, уперлась руками ему в плечи и попробовала вырваться. Но это оказалось не так-то просто сделать.
Глаза Хьюго горели, он сжимал меня все сильнее и сильнее. Страх и отвращение овладели мной.
— Если вы сию же минуту не отпустите меня, я закричу, — пригрозила я.
Вместо ответа он быстро наклонил голову и попытался поцеловать меня. Я отпрянула вовремя — поцелуй пришелся за ухом.
О, как я взбесилась! Этот омерзительный старик, неприязнь к которому я не пыталась скрыть, посмел прикоснуться ко мне!
Ярость придала мне сил, я вырвалась и побежала в дом. Там, в курительной, в одиночестве сидел с сигаретой в руке Гарри.
Не знаю почему, но, увидев его, я почувствовала себя такой несчастной и кинулась к нему, как к единственному спасителю.
— Уведите меня… Гарри, пожалуйста, уведите меня отсюда!
— В чем дело, детка? — спросил он.
— Этот жуткий старик! — выдавила я.
Он вдруг страшно нахмурился и сказал:
— Что эта свинья вам сделала?
— Пойдемте… пойдемте, — упрашивала я. — Сейчас я ничего не могу вам сказать!
Я видела, что лорд Хьюго выходит из сада и направляется к нам. В мгновение ока мы выскочили в парадную дверь, прыгнули в автомобиль Гарри, стоявший у подъезда и помчались через площадь. Ветер развевал мои волосы, я ощущала себя в полной безопасности и была невероятно счастлива.
Мы ехали прямо в Хемпстед, к заросшим вереском пустошам. Там стояла полнейшая тишина — вокруг не было ни души. Небо сияло множеством звезд, отражавшихся в неподвижной глади небольшого озера, окруженного редким кустарником. Похоже, мы увлеклись, забравшись так далеко от Лондона.
Гарри остановился и заявил:
— Пожалуй, выкурю сигарету. Вы не против?
— Нет-нет, курите, — разрешила я.
— Вы ведь не курите, нет? — спросил он.
Я покачала головой.
— Очень рад, — сказал он.
— Почему? Вы не любите курящих женщин? — удивилась я.
— Вообще-то мне все равно, — пожал он плечами, — но вам курение не пошло бы на пользу.
— В таком случае ни за что не начну курить.
— Это правда, Максина? Мое мнение для вас что-то значит? — Гарри внимательно заглянул мне в глаза.
Я ответила, что мне хочется, чтобы он считал меня хорошей.
— А почему вам этого хочется? — не отставал он.
Я ответила, что сама не знаю, только считаю его невероятно милым.
Услышав это, он воскликнул: «О Боже!» — и, отшвырнув сигарету, хоть сделал всего несколько затяжек, включил мотор автомобиля. На кошмарной скорости мы понеслись домой.
Гарри не вымолвил ни единого слова, и я тоже не могла найти, что сказать. Уж не рассердился ли он? Но в душе я была уверена, что это не так.
Когда мы вернулись на Гровенор-сквер, еще слышались звуки оркестра, а в открытых окнах мелькали силуэты танцующих.
Он остановился, припарковал машину на другой стороне улицы. Потом повернулся ко мне и сказал:
— Теперь вам получше?
— Да, намного, спасибо.
Тогда он издал нечто вроде стона и, обняв меня за плечи, поцеловал.
Это было великолепно! И совсем не похоже на тот поцелуй, которым меня наградил Тимми.
Прежде чем я смогла вымолвить слово или даже сообразить, что происходит, он открыл дверцу машины, и оба мы оказались на тротуаре. Он взял меня под руку и повел в дом. Все происходило словно в тумане, и я не заметила, как оказалась среди танцующих в паре с лордом Росдином.
Не помню, о чем он болтал, что отвечала я и вообще отвечала ли что-нибудь. Но при первой же возможности пробралась к себе в спальню — к счастью, она была пуста, — заперла дверь на ключ и бросилась в постель.
И вот я лежу и думаю про Гарри, про его великолепный, изумительный поцелуй!
* * *
Гарри нет со мной рядом! Целый день я провела в ожидании его звонка.
Каждый раз, как звонил телефон, я прислушивалась, но звонили не мне, а тетушке Дороти. Наконец долгожданный момент наступил, и Ньюмен, дворецкий, провозгласил:
— Вас к телефону, мисс.
Я не успела даже спросить, кто звонит, только выдохнула: «Ох!» — и вылетела в будуар — там можно поговорить спокойно.
Захлопнув за собой дверь, я повернулась к письменному столу и выждала одну чудеснейшую минуту, прежде чем снять трубку.
До чего дивное ощущение возникает за миг до того, как собираешься услышать нечто абсолютно потрясающее!
— Алло… Это вы, Максина?
Тимми. Я чуть не заплакала от огорчения:
— А-а-а, это вы!
— Такое впечатление, будто вы разочарованы, — заметил он. — Это правда?
Мне, конечно, пришлось сказать, что, напротив, я очень рада слышать его голос, хотя на самом деле это было не так: мне безумно хотелось, чтобы позвонил Гарри!
— Сможете сегодня пообедать со мной? — спросил он.
Я согласилась — похоже, Гарри не собирается звонить мне.
Пробило семь. Скорей бы кончался этот кошмарный день! Напрасные ожидания звонка, бесконечные сетования тетушки Дороти на беспорядок после вчерашней вечеринки, злые слуги, уже второй день не имеющие ни минуты отдыха, и в довершение всего дядюшка Лайонел, вообще не явившийся домой.
В итоге я сказала Тимми «да», и он пообещал заехать за мной через час.
— Оденьтесь получше, — велел он, — и мы попытаемся произвести фурор!
Я сказала: «Хорошо», пошла наверх одеваться, но и оттуда прислушивалась к телефону, который трещит так громко, что даже до моей спальни доносится глухое жужжание.
Но телефон весь вечер молчал, а тетушка Дороти, почувствовав усталость, легла в постель.
Элинор помогла мне одеться, и я не смогла удержаться, чтоб не спросить у нее:
— Вы не знаете, сэр Гарри Стэндиш не звонил нынче?
— Нет, мисс, не звонил, — отвечала она.
Пребывая в самом мрачном расположении духа, я надела самое невзрачное платье, которое только нашлось в моем гардеробе, но даже самый плохой наряд до того хорошо сидит на мне, что это наблюдение слегка развеселило меня.
Тимми заехал за мной в прекрасном расположении духа и доложил, что собрал замечательную компанию и что мы побываем в самых разных местах.
Компания действительно оказалась весьма забавной, и если бы я была в настроении, получила бы большое удовольствие от этого вечера.
Однако я продолжала мучиться догадками, почему Гарри не позвонил.