Кот для Капитана (СИ)

 — Мне очень интересно, каким образом у тебя оказалась монета чеканки семнадцатого века? — выделяя каждый слог, произнес Дрейк, при этом капитан взял один из нескольких золотых кружков, что нашел внутри бездонных карманов Питера.
 — Уже и не помню… — пробормотал юноша, осторожно делая шаг в сторону от мужчины.
 Тон голоса капитана был достаточно приятным, без тени злобы или ненависти, как обычно. Но именно это и пугало Питера, потому что в тех ситуациях он–то прекрасно знал, что ожидать от Дрейка, а теперь перед ним находился неизвестный мужчина, за голубыми глазами которого скрывалась полная ледяного безмолвия вселенная, и такое положение вещей было несколько неожиданным и неизвестным.
 — Питер, — спокойно сказал мужчина, сверкнув металлическим взором, и уголки его губ приподнялись, еще больше отталкивая Питера. Мальчишка был готов в любое мгновение кинуться к выходу…
 — Я правда–правда не помню, — на грани слышимости сказал юноша, потупив взор.
 В карманах стало непривычно пусто, а на столе у Дрейка было сложено несколько ожерелий, небольшой кинжал с россыпью кристаллов на рукоятке и небольшая горстка золотых монет разного качества. Питер искоса взглянул на вещи, что когда–то принадлежали ему, и почему–то почувствовал себя голым перед мужчиной, который теперь вернулся на свое кресло.
 Дрейк устало потер переносицу и попытался улыбнуться как можно доброжелательней:
 — Я не собираюсь ругать тебя, Питер, — а в это время выражение лица говорило об ином. — Мне просто необходимо знать, откуда именно тебе в руки попала эта монета.
 — Может, тогда вы, капитан, спросите это как–то помягче? — наклонил голову вбок Питер, пытаясь поймать потерянную волну разврата.
 А ведь Дрейк его все же трогал. Несмотря ни на что.
 — Интимно шепнув на ушко? — с усмешкой на устах поинтересовался капитан.
 Юноша уловил смену настроения и, нагнувшись прямо к лицу сидящего напротив мужчине, сказал:
 — Было бы очень мило.
 Питер ожидал чего угодно, но не того, что произошло в следующую секунду. Потому как горячая властная ладонь накрыла его кисть и с силой привлекла к себе так, что юноша чуть было не упал прямо на Дрейка.
 — Я знаю, что ты украл все это, — сверкнув ясным взором, сказал капитан корабля. — Сейчас меня волнует это меньше всего. Мне куда более интересно то, у кого именно ты… одолжил именно эту монету.
 — У кого я мог ее взять, если не у вас? — фыркнул Питер, выпрямляясь и чувствуя себя уязвлено. — Конечно, у капитана Киттинга.
 — Случайно, это не тот, кто был на том корабле пиратов?..
 Дрейк не успел озвучить мысль полностью, потому что кареглазый юноша продолжил:
 — Конечно, у него. Того, кого вы убили, того, кто сжег карту к лимским сокровищам… Да что такого особенного в этой монетке?
 Взгляд голубых глаз совершенно ничего не выражал, словно бы капитан разучился чувствовать, и когда он поднял их на Питера, юношу будто окатили холодной водой:
 — Питер… Все куда сложнее, чем может показаться. Это потерянное золото Джона Рэкхема…
 Юноша замер на месте, боясь даже моргать. Дрейк выглядел совершенно серьезным в своих словах, так что перечить ему и говорить о нелепости его предположения было смерти подобным.
 Именно в это мгновение они оба начали в полной мере осознавать, во что именно ввязались.
 Дрейк с минуту изучал рисунок на золотой монете, пытаясь привести в порядок собственные мысли.
 — Питер, скажи, пожалуйста, почему ты решил, что это именно лимские сокровища были указаны на той карте? — наконец поинтересовался капитан, подняв свой взор на юношу.
 — Я… я просто слышал разговор боцмана и капитана… — пробормотал еле слышно Питер, задумчиво касаясь пальцами собственного рта.
 — Теперь у меня возникают сомнения, — произнес Лоуренс, постукивая ребром монеты по столу. — Может ли быть так, что на острове скрываются именно сокровища старого пирата? И я бы не сказал, что такой поворот событий меня не устраивает. Скорее, наоборот. Об этом золоте я слышал очень много интересного: Джон Рэкхем, будучи одной ногой в могиле, тронулся умом и решил создать если не свое государство, то что–то наподобие того. Он ввел плату за пересечение границ своей страны посреди океана, где не было ни одной частички суши, после чего полученное богатство превратил в монеты со своим гербом — черепом с костями, которые позже стали чуть ли не знаком всех пиратов. Вот только стоило Джону пропасть в пучине мирских страстей и оказаться на плахе, как никто не смог найти и одной крупинки тех богатств, что в свое время получил этот пират. Разве что осталась малая горстка, что уже была в обороте…
 Конечно, некоторые говорили, что короли запретили использование этой разменной монеты повсеместно, но даже среди самих пиратов каждая такая золотая вещичка ценилась выше, чем жизнь матери. Поговаривали, что они приносят счастье своему владельцу, хотя при мне еще одного такого незатейливого владельца убили в таверне, забрали монету и выкинули на улицу. Тогда–то я и увидел ее впервые… Навсегда запомню то, как были вырезаны по окружности аккуратные засечки…
 Мужчина провел большим пальцем по краю золотого кружка. На его лбу выступили морщины, потому что он нахмурился, о чем–то думая.
 — Хм… Если в любом случае на острове скрывается сокровище, то какая в сущности разница… какое именно? — спросил Питер, чуть наклонив голову и облокотившись на стол капитана.
 — Не забывай, мальчик мой, — не без усмешки заметил Дрейк, в то время как от последних двух слов у юноши сердце забилось быстрее, — что пират, сошедший с ума, прячущий самое дорогое от других, находясь на смертном одре, — это совершенно другой человек, нежели торопящийся вор. Не думаю, что в случае, если это именно клад Джона Рэкхема, нас встретят с фанфарами и танцами.
 «Нас в любом случае так не встретят», — подумал Питер, но ничего не сказал, находя время неуместным для обычных подколок.