Слепая страсть

— Ничего. — Она пригубила чай. — Но я, право, не знаю, что и сказать. Когда я уходила, Кэт была в кабинете и собиралась поработать. Это было примерно в шесть тридцать. Когда мы с Эдом вернулись, я подумала, что она легла спать, поскольку выключила свет на веранде. — «Детали! В этом деле, как и в работе над романом, нужны детали», — подумала Грейс, подавляя в себе новый приступ отчаяния. — Я было направилась на кухню, но тут заметила, что дверь кабинета открыта и там горит свет. Поэтому я вошла…
Она сделала паузу: ей было страшно вспоминать о том, что случилось в следующую минуту.
Поскольку при этом присутствовал Эд и все уже узнали, что произошло дальше, Бен решил не мучить ее и перешел к другому вопросу:
— Она ждала кого-нибудь к себе в гости?
— Нет. — Грейс немного расслабилась: наконец-то разговор пойдет о чем-то человеческом, а не о кошмаре, случившемся в кабинете. — Видите ли, Кэтлин только что пережила отвратительный бракоразводный процесс и еще не пришла в себя после этого. Она много работала, ни с кем не общалась и думала только о том, как побольше заработать. Она хотела нанять адвокатов и получить опеку над сыном, которого отнял бывший муж.
«Кевин! О боже, Кевин!» Грейс вцепилась в чашку обеими руками и сделала глоток.
— Ее мужем был Джонатан Бризвуд Третий, родом из Палм-Спрингз. Богатая семья, наследованное состояние — и отвратительный характер. — Грейс бросила взгляд на дверь. — Может, вам удастся установить, где находится сейчас Джонатан? Кажется, он в командировке где-то на Востоке.
— У вас есть основания считать, что бывший муж вашей сестры хотел ее смерти? Грейс смотрела на Эда.
— Они расстались врагами. Много лет он вел себя крайне непорядочно по отношению к ней, и Кэтлин наняла частного детектива, чтобы собрать доказательства. Думаю, семейству Бризвуд это не понравилось. Они никому не позволят запятнать их репутацию.
— Вам приходилось слышать, что он угрожал вашей сестре? — Бен пригубил чай, хотя сейчас не отказался бы от чашечки кофе.
— Кэт об этом не говорила, но я точно знаю, что она боялась его. Она не стала бороться за Кевина, зная скверный характер мужа и влиятельность его родни. Джонатан — очень жестокий человек. Кэт рассказывала, что как-то раз он набросился на одного из садовников из-за сущего пустяка и несчастного даже пришлось отправить в больницу.
Эд положил ладонь на ее руку.
— Грейс, а ты не видела кого-нибудь подозрительного возле дома? Может, сюда заходил кто-то посторонний с предложениями или просьбами?
— Пожалуй, нет. Впрочем, в тот день, когда я приехала, сюда доставили мой чемодан из аэропорта. Я тогда была дома одна, но тот парень показался мне безобидным.
— Как называется его компания? — спросил Бен.
— Не помню… — Грейс потерла переносицу большим и указательным пальцем. Вообще-то у нее была профессиональная память на подробности, но сейчас она восстанавливала все с большим трудом. — Кажется, «Быстро и легко». А парня звали Джимбо — имя было вышито над карманом его сорочки. Мне это почему-то напомнило Оклахому…
— Ваша сестра преподавала? — продолжал Бен.
— Да.
— Что скажете о проблемах с коллегами?
— Большинство из них монахини. Вряд ли с ними возможны ссоры.
— Пожалуй. А с учениками?
— Кэтлин мне об этом не говорила. Она вообще мало рассказывала о себе. — Тут Грейс снова почувствовала укол в сердце. — Даже удивительно, что она сказала мне о Джонатане. Кэт всегда отличалась замкнутостью. Уверена, у нее не было врагов, но и друзей тоже — по крайней мере, близких. В последние пять лет она была полностью поглощена семьей, да и в округ Колумбия вернулась совсем недавно. За это время она не успела завязать новые знакомства, а уж тем более нажить врагов, которые желали бы ее смерти. Сделать это мог либо Джонатан, либо человек совершенно посторонний.
Бен промолчал. Кто бы ни убил Кэтлин, было ясно, что этот человек проник в дом не с целью ограбления: все комнаты, кроме кабинета, остались в идеальном порядке. Конечно, не исключено, что Кэтлин хотели ограбить, но жертва оказала сопротивление, поэтому ее изнасиловали и убили. Однако почему-то Бена преследовало ощущение, что именно изнасилование было целью преступления.
Между тем Эда беспокоило совсем другое.
— Грейс, а у тебя самой есть недоброжелатели? — спросил он и, увидев ее пустой взгляд, пояснил:
— Есть среди твоих теперешних знакомых такие, кто желает тебе зла?
— Нет. У меня, по-моему, никогда не было таких знакомых. — Грейс вдруг охватила паника. Может, она напрасно думает, что у нее нет врагов? А что, если действительно причина в ней самой? — Я только накануне приехала сюда и не знаю никого, кто мог бы это сделать. Никого!
— Кто знает о том, что вы сейчас здесь? — спросил Бен.
— Мой редактор, издатель и литературный агент. Больше, кажется, никто. Но я постоянно разъезжаю по стране, и все мои турне сопровождает реклама. Если бы охотились за мной, меня могли бы убить давным-давно — в гостиничном номере, в метро, в моей квартире. Но убили Кэтлин, причем в мое отсутствие! — Грейс помолчала, стараясь успокоиться. — Он что, изнасиловал ее? — Она испуганно взглянула на Эда, прежде чем он успел ответить, покачала головой:
— Нет-нет, не надо сейчас об этом говорить!
Грейс поднялась, нашла в шкафу маленькую бутылочку бренди и налила себе полрюмки. Эду хотелось взять ее за руку, погладить по голове и сказать, чтобы она больше ни о чем не думала. Но как полицейский он должен выполнять свой долг:
— Грейс, ты не знаешь, почему в кабинете два телефонных аппарата?
Грейс залпом осушила рюмку и ничего не ответила.
— Думаю, не стоит ничего утаивать, — заметил Бен. — Вы же знаете, что любая информация, которой вы с нами поделитесь, останется строго конфиденциальной.
— Кэтлин бы не понравилось, что я разглашаю ее тайны. — Грейс села. — Она не любила, когда вмешиваются в ее личную жизнь. По-моему, дополнительная телефонная линия не имеет отношения к тому, что случилось.
— Мы обязаны знать обо всем. — Эд подождал, пока Грейс налила себе еще бренди. — К сожалению, Кэтлин это теперь безразлично.
Грейс поняла, что бренди на нее не действует, и тяжело вздохнула.
— Я вам уже говорила, что она хотела нанять адвоката, чтобы судиться с Джонатаном. Но хорошего адвоката на учительскую зарплату не наймешь. У меня денег она бы не взяла. Кэти была очень гордой и почему-то всегда обижалась, когда я предлагала ей помощь… — Грейс снова вздохнула. — В общем, Кэти подрабатывала в компании «Фэнтэзи». Поэтому ей и понадобилась вторая линия.
— Что это за компания? — насторожился Эд.
— Неужели не знаешь? — Грейс невесело усмехнулась. — Секс по телефону. Меня это так поразило, что я даже подумала воспользоваться сюжетом… — Она потянулась за сигаретой. — Кэти платили за звонки хорошие деньги, и это казалось вполне безобидным. Никто из клиентов не знал ее настоящего имени и номера домашнего телефона, все звонки проходили через главный офис, а затем она сама звонила клиенту.
— Не упоминала ли она о каком-нибудь не в меру настырном клиенте?
— Нет, но если бы что-то такое было, я думаю, Кэти мне сказала бы. Я узнала от нее об этой работе в вечер моего приезда, и мне показалось, что она была достаточно откровенна. В любом случае, если бы кто-нибудь пожелал познакомиться с ней поближе, ее не удалось бы разыскать. — Грейс вспомнила, как в тот вечер они с Кэтлин сидели за этим столом, пока не стемнело. — Кроме того, Кэтлин проявляла большую разборчивость в выборе клиентов. Ни о каком садизме, мазохизме и сексуальном насилии не может быть речи. Таким образом, тем, кто хотел чего-то, скажем, нетрадиционного, она отказывала.
— Значит, Кэтлин никогда не встречалась с теми, с кем говорила? — спросил Эд.
Грейс в этом не сомневалась, хотя и не располагала доказательствами.
— Нет, конечно же, нет. Это было запрещено, а Кэтлин к любой работе относилась так же серьезно и профессионально, как и к преподаванию. Кэти вообще вела очень замкнутую жизнь. Для нее существовали только школа и этот дом. Вот ты, — обратилась она к Эду, — видел, чтобы к ней кто-то приходил или чтобы она возвращалась позднее девяти тридцати?