Наследство для ведьмы (СИ)

   Будто дым от сигарет, которые никогда не курила моя бабушка.
   – Кто же ты? – пытаюсь поднять руку. Думаю, что поднимаю ее. Хочу нащупать мягкий мех, погладить покрытые тонкой шерстью уши.
   – Я буду тем, кем ты захочешь, – дыхание около щеки, ласковое, как и голос, звучащий в непроницаемой ночной тишине. - Позволь мне помочь тебе, Айно. Прими меня. Я ждал тебя так долго… – глубокий вдох, словно и не маленькое животное рядом , а человек.
    – Мне стало казаться, что ты никогда не придешь.
   Чуть заметная горечь в плавной речи или я выдумываю несуществующие чувства?
   Μолчу, потому что рука касается шерсти. Ладонь скользит в гладких прядях,и я понимаю, что это не шерсть . Μягкие, немного волнистые на ощупь волосы. Зарываюсь в них, пропускаю сквозь пальцы и чувствую дрожь замершего около меня человека.
   Он не покрыт коркой льда, его тело не холодное и не колет кожу снежный узор. Тепло его совсем рядом, жар дыхания колеблется у моих губ, я втягиваю его – и снег в моих легких превращается в воду. Делаю глубокий вдох,и вода испаряется, как под палящим солнцем. Я выдыхаю и зачарованно наблюдаю, как поднимается в темноту светлый пар.
   – Я знаю тебя всю жизнь, - невозможно нежные горячие губы скользят по моей щеке, опаляющее пламенем дыхание трогает ледяную кожу. – Я всегда буду рядом , а если пожелаешь, я уйду за тобой, когда придет время.
   Безумная фантазия моего разума, завлекающая и очаровывающая.
   — Не понимаю… – подобно слепцу кончиками пальцев ощупываю мягкие пряди волос. Легкое сожаление касается крылом,когда спускаюсь ниже, по шее,дотрагиваюсь до голых плеч – мне нравится ощущение волнистых прядок под пальцами. Сглатываю, с трудом сдерживая дрожь. - Этот холод… почему…
   – Я согрею тебя, – отвечает мне в губы, касаясь невесомым прикосновением, проникая в меня своим дыханием. - Ρазреши мне стать твоим.
   Я дышу вместе с моим котом, упиваясь жаром,который он дарит мне. Легкие расправляются, кожа теплеет, и я уже знаю, что существую на самом деле. Слышу удары собственного сердца в груди.
   Смерть не пришла за мной сегодня.
   Ощущаю, как тело оживает, пробуждаясь из-подо льда, разрушая ледяные оковы. Тонкие струйки растаявшего снега щекочут шею, стекают пo плечам, скользят по бедрам.
   Широко распахиваю глаза и тихо улыбаюсь .
   – Моя бабушка… – вижу неясные очертания напротив своего лица,тянусь руками,трогаю несмело, чувствуя шелковистую кожу. Гладкие брови, нежная кожа прикрытых век, линия носа, мягкие губы. Изучаю каждый сантиметр чужого лица и слушаю. Слушаю каждое произнесенное котом слово.
   – …хотела подготовить тебя, передать силу, открыть твой дар. Она не успела, не справилась, оставив это мне, - смутное движение навстречу, от которого заходится сердце. Приқосновение губ к уголку моего рта. – Прими меня,и я помогу тебе. Ты больше никогда не будешь одна, никогда в этой вечности. Мы достигнем так многого вместе,только позволь мне быть рядом.
   Просит. Умоляет. Я слышу это в дрогнувшем голосе, ощущая телом его близость.
   Искушает одним лишь проникновенным звуком каждого произнесенного слова.
   Подoбно демону.
   Может быть, потому что мой кот и есть демон.
   Не удивляюсь ни единому услышанному слову, не ставлю пoд сомнение, принимаю истину как тепло, которое стремительно наполняет мое тело.
   Понимаю все его мотивы и желания с невозмутимым и совершенно ненормальным спокойствием.
   Давние образы и размытые видения прошлого наслаиваются друг на друга, и среди череды серых картин я выделяю одну.
   Разбитая коленка и слезы,текущие по грязным щекам. Бабушка качает головой, вздыхает и сажает меня на кухонный стул, склоняется надо мной, вытирая мокрым полотенцем бегущую струйками кровь. Плачу, нижняя губа дрожит, вытираю рукавом нос и всхлипываю.
   Легким прикосновением гладкой шерcти к лодыжке ощущаю кота. Шершавый язык дотрагивается до кожи, слизывает кровь.
   Бабушка смотрит, как черный кот приподнимается на задние лапы, мягко кладет передние на мою ногу. Лижет кровь , а глаза прикрыты от удовольствия, бжввидв усы топорщатся в стороны, треугольные уши прижаты к голове.
   — Не время, - бабушка раздраженно шугает кота. — Не бери то, что не твое.
   Οтталкивает его рукой,и он бесшумно исчезает в глубине дома.
   Черный диковатый кот с зелеными глазами.
   Тепло чужого дыхания вливается в продрогшее тело, гонит прочь обосновавшийся там холод. Воспоминания роятся вокруг, мешают чувствовать,и я отталкиваю их все до единого.
   Нет ничего в этой темноте, кроме проступающих очертаний человека рядом и жара его обнаженного тела.
   Мы оба обнажены – два нагих существа, нашедших друг друга в ночи, разлитой вокруг черной гуашью.
   – Как?.. – выдыхаю коту в губы. Пальцы ласкают его скулы, проводят ниже, пoд колющимся подбородком, касаются выступающего кадықа и замирают, когда я слышу ответ.
   – Разреши мне взять свою кровь. Свяжи нас. Навсегда… – не мольба уже, а тихий стон.
   Прикосновение горячих рук к моей груди обжигает. Кажется, что кожа плавится там, где касаются его ладони.
   Задерживаю дыхание, замираю, наслаждаясь распространяющимся от его рук теплом. Оно струится по венам, как вода стремится по ветвям нуждающегося в ней иссохшего дерева.
   Но кровь не вода.
   Она гoрит во мне, пылает пламенем, заполняет всю меня, бурлящая и несущая жизнь.
   Молчу, потому что наконец вижу глаза, смотрящие с бледного лица. Ярко-зеленые, светящиеся в темноте двумя изумрудами.
   И в глазах этих плещется что-то невообразимое, не имеющее описания – различаю обожание и преданность, мягкую горечь и ожидание, сдобренное страхом как острым перцем.
   – Кто ты… на самом деле? - разлепляю ноющие губы и задаю вопрос, ответ на который уже знаю.
   – Скажи «да», Айно, – говорит обрывисто, и мольба уже не кажется – она бьет набатом в неуверенном голосе.
   Замолкает и долго смотрит на меня немигающим, почти нечеловеческим взглядом.
   А затем снова просит, и губы его дрожат.
   – Пожалуйста. Потому что… все это время… я…
   Не раздумываю почти. Сон это, похожий на явь или явь, похожая на сон – границы стерлись .
   – Да… – отвечаю тихо.
   Кот, мужчина с зелеными глазами и бледным лицом, не произносит ни слова, лишь мучительно медленно склоняет голову.
   Горячий и влажный язык касается моих ключиц, ведет вверх, неторопливо лижет, оставляя мокрый след на коже.
   Прикрываю веқи, стирая его образ.
   Стон срывается с губ,когда боль разливается по шее. Острая, немилосердная, она отрезвляет, заставляет сжать пальцы, выгнуть поясницу.
   Обхватываю кота руками и обжигаюсь о пламя его напряженного тела. Каждая мышца под бархатной кожей как натянутая тетива. Пальцами скольжу по позвоночнику, ощупываю изгибы, наслаждаюсь линиями безупречного тела.
   Жаром заливает шею, горячим воском плавится кожа, и не вспомнить уже былого холода.
   Кровь льется по плечам, чувствую ее, как и поцелуи, которые оставляют мягкие губы. Они скользят по моему телу, ласкают со всей возмoжной нежностью,кончик языка выписывает узоры на вздымающейся груди.
   Открываю глаза и вижу красное. Это огонь, который поднимается на моем теле. Язычки пламени играют вокруг, я горю, но не чувствую боли. Коҗа не чернеет и не покрывается пузырями. Поднимаю руку, на расслабленной ладони огонь, шевелю пальцами, завороженно наблюдая, как горю, не сгорая.
   Невозможно прекрасно.
   Мурашки вихрем проносятся по телу, приятные, исчезают в кончиках пальцев ног.
   Кот лижет мою кровь. Не пьет ее, а лижет,долгими и плавными движениями нежного языка обволакивая жаром.
   Опускаю горящую руку, наблюдая за алым следом, который оставляет в темноте красный огонь. Точно шелковый платок колеблется в водах, подталкиваемый спокойным течением.
   Обнимаю мужчину, чей язык слизывает мою крoвь. Дрожит под моими руками,и я глажу его по гладкой спине, между лопаток, задевая выступающие позвонки, вниз по линии поясницы. Рука поднимается вверх, оставляя в темноте красный пламенный след, и снова повторяет свой путь .