Научиться не тонуть (ЛП)

Последняя была групповой фотографией Мамы и Папы, стоящих на коленях позади нас, я щурюсь и улыбаюсь между моими братьями. С озером, как фон, закат солнца на наших лицах оставляет наши длинные тени на песке. Мама написала: «Никто из нас не хотел, чтобы этот день заканчивался!»
  Эта семья, вместе и счастливая, не желающая, чтобы этот день заканчивался - та, которую я знаю только по этим фотографиям.
  Два года спустя Люк ушел.
  Мое первое настоящее воспоминание было ночным кошмаром. Ночным кошмаром во всех красках. Ледяной синий воздух.
  Там был дом – прям как наш, даже с нашими клумбами с желтыми цветами. Все было так тихо, даже холодильник не гудел. Я шла по залам, чувствуя ковер, шуршащий под моими ногами, когда я позвала своих родителей, Питера и Люка.
  Звук бы поглощен стенами.
Я посмотрела наверх, на мамины фотографии. Мои голые ноги ударились обо что-то твердое и холодное. Питер. Застывший. Застывший с открытыми веками, без глазных яблок.
Я пробежалась по дому. Нашла Маму, затем Папу. Все застывшие. Все без глазных яблок. Когда я закрыла лицо ладонями, моя кожа была твердой и холодной. Мои пальцы нашли дырки, где когда-то были мои глаза.  Я перестала двигаться, мои ноги примерзли к ковру. Где был Люк? Я ждала его, чтобы он пришел спасти нас.
  Он не пришел.
  Бабушка Товин остановилась у нас, когда мне приснился этот кошмар. У меня практически не осталось других воспоминаний о ней, с тех пор как она умерла, когда мне было пять. В ту ночь она разбудила меня и обняла. Мои руки скомкали край ее ночной рубашки и не отпускали. Бабушка вынула из кармана ее любимые читки – те, что с красным бисером – и сказала мне, что, когда у нее бывают плохие сны, она молится. И, читая с ней Аве Марию, я пальцами натирала каждую бисеринку. Когда мы закончили, я все еще боялась, и она разрешила проспать остаток ночи с ней на раскладном диване. Мне не нужна была Бабушка – или Мама, или Папа, или Питер. Мне нужен был Люк, но Люк ушел.
  На следующее утро Бабушка объяснила Папе, что я, наверняка, каким-то образом, посмотрела один из страшных ужастиков. Да и эти сладости перед сном привели к ночным кошмарам. Когда Скелет услышал это, он согнулся в смехе, придерживая свои ребра так, чтобы те не отвалились. Затем, высмеявшись, он гордо показал на себя. Бабушка проигнорировала Скелета и повесила ее любимые читки у меня в комнате. Она сказала мне, что, если у меня будет еще один кошмар и ее не будет рядом, я могу взять их и молится, и это защитит меня. Но это не сработало. Ночные кошмары продолжались. А Люк все не приходил спасти меня.
  
 Глава 3: 
 
 Перебита 
 
 СЕЙЧАС 
 «Когда ты рубишь чеснок, убедись, что он действительно мелко нарезан,» сказала моя Мама, передавая мне разделочную доску.
  Я вынула нож из верхнего выдвижного ящика. «Что на ужин?»
  «Курица и рис с брокколи. После того как закончишь с чесноком, нарежь полголовки лука.»
  «Звучит классно.» Я секунду понаблюдала за Мамой. Сосредоточившись на рисе, она медленно перемешивала его в кастрюле, чтобы равномерно покрыть каждую крупинку оливковым маслом. Лоб гладкий. Плечи расправлены и расслаблены. Подходящий момент, чтобы спросить.
  «Я видела маму Дреи сегодня в школе. Она подробнее рассказала мне об их поездке этим летом – той, в которой они поедут по колледжам.» Я начала спокойно, сдирая сухую кожуху с чеснока. «Две недели, шесть университетов. Все в Калифорнии и Орегоне. Они и меня пригласили.»
  «Ох, Клер, я так не думаю.» Она так быстро ответила, будто и не слышала, о чем я спросила.
  И пусть. "Я так не думаю"  не является полноценным «Нет».
  Я пробую еще раз.
  «Но мам.» Нож легко скользнул вдоль чеснока. Я остановилась, чтобы переместить пальцы подальше. «У меня тонна брошюр из разных школ. Я запуталась. Мне самой надо посмотреть, что там в действительности.»
  «А как же твоя летняя подработка и твои сбережения на колледж? Тебе не кажется, что это важнее?»
  Я знала, что она это скажет.
  «Я позвонила Люсилль Джордан и поговорила с ней. Она сказала, что если мы подберем подходящее время, то она даст мне две недели отпуска. А если я еще буду работать в дополнительные смены, то это вообще не повлияет на то, что я заработают за лето.»
  Мама посмотрела на мою разделочную доску. «Чеснок должен быть еще чуть мельче.» Потом, «И сколько это поездка будет стоить? Перевозка, еда, жилье?»
  «Миссис П сказала, что они еще работают над всеми деталями, но это не так уж и много будет стоить. Мне не надо беспокоиться о комнате в отеле, ведь нам нужна будет лишь дополнительная раскладушка для меня. И она поведет, так что мне лишь надо будет скинуться за газ.»
  Мама вытерла руки об кухонное полотенце. «Клэр, Медвежонок, я просто не вижу в этом смысла. Здесь совсем не далеко есть просто замечательные колледжи. Твои деньги будут сбережены, если ты останется жить дома. Получишь свой диплом в общественном колледже как Питер. А потом на последние два года присмотришься к университетам. Это умней, Клэр. Не трать свои тяжко заработанные деньги на поездку в поисках школ, которые мы не можем себе позволить.» Ее голос поднялся в конце, гранича со состраданием. Я нахмурилась. Это логично. С финансовой точки зрения лучше остаться дома и пойти в простой местный колледж. Я проглотила эту мысль и оставила ее ненадолго, пропустив ее через себя. Мне стало тошно. Практически сразу. Жить дома до двадцатилетия.
  Я не могу сделать этого.
  Мне надо отправиться в эту поездку. Мне надо уехать. Последняя попытка. Я задумалась на секунду, чтобы сформулировать мысль. Готова.
   Дзыыыыынь.  
Перебита.
  Мама протянула мне свою деревянную ложку. «Продолжай мешать рис – когда он станет золотистым, добавь куриный бульон.» Она подошла к телефону.
  Может, я могу спросить Папу. Может, он сможет убедить Маму. Да, точно. Это будет очередная убедительная лекция о замечательной хорошей школе всего в сорока пяти минутах от нас.
  «Да я возьму расходы на себя,»  сказала Мама.
  Это был Люк. Это должен быть он. Кто еще собирался позвонить?
  Белый рис уже пожелтел, местами даже уже позолотел. Стараясь не пролить, я вылила куриный бульон, когда голос моей Мамы вдруг просветлел, «Люк? Привет!»
  Я похлопала ее по плечу и тихо сказала, «Я хочу сказать привет.» Она кивнула. Потом обратила мое внимание на плиту. Одинокие пузыри тихо начали подниматься над рисом. Все уже кипело. Я всполошилась в последний момент и, уменьшив огонь, накрыла кастрюлю.
  «Пару дней назад? Это замечательно! Я подъеду, подберу тебя на двадцать седьмой улице.» Вернувшись к нарезке, я принялась за лук, улыбаясь. Звучит так, будто мы увидим Люка раньше, чем предполагалось.
  «Что ты имеешь ввиду?» Несмотря на мамин ровный тон, вены на ее лбу начали проглядывать. На мгновение я поймала ее взгляд. Она повернулась лицом к стене, будто бы это могло помешать мне услышать продолжение разговора. Претворившись, что я не слушаю, я принялась за лук, дав вырваться жгущему глаза запаху.
  «Люк, мне кажется, тебе лучше сразу направиться домой. Кто этот друг, у которого ты планируешь остаться?»
  Я все быстро нарезала и отступила, чтобы дать глазам отдохнуть.
  «Что за работа?»
  Все было готово для ужина. Желая остаться вблизи, я вымыла разделочную доску и нож, проторчав с сушкой дольше, чем требовалось, выхватывая как можно больше информации из разговора, который я подслушивала на кухне.
  «Да, эта работа кажется хорошим предложением. Но Люк, ты не думаешь, что лучше сначала встретиться со своей семьей, не с этим так называемым другом, о котором ты ничего не знаешь?» Я хочу больше информации. Я хочу услышать голос Люка и узнать от него все подробности. Я осторожно похлопала Маму по плечу. Она отмахнулась от меня.