Увлекательное приключение
«Быть может, ты простишь мне, если я напомню тебе, мой дорогой Хьюго, что ты не испытывал подобных сантиментов по отношению к другим дамам, которых вовлек в не менее громкие скандалы. В их числе, насколько я помню, были и леди Уинслоу, и эта хорошенькая миссис Фитцджеральд, и леди Маргарет…»
Лорд Линк поднял руку.
«Хорошо, хорошо, дядя. Увольте меня от необходимости выслушивать весь перечень моих прегрешений. Но леди Растингтон — совсем другое дело. Я… я люблю ее».
Герцог снизошел до того, что изобразил сочувствующую улыбку.
«Слово «любовь» имеет слишком много значений. Я всегда был убежден, Хьюго, что ты не любишь никого, кроме себя. К тому же хочу напомнить тебе, что леди Растингтон на десять лет старше тебя. И ты напрасно так уверенно полагаешь, будто она горит желанием провести остаток своих дней в твоем обществе. Если на то пошло, она на коленях умоляла мужа простить ее».
Лицо лорда Линка потемнело.
«Значит, это он довел ее до такого. Я убежден, что Шарлотта никогда не стала бы так унижаться перед этим напыщенным ханжой, который называет себя ее мужем».
«И тем не менее она сделала это, — резко ответил герцог, — и лорд Растингтон, должен заметить, поступил весьма великодушно и согласился не вспоминать об этой грязной истории, но при одном условии».
«Ну, уж он-то не упустит случая урвать свое, — сказал лорд Линк. — Эдвард Растингтон — самый низкий и жадный…»
«Достаточно, Хьюго, — перебил герцог Ньюкасл. — Оставь при себе свое мнение о лорде Растингтоне. В данном случае он повел себя как настоящий джентльмен».
«Ну и что это за условие?» — напомнил лорд Линк.
«Ты должен немедленно уехать за границу».
«Я категорически отказываюсь, — заявил лорд Линк. — На следующей неделе состоятся скачки в Ньюмаркете, в которых участвуют и две мои лошади, при этом приз будет весьма значительным. Если Растингтон полагает, что он в состоянии заставить меня уехать из страны, то он глубоко заблуждается».
«Боюсь, у тебя нет выбора, — сухо сказал герцог. — Я уже согласился от твоего имени на его условие».
«Вы не могли этого сделать!» — воскликнул лорд Линк.
«Я сделал это, Хьюго, — ответил герцог. — Всю свою жизнь я посвятил тому, чтобы поддерживать международный престиж Англии и сохранять мир внутри страны. В настоящий момент мы не можем допустить скандала при дворе. Младший Претендент, принц Карл Стюарт [9], обосновался во Франции и ждет только удобного случая. Народ волнуется, король обеспокоен».
«И не без оснований, — пробормотал лорд Линк. — Очень многие хотели бы видеть на троне Карла Стюарта».
Герцог пропустил мимо ушей это замечание.
«Таким образом, условие лорда Растингтона касается не только тебя и его жены; от того, примешь ты его или нет, зависит благополучие всей страны».
«Вы так говорите, что можно подумать, будто я необычайно важная персона», — усмехнулся лорд Линк.
«Ты сейчас важная персона только потому, что эта история с леди Растингтон может вызвать неслыханный скандал при дворе, а этого я допустить не могу. Поэтому я принял все необходимые меры, чтобы ты мог немедленно отплыть в Испанию».
«В Испанию! — выдохнул лорд Линк. — Но почему в Испанию? Я ничего не знаю об этой стране, хотя вы и заставили меня выучить в школе их тарабарский язык».
«Это было очень мудрое решение с моей стороны, — сказал герцог. — Я полагал, что знание иностранных языков может когда-нибудь оказаться полезным. Теперь я вижу, что не ошибся».
Герцог подошел к столу и взял какие-то бумага.
«У меня есть две причины направить тебя именно в Испанию, — продолжал он — Первая: королева Испании, Елизавета Фарнезе, не так давно высказала предположение, что брак между воспитанницей короля доньей Алькирой и английским аристократом может оказаться выгодным для обеих стран. В то время на это предложение не откликнулись по той простой причине, что было не совсем понятно, что за ним стояло. К тому же мы не могли найти подходящего жениха».
«А теперь вы решили, что этим женихом смогу быть я?» — спросил лорд Линк.
«Напротив, я считаю, что ты менее всего годишься для этой роли, — холодно произнес герцог. — Но если ты отправишься в Испанию в качестве претендента на руку доньи Алькиры, то будешь благосклонно принят и при дворе, и в дипломатическом кругу».
«Жених поневоле? — сухо уточнил лорд Линк. — Не слишком приятное поручение; к тому же вы не находите, что столь суровое наказание не соответствует тяжести проступка?»
«Наказание, как ты изволил выразиться, может оказаться вовсе не таким уж суровым, — ответил герцог. — Донья Алькира — дочь покойного герцога Каркастилло. Совсем юной девушкой она вышла замуж за графа Талавера. Но вскоре после этого он погиб на охоте в результате несчастного случая. Донья Алькира унаследовала не только его владения, весьма обширные, но и владения своего отца. Она считается одной из самых богатых женщин в Испании и, по слухам, одной из самых красивых».
«Неужели вы и вправду считаете, что я женюсь на женщине, которую не люблю?» — спросил лорд Линк.
Герцог Ньюкасл в ярости ударил кулаком по столу.
«Люблю, люблю! Ты слишком много твердишь о любви, Хьюго! Скольких женщин ты любил за последний год? За последние пять лет? За все десять лет после окончания Итона? Готов поклясться, что и половины не припомнишь! И это ты называешь любовью? Волочишься за женщиной в течение короткого промежутка времени и воображаешь, будто отдал ей свое сердце! — Герцог презрительно хмыкнул. — Когда ты увидишь донью Алькиру, то, без сомнения, сразу же вообразишь, что влюблен и в нее. В любом случае, тебе придется притвориться влюбленным в нее, чтобы ты смог присоединить к своим обширным владениям в Англии владения герцогов Каркастилло в Испании. Это приказ, и он исходит не только от меня, но и от его величества».
«От его величества? От короля?»
Лорд Линк был откровенно изумлен.
«От короля. Я обсудил этот вопрос и с ним, и с премьер-министром. Они оба выразили свое одобрение».
«Значит, дело зашло уже настолько далеко?»
«Совершенно верно».
«Но зачем Испании нужно все это?»
«Это самый умный вопрос из всех, что ты задал до сих пор, Хьюго, — сказал его дядя. — Мы не имеем представления, какими соображениями руководствовалась Елизавета Фарнезе, выдвинув это предложение, если только это не очередная попытка вернуть Гибралтар. Всегда следует помнить, что ее тайное заветное желание — вернуть Гибралтар Испании. Но мы никогда не допустим этого — никогда!»
И герцог снова ударил кулаком по столу.
«И еще одно. Испанское правительство после заключения Утрехтского мира [10] всячески пытается уклониться от выполнения своих обязательств и не дать нам осуществить полученное право на торговлю в испанских колониях. Когда наши суда заходят в порты Вест-Индии, принадлежащие испанцам, местные власти оказывают им весьма нелюбезный прием и пускаются на разнообразные ухищрения, чтобы помешать им заключать торговые сделки».
«Ну и что, по-вашему, я могу тут сделать?» — спросил лорд Линк.
«Очень многое, — ответил герцог. — Наш посланник в Мадриде, сэр Бенджамен Кин, часто просит оказать ему помощь и прислать в Мадрид надежного человека, который помог бы выяснить, что скрывается за внешним спокойствием и доброжелательностью. По его глубокому убеждению, испанцы что-то затевают, но в его положении ему очень трудно выяснить, что именно. А вот ты в состоянии сделать это, Хьюго. Выступить в качестве нашего тайного агента. Это будет совсем нетрудно, поскольку никто не заподозрит, будто тебя интересует что-либо, кроме любовных приключений».
Герцог проговорил это с явным сарказмом. Лорд Линк запрокинул голову и расхохотался.
«Право же, дядя! Я за всю свою жизнь не слышал такого нелепого и ребяческого плана! — воскликнул он. — Если вы хоть на минуту допускаете, будто я смогу оказаться полезным вам в таком амплуа, вы, должно быть, повредились рассудком! И если вы полагаете, что я соглашусь жениться на этой смуглолицей наследнице, вы также сильно заблуждаетесь».