Песня для Корби (СИ)

- Да, - подтвердил Корби. - Он тоже должен был прийти в восемь, но опоздал. Ник ему звонил и не дозвонился.
- Что случилось потом? - спросил следователь.
- Мы стояли в центре поля, - ответил Корби. - Ник запускал модель. У него на экране мы увидели, что по крыше бегут люди. Андрей и трое в масках.
- В масках? - переспросил следователь.
- В черных масках, - сказал Корби. - Все должно быть на записи.
Крин кивнул.
- Он от них убегал? - спросил он.
- Да, - подтвердил Корби. - Они прижали его к краю крыши.
Корби вспомнил, как Андрей кричал свои последние слова.
- Что вы делали в тот момент? - перебил его мысли Крин.
- Ничего, - соврал Корби. - Я ничего не мог сделать. Ник снимал их вертолетом, а мы с Арой просто смотрели. Он добежал до угла и там попытался защищаться. Его сбросили вниз.
Следователь кивнул.
- Пожилой мужчина с пистолетом - ваш дедушка? - поинтересовался он.
- Да, - подтвердил Корби.
- Как он здесь оказался?
- Я позвонил ему сразу после падения Андрея, - заученно отрапортовал Корби.
- Почему не в полицию? - удивился следователь.
- Ну, там же вроде какой-то другой код, - вывернулся Корби. - Я просил дедушку позвонить в полицию с городского телефона, а он мне не поверил и сам сюда пришел. И мы пошли внутрь школы.
- Вот так взяли и пошли? - спросил следователь.
- Н-нет, - медленно ответил Корби.
- Не волнуйтесь, - сказал Крин. - Просто рассказывайте, что случилось. Это не допрос. Нет протокола. Вы не даете мне показания, под которыми будет нужно ставить подпись. Пока не даете.
- Да, я не рассказал... - "вспомнил" Корби, - немного перепрыгнул...
- Перепрыгнули что? - уточнил Крин.
- Дед пришел через пятнадцать минут, - объяснил Корби. - До этого мы с друзьями сначала подошли к Андрею, а потом пошли вдоль школы до запасного выхода.
- Зачем? - спросил следователь.
- Просто... ну... была идея, что мы можем увидеть, как убийцы спускаются вниз, - попытался выкрутиться Корби, - и они действительно спустились, но не сразу, а уже когда подходил дед.
- Кто открыл двери школы? - спросил Крин.
- Мы, - сказал Корби. - То есть, я и дед. Он разбил стекло, а я просунулся внутрь и открыл щеколду.
Крин оторвался от листа и сквозь лобовое стекло уазика посмотрел на светящееся всеми окнами здание.
- Которую из дверей? - уточнил он.
- Ту, - показал Корби. - Дальнюю с этой стороны.
- До или после убийства? - спросил следователь.
- Конечно, после, - ответил Корби. - До убийства деда здесь не было.
- Хорошо, - кивнул следователь, - а как?
- Дед разбил стекло пистолетом, а я просунулся внутрь и сдвинул щеколду, - объяснил Корби.
- Зачем? - спросил Крин.
Корби почувствовал, что у него пересыхает во рту. Он видел, как вокруг машин и по полю ходит множество людей. Его друзья стояли рядом со своими вещами. Поодаль от них курил водитель труповозки. Барыбкин рассматривал примятую траву и что-то втолковывал одному из патрульных.
- Когда дед подошел, мы с друзьями там стояли, - объяснил Корби, - и сквозь стеклянную дверь увидели, как убийцы спускаются по лестнице и выходят в коридор.
Крин задумался.
- Ваш дед всегда ходит с оружием? - серьезно спросил он.
- Не думаю, - нервно ответил Корби, - но если Вы спросите, все ли у него дома, я за него не поручусь.
Он заметил, как у него потеют руки. Ему вдруг пришло в голову, что он может просто подставить старика. Достаточно сказать еще несколько слов, и тот начнет выглядеть едва ли не убийцей. Но он промолчал.
- То есть, Ваш дед взял пистолет после того, что Вы сказали ему по телефону? - уточнил Крин.
Корби лихорадочно облизнул губы. Ему совсем не нравилось, к чему могут подводить эти вопросы Крина. Внезапно в окно машины постучали. Вернулся Зотов. За его спиной стояла сильно крашеная тетка с маленькой собачонкой на руках и низкорослый небритый мужчина с глазами, горящими нездоровым интересом.
- Есть понятые, - объявил оперативник.
Крин поморщился.
- Идите к трупу, - приказал он. - Я буду через пару минут.
Корби понял, что это его шанс.
- Пришел дед, - быстро заговорил он, - и мы как раз увидели, как они спускаются. Мы замахали ему. Он подошел, разбил стекло пистолетом. Я просунулся внутрь и открыл дверь. Трое в масках побежали по коридору центрального корпуса. Мы за ними погнались.
Корби еле успел перевести дыхание и, не давая следователю времени на вопросы, продолжал.
- Дед приказал им остановиться, угрожал пистолетом. Они остановились, и в вестибюле школы мы их догнали. Ара стал вызывать полицию по городскому телефону.
Крин хмурился и кивал. Корби усилием воли заставил себя не отводить в сторону взгляд.
- Но тут они напали на нас, - скороговоркой закончил он. - Я растерялся. Нику разбили лицо, телефон сломали. Дед подстрелил одного и стрелял в другую, но чуть-чуть промазал. Это была девушка. Пуля сорвала маску с ее лица. Это она телефон сломала. И потом они убежали, а мы остались. У Ника было сильно разбито лицо.
- Ладно, - наконец, протянул следователь.
Корби услышал надрывный стук своего сердца. Он чувствовал себя так, будто убежал от своры собак. Крин задумчиво всматривался в его лицо.
- Ладно, - повторил он. - Пока Вы свободны.
***
Корби вышел из "уазика" и остановился, жадно вдыхая запахи летней ночи. Снаружи тянулись шеренгой машины. На частных легковушках подъехали прокурор, замначальника розыска и сильно напуганная директриса.
Корби знал, что ему следует предупредить Ару и Ника насчет каверзы с тем моментом у двери. Но вместо того, чтобы подойти к друзьям, Корби зашел за фургон труповозки и уперся лбом в ее пыльный холодный бок. Его оставили последние силы.
Он вдруг понял, что все это ему что-то напоминает. Машины, выстроившиеся в ряд, суетливые люди, Андрей с растекшейся под ним лужей крови. И он тоже кого-то себе напоминал. Наверное, самого себя. Так же, как и несколько лет назад, он чувствовал, что люди стали ему невыносимы. Он хотел отделаться от них, остаться один. И вот он стоит здесь, забившись в проход между машинами, прячется и от Крина, и от своих друзей, как будто здесь можно спрятаться.
Корби внезапно вспомнил день смерти своих родителей. Видение прошлого было четким, осязаемым, будто сейчас все снова повторялось. Он - тринадцатилетний мальчишка - сидел за своим письменным столом и делал уроки. Было семь часов вечера пасмурного октябрьского дня. Снег еще не выпал, но листья с деревьев почти облетели. На улице было холодно и мерзко, порывистый ветер рвался в закрытое окно и звякал шпингалетом форточки.
Корби торопился разделаться с неподатливой математикой. Вечером по телеку крутили его любимый сериал - "Полицию Майами". Корби знал, что если он не доделает домашнее задание, отец не даст ему смотреть телевизор. Он писал формулы, жульничал, перемножая на калькуляторе трехзначные числа, и периодически поднимал голову, чтобы прислушаться. Его комната стеной граничила с лестничной клеткой; напрягая слух, он мог различить звук лифта, останавливающегося на этаже. Это бы означало, что родители возвращаются домой. Они должны были вот-вот приехать. Отец Корби работал менеджером в компьютерном салоне, а мать - бухгалтером в офисе автобусного парка. Отец на полчаса раньше заканчивал свой рабочий день и на машине забирал маму с работы. Иногда они задерживались, чтобы зайти в магазин.
Тогда они жили на верхнем этаже шестнадцатиэтажного дома. Из окон их квартиры было видно плоскую крышу колледжа для богатеньких детишек. За ним проходило шоссе, а за шоссе, немного в стороне, была школа самого Корби.
Корби дописал условие очередной задачи и прислушался. Лифт молчал. Зато ветер принес со стороны дороги визг тормозов. Звук был коротким и резким, как оборванный предсмертный крик. Потом раздался удар.