Казак М.С. Краснов пленник за службу Чили
Слушая это, лейтенант Краснов чувствовал, что в его голове и в его сердце началась борьба совершенно противоположных идей и эмоций. В конце концов, его голова взяла верх и, обратившись к наиболее «старому», он ответил: «В первую очередь, прапорщик: можете ли Вы сказать, на чем мы будем двигаться к центру Сантьяго, если я всё одобрю и приму Ваше предложение? Все транспортные средства Училища находятся в Кийоте. Что вы предлагаете? Чтобы мы вышли на улицу Апокиндо и ожидали на остановке автобусы? Или лучше пешком, перебежками… или захватим по пути всякий транспорт, который нам попадется? Какие Ваши предложения? Отвечайте, прапорщик!».
После такого «приземления», озвученного столь прозаичными вопросами, установилось всеобщее смущение, которое лейтенант Краснов использовал, повысив тон голоса и стараясь демонстрировать уверенность, которой не чувствовал. Сказал, что это является «мятежным актом» и, что пока он здесь находится, «ни один человек из личного состава Училища не сдвинется с места без приказа вышестоящего командования». А в заключение отдал приказ посадить под арест обоих прапорщиков.
На сегодняшний день, уже как бригадир, Краснов вспоминает этот эпизод и признается, что принял это решение с болью в сердце. К счастью, его реакция в тот момент соответствовала общему настроению во всей Армии. Против его собственных сомнений, все военные подразделения страны подчинились генералу Пратсу, который продолжал оставаться их Главнокомандующим и по его приказу потушили мятеж, заставив восставших сдаться.
Еще не пришел час единства.
Итак, после этих воспоминаний о такой забытой большинством чилийцев эпохе, мы приближаемся к решающему дню, который оставил глубокий отпечаток в судьбе лейтенанта Краснова.
11 СЕНТЯБРЯ 1973
Наступил рассвет того дня, который столько чилийцев ожидало с тревогой и верой.
Решатся ли выступить Вооруженные Силы? Будут ли они едины? Начнется или нет гражданская война? Сколько людей погибнет?
Эти и другие подобные вопросы сковывали сердца большинства чилийцев, уже истощенных уличными манифестациями и взываниями к законности. Чилийская демократия была уже окончательно разрушена.
Неизвестность и неведение начали рассеиваться в 8 часов утра после оглашения первого воззвания военных. По меньшей мере, Вооруженные Силы выступили в единстве.
Последуем за лейтенантом Красновым в его воспоминаниях. Накануне он получил разрешение на короткую отлучку, чтобы навестить свою жену и только что родившуюся дочь. Вскоре за ним пришли — необходимо было его срочное присутствие в Военном училище, так как шла подготовка к контрольным обыскам в поисках незаконно хранящегося оружия в одном из пригородных районов Сантьяго. Взвод его кадет должен был быть готов к 5-ти часам утра следующего дня, 11 сентября.
Офицер пунктуально выполнил приказ, но прошло более двух часов и ничего не происходило. В 7.30 утра был получен приказ к построению всего личного состава училища на плацу Алпакаталь. Начальник училища, полковник Нило Флуди приказал включить громкоговорители для трансляции радио «Agricultra» и все услышали первое воззвание, в котором Вооруженные Силы и правоохранительные органы объявляли о совместном решении принять на себя ответственность за управление страной. Ответом кадет было единое и громогласное «Ура!».
В тот же момент начальник училища взял слово и вкратце описал положение в стране и последствия принятого военного решения. В заключение добавил: «После моих объяснений — кто-либо имеет какие-либо сомнения?»
Воцарилась тишина. Полковник Флуди повторил: «Если кто-либо не согласен — сделать шаг вперед».
В ответ прозвучал один голос: «Я, господин полковник! Я не согласен с тем, что происходит».
Это был сержант из музыкантского взвода. Начальник училища ограничился тем, что вежливо спросил у него — не мог бы он объяснить свою точку зрения? Сержант ответил, что принимал участие в политических собраниях, на которых он определился с другой позицией.
Полковник Флуди, поблагодарив сержанта за честность и откровенность, приказал ему сдать военное обмундирование и оружие: «С этого момента Вы перестали принадлежать к Вооружённым Силам республики Чили. Можете удалиться к себе домой в гражданской одежде, а когда ситуация нормализуется, в установленном порядке Вы должны оформить своё увольнение из рядов Вооружённых Сил. Надеюсь, — добавил полковник в заключение, — что мы никогда не встретимся в боевом столкновении на противоположных сторонах».
Думаю, что следует поблагодарить бригадира Краснова за эти воспоминания, так как, много лет спустя, мы можем ознакомиться с данным значительным диалогом. В нем чувствуется благородство и честь, уважение к личным убеждениям, проявленные со стороны военной власти в отношении скромного военнослужащего. Мы не всегда поступаем подобным образом, но пример такого обоюдного уважения всегда является поучительным уроком, достойным быть известным для всех.
В то утро, в 11 часов 30 минут, инструкторы и кадеты Военного училища должны были занять резиденцию президента Альенде, расположенную на улице Томаса Моро. Начальник училища поручил выполнение этого задания лейтенанту Краснову, в распоряжение которого поступил взвод кадет. Предварительно эта резиденция подверглась бомбардировке Военно-Воздушными Силами, так как было известно о нахождении там большого количества оружия и многочисленной охраны из числа GAP («Grupo de Amigos Personales» — так называемой «Группы персональных друзей» президента), своего рода нерегулярной полиции, составленной из террористов, которые сопровождали президента Альенде (или следили за ним?).
Лейтенант Краснов хранит в памяти впечатления о своем первом боевом крещении. Так же как и кадеты под его командованием, он едва сдерживал эмоции. К тому же, чувствовал сердцем духовное присутствие его предков. Теперь настал его черед. Его родители и деды когда-то отдали свою жизнь за те же самые ценности, которые он должен был защищать сейчас, уже на других широтах. Другое знамя, но идентичные идеалы: религиозная вера, патриотизм, достоинство и свобода его сограждан…
Когда лейтенант и его люди прибыли к президентскому дому, честно говоря, в нем не оставалось ни одного члена GAP. Но зато жители соседних домов уже во всю занимались разграблением здания. Ковры, украшения, люстры — все буквально вытекало на улицу. Сначала необходимо было заставить немедленно разойтись всех этих коллекционеров «сувениров». Лейтенант Краснов вместе с другими офицерами, пятью прапорщиками и десятью солдатами первыми направились к дому, Но подход не был спокойным. Из близлежащих укрытий из здания INACAP (пересечение улиц Томаса Моро и Лос миникос) одновременно несколько снайперов открыли плотный огонь. Только осуществив скоординированные передвижения под огнем противника, весь взвод смог адекватно ответить снайперам и нейтрализовать их обстрел.
В конце концов, вся группа бойцов смогла войти и занять позиции в здании. Лейтенант Краснов с кадетами расположился внутри резиденции, а второй офицер с остальными солдатами — по периметру вокруг здания.
В помещениях дома были обнаружены многочисленные сюрпризы — некоторые ожидаемые, а другие не очень.
В первую очередь это было вооружение, которым президент Альенде готовился противостоять атаке своих врагов. В огромном подвальном помещении обнаружилось большое количество боеприпасов для автоматов АК и пулеметов, зенитные орудия и снаряды к ним, противотанковые ракеты и РПГ-7 — всё советского производства. Весь этот арсенал был наполнен вооружением, значительно превосходящим по своему качеству и характеристикам то оружие, которым располагала Армия того времени. На крыше здания были развернуты позиции для противовоздушной обороны, укрепленные мешками с песком. Каждое укрытие могло вместить от трех до пяти человек. Вооружение состояло из зенитных орудий, ракетных установок с зарядами, а также пулеметов и ручных гранат.
Президентский дом скрывал в себе ещё одно хранилище, абсолютно контрастирующее с хронической нехваткой продуктов, которая охватывала всё население, с выматывающими ночными очередями и безысходностью для тех, кто имел необходимость хоть чем-то кормить детей.