Полночная воительница (СИ)

Вдохнув полной грудью чистый холодный воздух, она только теперь поняла, как же устала от присутствия Гейджины Дюмонт, от её проницательных ярко-голубых глаз, наблюдавших за ней слишком холодно и настороженно и подмечая за ней слишком многое.
— Чем могу служить, мадемуазель?
К Бринн на коне подъехал Поль Лефонт. С того дня, как её привезли сюда, они редко виделись, но при каждой встрече он оставался подчёркнуто вежливым и внимательным. Во дворе замка Редферн при свете факелов у него был грозный и неприступный вид.
Теперь, без доспехов и прикрывавшего его седовласую голову железного шлема, он казался простым и человечным.
Лефонту было немногим больше тридцати, суровое выражение его худого лица казалось естественным для этого высокого костистого человека. Он держался уверенно и при всей кажущейся недоступности отличался благородным достоинством.
— Мне нужна вода для мытья, — сказала Бринн. — Не попросите ли кого-нибудь принести её?
— С удовольствием. — Повернув голову, Лефонт по-французски отдал приказ кому-то в лагере. — Я бы и сам помог вам, но должен быть во всеоружии, чтобы срочно сопровождать пленных в лагерь Вильгельма.
Пленные. Она так увлеклась лечением Малика, что совсем позабыла об этих несчастных.
— А лорд Келлз?
— Он среди них.
— Что с ними будет?
Лефонт равнодушно пожал плечами.
— Как решит её милость, раз миледи Гейдж говорит, что они ей не нужны.
— Ты что, жалеешь этого лорда Келлза? — раздался за её спиной голос Гейджины.
В её тоне звучали притворно вкрадчивые нотки. Бринн вся напряглась. Видимо, норманнка так и жаждала уличить её в предательстве.
— Он отец леди Эдвины и первый саксонский барон, которого я узнала здесь, в Англии.
Гейджина едва заметным кивком приказала Лефонту удалиться.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— А что ты хочешь услышать от меня? — нетерпеливо бросила Бринн в ответ. — Он неплохо обходился со мной.
— А ты отблагодарила его за это?
— Хотя сюда меня привезли почти ребёнком, но я уже успела познать свободу больше, чем ты можешь себе вообразить. Неужели ты думаешь, что я буду благодарна за ошейник на своей шее?
— Так ты не рождена рабыней? Тогда ты, должно быть, стала пленницей, захваченной во время войны. — Гейджина улыбнулась. — Странно, ведь в твоём распрекрасном Гвинтале не было войн.
— Неужели так важно, как я попала сюда? Главное, я здесь и лечу твоего друга.
Гейджина согласно кивнула. Она присела к костру, глядя на трепещущее пламя огня.
Солнечный сумеречный луч упал на её голову, и Бринн вдруг увидела, что её волосы тёмно-тёмно рыжие. Странно, ведь при ярком свете её волосы казались иссиня-чёрными.
— Просто я нахожу тебя слишком загадочной женщиной и чувствую себя неспокойно, ничего о тебе не зная. Осторожность не помешает, — попыталась Гейджина объяснить свой интерес к ней.
— ≪Она считает, что я могу причинить беспокойство? До сих пор никто мне об этом не говорил≫, — подумала Бринн.
Под её взглядом Бринн не хватало воздуха. Дышать от волнения стало трудно, но Бринн справилась с собой.
— Со мной Малик в безопасности. Я не смогла бы причинить ему вред при всём моём желании.
— Почему? — не спускала с неё глаз Гейджина.
— Я знахарка. И должна лечить людей, — просто ответила она. — Зло погубило бы меня.
— Ну и что, я знала многих лекарей во время сражений, и ни с одним из них ничего не случилось, даже если умирали их раненые, — цинично усмехнулась она. — Я даже подозреваю, что кое-кто из них способствовал отправлению умирающих в небытиё.
— Тогда они были не настоящими врачевателями.
— И в Гвинтале такого бы не произошло.
— Никогда.
Её голос излучал такую силу, что Гейдж перестала иронизировать.
— Я почти поверила тебе.
— Прекрасно. Тогда ты не будешь больше глазеть на меня так, словно ждёшь, что я перережу Малику горло и тебе надо успеть этому помешать.
— А что, если я не только из-за этого смотрю на тебя?
Что-то в её тоне заставило Бринн говорить очень осторожно:
— Вряд ли. Ты никому не доверяешь и видишь во мне недруга Малика.
— У тебя листок в волосах.
— Что?
Гейджина мигом вскочила и в один прыжок преодолела разделявшее их расстояние. Протянув руку, она осторожно вынула из её волос жёлтый листок, нежно дотронувшись до локона на её виске.
— У тебя такие живые волосы, и такие густые. Как блестящая шёлковая паутина…
Приступ удушья подкатил к горлу знахарки, ватными сделались ноги.
Воительница стояла над Бринн, сильная, властная и прекрасная. В беспомощном возбуждении Бринн смотрела на неё. Как это прежде не замечала она крутой изгиб её нижней губы, а сейчас она слабела от желания приложить к ней палец.
Поспешно отступив, Бринн отвела взгляд.
— В самом деле листок, — отрывисто бросила она. — Волосы за всё цепляются, поэтому я зачёсываю их назад. — Она посмотрела с холма вниз. — Хотела бы я знать, где моя вода? Капитан обещал, что кто-нибудь принесёт её.
Бринн затылком ощутила её жгучий взгляд, однако голос её прозвучал ровно и бесстрастно:
— Значит, скоро принесут. Лефонт не терпит небрежности.
— Как и ты, — съязвила Бринн.
— Как и я, — согласилась воин. — Я не выношу тех, кто не знает своего дела или плохо исполняет его.
— Мы готовы ехать, миледи, — на весь лагерь окликнул её Лефонт.
Теперь он возглавлял кавалькаду одетых в доспехи людей. Металл поблёскивал на солнце.
— Счастливо. — Гейджина приветственно вскинула руку. — Передайте его светлости моё почтение. Жду вас обратно через три дня.
Лефонт кивнул, и колонна двинулась вперёд.
— «Как жаль, что такое великолепное зрелище предназначено лишь для ведения войны», — подумала Бринн.
Гарцующие кони, солдаты в доспехах, знамёна, реющие на ветру… Знамёна…
— Кажется, мой капитан явно понравился тебе, — ревниво заметила Гейджина.
— Приятный мужчина, — рассеянно ответила Бринн. — Но я смотрела на знамёна. Прежде я их не замечала. — Она показала на геральдические знаки на белом фоне. — Вот это самое необычное. Я видела на знамёнах львов, оленей, но огненный шар…
— Это комета, а не огненный шар.
— Комета!
— А почему бы и нет? Она появилась в небе этой весной. Я увидела её, мне захотелось её иметь, и она стала моей. Тебе не нравится?
— Нравится, она очень красивая…
Бринн провожала взглядом уходивших солдат. Душа её трепетала. Что за человек Гейджина Дюмонт, раз она выбрала себе такой герб? Сама-то она не испугалась, но даже истинно верующие монахи крестились, увидев небесное светило, а Гейдж Дюмонт и вовсе решила бросить комете вызов. Бринн стало совсем тягостно и неловко в её присутствии.
— Пойду взгляну, что с моей водой. Слишком долго её не несут. — С этими словами Бринн поспешила с холма, спотыкаясь об огромные торчащие корни деревьев и кожей чувствуя на себе её взгляд, но Гейджина не пошла следом.
— «Я увидела её, — повторила мысленно Бринн её слова, — и она стала моей».
Заносчивая, высокомерная. На Бринн нахлынули воспоминания о той ночи, когда она стояла у окна и не могла насмотреться на летящую в чёрном небе комету. А где-то далеко от неё в ту же самую ночь Гейдж Дюмонт тоже была пленёна этой кометой. А вдруг это судьба и незримая нить свяжет их жизни воедино? Связующая нить?
Пресвятая Дева, да между ними ничего и быть не может. Увидев летящее светило, Бринн испытала восторг и восхищение, а Гейджина просто решила забрать его для себя.
***
Прошло три дня. И опять Бринн разбудил тяжёлый взгляд Гейджины.
— «Пора бы уже привыкнуть к этому», — спросонья подумала она.
С того дня, как она сняла с её волос упавший лист, Гейдж ещё упрямее следила за ней, подстерегая её каждый шаг. Холодные переливающиеся лучи солнца падали на её лицо, высвечивая ямочки под её высокими скулами и отражаясь в её ярко-голубых глазах металлическим блеском дорогих клинков. Она словно была вытесана из каменной глыбы и создана жестокой, не знающей пощады воительницей. Бринн коротко вздохнула, пытаясь очнуться от сна. В её манере разглядывать её появилось что-то новое. Поначалу Гейдж смотрела на неё с откровенной неприязнью, но в последнее время в её взгляде появилось выжидательно-настороженное рысье выражение, как если бы она тщётно пыталась выяснить нечто интересующее её.