Мужчина моих грез (Мужчина моей мечты) (Другой перевод)

— Точно, расстроились. И пытаетесь меня оскорбить. У меня вполне приличные манеры.
— Ваши манеры отвратительны.
— Но ведь я даже не прикасаюсь к вам, — ответил Девлин успокаивающим тоном.
— Значит, быть воспитанным означает лишь не прикасаться?
— И это тоже.
— И что же, неужто вы всегда были таким непогрешимым?
— Не всегда, — согласился он. — Но сейчас — да. Однако все же, что там у вас с герцогом?
— О Боже, вы не отвяжетесь, пока не узнаете, да? Ну так вот, Девлин, Эмброз Сент-Джеймс оказался мерзавцем, как вы и говорили, и я не намерена больше встречаться с ним. Ну что, счастливы?
— Не намерены встречаться? — воскликнул Девлин, от удивления брызнув слюной. — И всего лишь потому, что он оказался мерзавцем? Да разве это должно иметь для вас значение? Ведь вам главное титул, а не человек. К тому же не забывайте про его конюшню. Ведь вы по уши влюблены в его конюшню.
Меган вновь повернулась, чтобы с гневом посмотреть в его лицо. Кроме насмешки в его тоне звучало негодование, что совсем уж было непонятно.
— Титул, конечно, вещь хорошая, — сказала она почти бесстрастно. — Но все это вовсе не так важно, как вы полагаете. Вовсе нет. Прежде всего мне хотелось бы любить человека, за которого я выхожу замуж, или хотя бы бесконечно уважать его и верить, что из уважения вырастет любовь.
— Кто бы мог подумать, что вы станете произносить такие вещи, — сказал Девлин определенно разоблачительным тоном.
Меган беспечно пожала плечами.
— Если я и производила на вас иное впечатление, то лишь для того, чтобы досадить вам. Как бы то ни было, Сент-Джеймс мне не подходит. Никогда в жизни не встречала более непристойного человека. Кроме вас, разумеется.
Его рассерженное выражение вызвало улыбку, и Меган поспешила отвернуться, чтобы конюх не увидел, как она улыбается. С этого негодяя на сегодня хватит. Его и так уже распирает от желания сказать: «Я же говорил вам».
— Так, значит, вы не сможете полюбить его?
Нет, он не может перейти на другую тему!
— Никогда в жизни! — почти прорычала девушка.
— На кого же вы теперь нацеливаетесь?
— Ни на кого.
Немного помолчав, Девлин воскликнул:
— Черт возьми, небось вы ужасно расстраиваетесь по этому поводу?
Глаза Меган широко раскрылись, и она снова повернула к нему свое лицо.
— Могу я спросить, что привело вас к такому умозаключению?
— Вы возлагали надежды на Сент-Джеймса. Вы уже видели себя герцогиней к концу года. И неужто вы можете быть счастливы, не получив желаемого?
— Потому что я испорченная девушка?
— Конечно.
— А не пойти ли вам к черту, Девлин? Не суйте-ка нос в мои дела!
— Но согласитесь, что вы очень разочарованы, — не унимался он.
— А вы злорадствуете, да?
— Нет, не злорадствую.
— Черта с два вы не злорадствуете. А что же вы делаете, как не издеваетесь надо мной? Так вот, я не разочарована. Я слишком возмущена, чтобы разочаровываться.
— Вот это мне приятно слышать.
— Отчего же?
Он пожал плечами:
— Не терплю сентиментальных дамочек, которые готовы исторгать потоки слез по любому поводу. Так вам не понравилось на балу?
— Напротив, я чудесно провела время, если не считать короткого общения с Сент-Джеймсом. Я даже получила два предложения руки и сердца.
— Сколько же их теперь всего? Или вы уже сбились со счету? — спросил он насмешливо.
— Не так много. Впрочем, меня больше заботит не количество предложений, а появление какой-то реальной фигуры. Так что, я и не считала. Однако согласитесь, что многие мужчины находят мои волосы привлекательными.
— Нет, милочка, им очень нравится ваша маленькая фигурка, а не волосы.
— Вы опять решили грубить?
— Почему бы и нет? Моя грубость хорошо сочетается с вашим хвастовством.
— Так, значит, я хвастунья, и это после того, как я честно ответила на ваш чертов вопрос?
— Почему ваш отец не заботится о том, как вы выражаетесь?
— Потому что он не такой ханжа, как вы. Довольно, если вы произнесете еще хоть слово, я закричу.
На сей раз Девлин послушался ее и, не проронив больше ни слова, пришпорил Цезаря, и через несколько минут они подъехали к конюшне. Сэр Эмброз вернулась домой сама, она хорошо знала округу и в особенности дорогу домой.
Не дожидаясь, пока Девлин поможет ей, Меган сама спрыгнула на землю. Нужно было поскорее успокоить Тимми, ведь сэр Эмброз пришла с пустым седлом, и это могло вызвать переполох. Все же какое это бесполезное занятие — пререкаться с Девлином. Он всегда провоцирует ее на бой, и ей всегда приходится проигрывать.
Все же Меган не могла не бросить на прощанье:
— В другой раз прошу не беспокоиться обо мне и не охранять меня от воров. Я скорее предпочту общество любого разбойника, чем вас.
— А мне казалось, вы обожаете меня, — саркастически ответил Девлин.
— Я скорее змею стану обожать, только не вас, — вспыхнула Меган и направилась было к двери, но не смогла уйти, не узнав, что заставило его подумать, будто она его обожает. Девушка остановилась и спросила:
— И все же, какого черта вы схватили меня с моей лошади и пересадили к себе?
Девлин пожал плечами, спрыгнул на землю и повел Цезаря в стойло.
— Вы так резко припустились, что мне показалось, будто ваша лошадь понесла.
— Так, значит, вы спасали меня?
— Что-то в этом роде.
Девлин так смутился, произнося это, что девушка не выдержала и рассмеялась:
— В это так же трудно поверить, как и в то, что сейчас пойдет дождь.
Внезапный раскат грома прокатился вдалеке, возвещая, что приближается гроза. Меган перестала смеяться и пошла прочь из конюшни. Смех Девлина провожал ее до самых дверей.
  
Глава 20
 
Весь остаток дня Девлин разрушал свою часть пристройки к конюшне под презрительным взглядом плотника и к нескрываемому удовольствию Мортимера. Но это занятие не помогало ему сосредоточиться на сообщении от мистера Пайка, и он продолжал ломать то, что было сделано по его же плану. Расширить же эту пристройку к конюшне молодой человек предложил не с какой-то определенной целью, а просто так, чтобы убить время. И она, эта часть, действительно оказалась ненужной, поэтому Девлину не жалко было разрушать дело своих рук.
Почти ненужной. Мысли продолжали одолевать его. Однообразные занятия в деревне не способствовали забвению. Молодой человек снова и снова возвращался к одному и тому же, к мыслям о Меган.
Он был виноват перед ней. И, пожалуй, сильно виноват.
Возможно, девушка не была такой уж жадной и бессердечной, как он сначала думал. Возможно, ему следует извиниться перед ней за гадкую шутку, которую он позволил себе на балу у Лейтонов. Больше того, ему следует сказать Меган, кто он. Но не станет ли девушка после этого еще сильнее ненавидеть его? Нет, ей ничего не нужно знать о нем. Девлин совсем скоро уедет отсюда. И она уедет в Лондон, на светский сезон. Черт возьми, что же все-таки есть во всем этом деле, что так раздражает и волнует? И что есть в ней самой, почему мысли о Меган вызывают у молодого человека желание обороняться. Делал ли он то, в чем девушка обвиняла его, невольно или же наоборот, Девлин все равно намеренно заставлял ее злиться, чтобы не поддаться обаянию ее необыкновенной красоты.
Какой абсурд! Он — герцог Ротстон. И ему хотелось бы сознавать, что он способен лучше контролировать свои действия. Молодой человек пылал страстью к Меган. Ну и что? Но стоило ему подумать о ее вызывающих раздражение качествах, как молодой человек точно знал, что он сможет быть с Меган только, пока не утолит свою страсть, но не дольше, иначе девушка сведет его с ума, что она сейчас и делает.
До сих пор Девлин во власти ее чар, это бесспорно, однако же на балу у Лейтонов он не поддался ее обольстительным улыбкам. Боже мой! Как она была очаровательна в ту ночь в своем зеленом бальном платье и в маске, которая придавала всему ее облику какую-то таинственность. Герцогу стоило огромных усилий, чтобы сосредоточиться на том, что он должен был делать, когда в действительности он хотел только одного — заключить Меган в свои объятия и целовать. Будь проклят этот Фредди. Откуда-то появился и не дал ему сорвать хотя бы один поцелуй, прежде чем Меган взорвалась бы в справедливом гневе или дала бы ему пощечину.