Дама сердца

– Ваша светлость, – произнесла Лили мягче, без намека на былое ехидство.
– Мисс Лили, – его голос понизился почти до шепота, – говорите мне все, что хотите. Всегда.
Лили поднялась:
– Мне все равно, что творит ваш кузен. Но я всерьез опасаюсь, что моей сестре сделают больно.
Она подошла ближе. При свете дня это представлялось бы неподобающе близким, но ей нужно было взглянуть Эджу в глаза.
Она вскинула руку и легонько щелкнула ногтем по своему переднему зубу.
– Вы замечали, какие белые у него зубы. – Ветер трепал ее капор, и Лили схватила другой рукой развевавшиеся ленты.
– Зубы? – прищурившись, переспросил Эдж. – Какое мне дело до зубов Фоксворти? Меня это не волнует.
– А вот моя сестра заметила. Эбигейл считает, что у него самый восхитительный рот, который она когда-либо видела.
– Это всего лишь зубы. Ему повезло, что никто их ему еще не выбил.
– Это уничтожило бы мою сестру, – вздохнула Лили. – Она замечает в нем все, вплоть до мелочей.
– Фокс вдохновляет на подобную чепуху.
Ее губы чуть дрогнули.
– Я спрашивала ее о вас. – Лили в который раз не заметила у этой невозмутимой каменной глыбы хоть искру эмоций.
Эдж подался вперед, но Лили показалось, что его не слишком интересуют слова ее сестры. Лили почувствовала, что он слушает с таким вниманием, чтобы оценить ее взгляд на ситуацию, а не узнать мнение Эбигейл.
– Она думает, что у вас тоже красивые зубы, но не так в этом уверена.
Он дернул бровями, словно отмахиваясь от этих слов.
– Мило.
Похоже, он нашел это смешным, но сдержал улыбку.
– И я спрашивала ее о ваших волосах, когда она заметила, что волосы Фоксворти при влажной погоде завиваются милыми кудряшками, – выпалила Лили. – Она как-то видела, что он забежал в дом, когда начался дождь.
– Значит, он гораздо умнее, чем я думал, раз догадался спастись от дождя.
– Вы не можете позволить ему крутиться около моей сестры.
– Они были бы хорошей парой. – В его словах прозвучала решимость.
– Нет, – потрясенно выдохнула Лили.
– По-моему, Фоксворти готов остепениться. Ваша сестра может удержать его внимание.
– Ни у одной женщины не хватит на это очарования.
– Брак утихомирит его.
– Вы хотите разрушить будущее моей сестры!
– Под всей этой мишурой Фокс – славный малый.
– Я в это не верю. Он отнюдь не добродетелен. Да что там говорить, он – прохвост! Перелетает от одной женщины к другой.
– Он взрослеет.
– И лет через двадцать конечно же станет для кого-нибудь лучшим из мужей. Но я переживаю о завтрашнем дне. До того как уехать навестить тетю, Эбигейл сказала, что отец пригласил вас и Фокса к нам домой, чтобы обсудить какие-то инвестиции. Это плохо замаскированная попытка сватовства.
Он делано изумился:
– Ах, ну надо же, я просто потрясен!
– Сарказм? Да, ваша светлость?
– Я послал своего делового помощника к вашему отцу спросить, не знает ли он какие-нибудь коммерческие предприятия, в которые мы с Фоксом могли бы вложить капитал. Ничего особенного.
– О боже. – Она приложила ладонь к щеке. – Вы не можете так его обнадеживать! Герцог и сын графа пожалуют к нему домой, чтобы обсуждать дела!
– Он весьма сведущ в инвестициях.
– Да. И он обсудит некие долгосрочные инвестиции для своих дочерей.
– И что здесь плохого?
– Я волнуюсь об Эбигейл. Ей нужен брак. – Лили взглянула ему в глаза. – А Фоксворти интересуют совсем другие отношения.
Его лицо снова стало бесстрастным. Он сделал шаг в сторону и поставил ногу на скамью, но дальше от этого не стал. Наоборот, наклонился к Лили, положив руку на согнутую ногу. Почти покорный, что, разумеется, было обманчивым впечатлением. Лев, который отступает, зевая и притворяясь, будто не видит добычу, позволяя ей подходить все ближе и ближе.
– Скажите честно, что именно требуется вам, чтобы рискнуть долгосрочной инвестицией?
– Я не должна рисковать и не считаю это необходимым. Я могу жить своей жизнью так, как мне хочется, без потрясений.
– Жизнь без потрясений со временем перестанет вас устраивать.
– Я побеспокоюсь об этом, когда такой момент наступит.
– В моей жизни этот момент уже настал. Раз уж я не могу жить вечно, мне пора подумать о женитьбе.
– Вы без труда найдете невесту, стоит лишь сказать, что вы – герцог. – Лили отступила чуть дальше, и Эдж заметил это.
– Пока не срабатывает, – еле слышно ответил он.
Она старательно держалась на расстоянии.
– Опишите лучшие качества жениха. Это поможет мне произвести на кого-нибудь впечатление.
Лили уловила акцент, который Эдж сделал на слове «кого-нибудь», и нежность, появившуюся в его глазах при взгляде на нее, и сердце заколотилось у нее в груди. Она сжала в пальцах ткань юбки.
– Ухаживая за будущей женой, нельзя притворяться. – Лили придвинулась ближе, и теперь он мог хорошо видеть ее. – Нужно оставаться самим собой.
– Согласен, – категорично произнес он. – Скажите, что требуется от мужчины, чтобы заинтересовать вас в качестве претендента на руку и сердце?
– Никогда всерьез не задумывалась об этом, потому что сама природа брака представляется мне фальшивой. На меня, в отличие от вас, не давит необходимость продолжения рода.
– Жаль, потому что вы стали бы хорошей матерью. Вы с таким вниманием заботились о своей сестре!
– У меня не было выбора.
– Никто не осудил бы вас, веди вы себя иначе.
– Но она – моя сестра, и мне это нетрудно. Я сама осудила бы себя. А теперь я боюсь, что не могу отвадить ее от этого распутника, который разобьет ей сердце или обесчестит ее.
– Вы не можете управлять чужой жизнью. А вдруг они подходят друг другу?
– Так вы поможете мне удержать Фоксворти на расстоянии от Эбигейл? – спросила она.
– Нет. Это их жизни.
– Но она моя сестра, и я не хочу, чтобы она была… – Лили никак не могла найти верное слово. Несчастной. Да, несчастной, как в свое время их мать. Разлученная с мужем и высшим обществом. Попавшая в ловушку неудачного брака.
– Пусть этот роман утихнет сам собой. Не можете ведь вы разлучать их!
– Я думала, вы мне поможете.
– Помогу. Пусть все идет своим чередом, и вскоре Фокс потеряет к ней интерес. А если нет, они могут составить хорошую пару. – Он убрал ногу со скамьи.
Перед Лили стоял уже не Эдж – его светлость. Впрочем, ей хотелось задать вопрос именно герцогу.
– Почему вы обратили внимание на меня?
Он махнул рукой в сторону ее дома:
– Вы живете…
– Как и Эбигейл.
– Да.
Лили снова унеслась мыслями в детство.
– Помните, как вы кричали на меня?
– Я не кричал.
– Вы сказали, что должны учиться, а мне следует играть в своем саду. Не в вашем.
– Наверное, я был занят учебой. Мне никак не давался греческий язык. Трудно было сосредоточиться, когда вы спрашивали значение каждого слова, которое я произносил.
– В тот день я должна была вернуться в дом своей матери, и бабушка сказала мне, что мама не любит нас и предпочла остаться в загородном имении. Это был ужасный день.
Лили было почти десять, когда мать переехала в дом неподалеку. Но раздельная жизнь родителей не удалась – точно так же, как и их брак. У них не получалось жить порознь до юности Лили, когда случилась одна тихая – вполне себе обычная – ссора и нечто мрачное тенью легло на их лица.
– Я был бы добрее, если бы знал об этом, – промолвил Эдж.
– Это ничего не изменило бы. Мне стоило привыкнуть к ссорам. Мои родители не могли жить вместе и не могли жить порознь. Вплоть до… ну вы знаете эту историю.
– Да. Помню. Ваша мать уехала из дома, когда вышли в свет мемуары Софии.
– Незадолго до этого. Они с Софией были подругами, потом возникли какие-то разногласия. Не сомневаюсь: мама понимала, что София использует эту книгу как шанс поквитаться с ней. – Лили покачала головой. – Я и не знала, что такое спокойствие, пока она наконец не уехала.