Как подружиться с демонами

— Эта, что ли?
— Ага, эта.
— Не-а. Просто решил, что она классно смотрится.
— Это оберег.
Мо взглянул на татуировку так, будто кто-то наколол ее без его ведома. И тут вклинилась Сара. Похоже, она была не в восторге от того, как поворачивается наша беседа.
— Мама считает, что у тебя нечто вроде нервного срыва. От меня потребуют отчета.
— Что ж, как ты видишь, я вполне собранный, в высшей степени благополучный тип, готовый заказать еще одну бутылку вина. Разумеется, если вы, молодые люди, не против.
Мо тут же осушил свой бокал, а вслед за ним и Сара. Стоит только упомянуть о добавке вина, и они ведут себя, как будто у них дни рождения, притом что оба уже основательно окосели. К тому времени, как мы уговорили четвертую бутылку, Сара разбросала свое зеленое карри по всей скатерти.
Внезапно она отшвырнула вилку:
— Да ну нахрен, папа, мы просто уже сыты по горло этим сраным кондитером! Мы, блин, хотим перебраться к тебе. Правда, Мо?
Вот оно, значит, как. Понятное дело, я согласился. А затем этот обед, начавшийся так славно и плавно, ушел в крутое пике, потому что Сара выпалила:
— Мама говорит, ты завел себе любовницу.
Я молчал.
— Завел, да?
Мо, которого развезло меньше, чем Сару, уловил на моем лице раздражение. Кажется, ему стало немного не по себе.
— Ну так что? Завел?
— Нет, не завел. Все?
— Да подумаешь, папа! Или завел, или не завел — делов-то.
— Вопрос исчерпан?
— А что тут исчерпывать? В смысле, что тут такого! Я к тому, что зачем изворачиваться? Зачем что-то скрывать? Я к тому, что вот и славно, если завел, а не завел — так не завел; дело житейское, ясно? Я к тому, что кого это волнует? Я к тому, что я уже не маленькая и ты мог бы со мной поделиться, а не хочешь — так и не надо, мне пофигу, делишься ты со мной или нет!
Мо ткнул ее под столом, причем так, чтобы я это заметил.
Сара повернулась к Мо:
— Чё ты пинаешься? Это же мой долбаный папочка! Он всегда такой. Сплошные тайны на ровном месте. Что, скажешь, не так? Не так?
Я отбросил салфетку.
— Схожу в уборную, — сказал я.
На обратном пути я подошел к кассе, чтобы оплатить счет. Кредитка не прошла: я не успел погасить задолженность. Пришлось платить дебетовой (а всякий раз, как я это делал, я все глубже влезал в долги). Когда я вернулся к столику, оба молчали. Я объяснил, что мне пора на работу.
Когда мы вышли на улицу, они спросили, где тут ближайший паб. Я предложил кофе — это, по-моему, было бы уместнее, — но они явно были другого мнения, и я показал им «Французский дом» на Дин-стрит, где во время оно Дилан Томас лихо вставил средний палец в анус ручной обезьянке. Да, нехорошо вышло. Так или иначе, прежде чем мы расстались, Сара крепко обняла меня, а о нашей размолвке даже не вспомнила. Хоть и не без сомнений, но я выдал им ключ от своей квартиры и оставил их вихлять по Дин-стрит. Они сказали, что опасаются ехать домой за вещами.
И я пообещал им, что с Фэй все улажу.
Ну, можно сказать и так; в смысле, назвать этим словом крики и вопли Фэй, позвонившей мне тем же вечером. Насколько я понял, Сара и Мо возвратились домой без задних ног и принялись беззаботно собирать вещи, отпуская язвительные замечания насчет Люсьеновой стряпни. Началась перебранка. Хлопали двери. «Парфянские стрелы» разили как ядра.
Само собой, я обвинялся в том, что «накрутил Сару». Я сказал, что ничего подобного. Фэй спросила, что я думаю о Носферату. Когда я ответил, что он показался мне весьма приятным юношей, она совсем взбесилась. Потребовала, чтобы перед ней извинились и перед Люсьеном тоже.
Я заверил, что попрошу Сару перезвонить, как только они с Носферату проспятся.
По правде говоря, вернувшись с работы и заглянув на кухню, я подумал было, что в мой дом забрался барсук, который разворошил мусорное ведро. На полу валялся недоделанный бутерброд, рядом с ним — замасленный нож. На столе — четвертушка сыра с отпечатками чьих-то зубов. Сара и Мо завалились в мою кровать, даже не сняв ботинок, и посапывали в ней как ни в чем не бывало. Все было так, словно я попал в сказку про девочку и трех медведей.
Не скажу, чтобы меня слишком уж возмутил бардак в доме, где я маниакально поддерживал порядок. Честно говоря, немного хаоса здесь не помешало бы. Это напомнило мне время, когда дети были еще совсем маленькими и я не мог встать с кровати, чтобы не наступить на острый кирпичик «Лего» или какую-то другую фиговину. Но что меня не на шутку взбесило, так это набег на мой книжный шкаф.
Под словом «набег» я подразумеваю, что со средней полки вытащили четыре или пять книг, которые теперь были как попало разбросаны по дивану. Тайник, в котором я прятал тетрадь Шеймаса, был таким образом рассекречен, причем саму тетрадь оттуда тоже извлекли. Она валялась на диване, раскрытая на третьей странице. Тот, кто начал ее читать, — Сара или Мо — забросил это гиблое дело задолго до того, как влез в своих фиглярских ботинках на мою снежно-белую постель. Я вернул книги и тетрадь на место. Затем заварил крепкого кофе.
Когда я вошел в спальню с горячим кофе, они еще крепко спали. «Кого же разбудить первым?» — подумал я. Конечно, Носферату.
Он проснулся, громко всхрапнув, и резко сел, потирая бритый череп. Саре тоже удалось проморгаться.
— О господи! — сказала она. — О господи!
Мо выглядел чуть краше покойника. И смотрел на меня так, будто впервые видел.
— Кофе я оставлю, — сказал я. — Поговорим внизу.
Полчаса спустя Сара вышла из душа. Из одежды на ней был мой белый купальный халат, а на голове — тюрбан из полотенца, который она несла с типичным для женщин вызывающим видом. Она тоже смотрела на меня так, будто вчера родилась.
Я сделал ей большие глаза:
— Перезвони матери.
— О господи!
— Вроде бы надо за что-то извиниться.
— О господи!
Спустился Мо. Он был немногословен. Просто стоял и перебирал железяки в брови, словно хотел убедиться, что ни одна из них не пропала, пока он дрых.
— Ты прибрался, — заметила Сара. — Не надо было. Мы так насвинячили.
— Пустяки.
— А вот и нет. Я тебя знаю: сейчас посадишь нас в такси и отправишь обратно к мистеру Кренделю.
— Нет, правда, все нормально. Слушай, мне пора идти.
— Куда идти? — Сара размотала тюрбан и принялась ожесточенно вытирать волосы.
— В общем, будьте как дома. Вино под лестницей. Только книги больше не трогайте, ладно? Вот это меня и впрямь бесит.
— Круто! — сказал Мо.
— Моих рук дело, — призналась Сара. — Прости.
— А почему ты вытащила именно эти книги?
— Без понятия. А ты куда?
— У меня назначена встреча. А все-таки, почему из всех книг ты выбрала именно эти? Просто интересно.
Сара пожала плечами:
— Наверное, они торчали наружу. А что за встреча?
— Ни фига они не торчали. Ни на сантиметр. Я на этом зациклен, так что все книги у меня стоят по линеечке. Такой вот бзик.
— Послушай, я вовсе не против, чтобы ты с кем-то встречался, — сказала она.
— Цыц! — грубо оборвал я. — А не то и правда отправлю вас обратно к матери.
При этом я думал о том, не бес ли подвел Сару к этой самой полке.
— Уговор, — сказала она смиренно. — Уговор. Все путем.
Я зашел в ванную и запер дверь прямо у нее перед носом. Включил душ и стоял под ним долго-долго.
  
ГЛАВА 19
 
На этот раз мы встретились в «Виндзорском замке», что в Ноттинг-Хилле. Место выбрала она, но я бывал там и раньше. Честно говоря, мне знакомы все столичные пабы. Я мог бы рассказать вам современную историю Лондона по его закусочным и забегаловкам, хотя вряд ли вы захотите слушать. Я мог бы объяснить вам городскую топографию по маршрутам движения развозчиков пива. А еще я, скажем так, наслышан о потусторонней жизни пабов, поэтому хорошо знал, что кроется в подвалах «Виндзорского замка», еще до того, как Ясмин об этом упомянула.
В каждом пабе есть духи. Ладно, не в каждом, но если в пабе нет духов, то и делать там нечего. У меня есть теория, что все лондонские пабы в совокупности — это своего рода энциклопедия демонов. «Виндзорский замок» и впрямь унылый и мрачный — весь обит деревом и разделен на секции чем-то вроде раздвижных деревянных переборок.