Кудель кровавого льна. Книга первая (СИ)

— Буде, крошка, — чародейка улеглась на расстеленное на вересках полотнище из атласного шёлка и, заложив руки за голову, уставилась в голубое небо, чистое, как стёклышко. — Не люблю я эти полёты, вывалиться можно из седла и голову расшибить. Если бы Матерь-Природа хотела, чтобы я парила в небесах, как птица, она бы заставила меня родиться аэронавтом, а так моя незавидная участь — ползать по земле!
— Тогда почему она не дала нам покататься на механических шагоходах или ди-зе-ль-мун-ку-лах? — не переставала возмущаться девочка. — Никогда не каталась на таких страшных монстрах!
— Ну эти механизмы в Бездну, они шумят, скрипят, пускают тучи смрада, к тому же внутри них очень жарко и воняет машинным маслом и дизелем. Про качку я вообще молчу. Аврора, будь паинькой, сбегай к вознице и спроси у него, когда привал закончится. Без сомнений, здесь очень красиво, но нам пора уже в путь-дорогу. Надо до захода солнца добраться до Блаттиона и снять номер в каком-нибудь приличном постоялом дворе.
— Хорошо, я мигом! — девочка, радуясь избавлению от ненадёжной компании насекомых, сорвалась с места и убежала, шурша лиловыми метёлками вереска.
Элизабет сладко зевнула, перевернулась набок, подпёрла рукой голову и сказала лежащей напротив Козочке:
— Ну же, подруга, давай, спроси у меня про Аврору. Я знаю, тебя распирает любопытство, но при ней ты стесняешься изливать душу. В башне особо не поговоришь, а тут — пожалуйста.
— Признаться честно, я удивлена, что Миряна не удосужилась отнять у тебя Аврору и депортировать её в Камнекняжество, — проворчала Козочка, сплетая очередной венок из вездесущего вереска.
— Миряна в общении со мной может разве что советовать, предлагать и заискивать, но никак не приказывать или отнимать у меня то, что принадлежит мне, — самодовольно улыбнулась Элизабет и почесала живот. — Да и кто такая Аврора? Диссидент или ярый оппозиционер, обличающий власть Владычицы и вставляющий ей палки в колёса? Бежавший из другой страны delinquens? Террорист, подосланный людьми? Шай’Зу, я ведь рассказывала в своём письме трагичную историю Авроры, клянусь, она ни капли не приукрашена. А сама девочка просто agnus Dei. Аврора — моя первая ученица, будущая адептка магии…
— И дочь? — осторожно предположила Козочка, задумчиво кусая губы и ломая рыжие брови. — Прости, если скажу что-то не то, но ты привязана к девочке так крепко, как бывает привязана только… Матушка родная. Одного взгляда достаточно, чтобы сообразить, какие между вами истинные отношения. Бедная, страждущая сиротка нашла в тебе замену погибшей семье, она не отходит от тебя ни на шаг, постоянно сравнивает тебя со своей покойной матушкой и со всеми проблемами в первую очередь идёт жаловаться к тебе. А ты? Ты несчастная женщина, пережившая два выкидыша и лишившаяся возможности иметь детей; ты в свою очередь пылинки с девочки сдуваешь, ревностно оберегаешь и заботишься о ней, обучаешь премудростям магии. Короче говоря, сюсюкаешься как со своей дочерью, которой у тебя никогда не было.
Элизабет, вопреки всему, заулыбалась, на её щеках появились миловидные ямочки, а в полуприкрытых глазах зажглись яркие огоньки.
— Верно, Шай’Зу, ты очень проницательная особа с хорошей памятью. Вспомнила, как я горевала в своих письмах по поводу бездетности, не так ли? Пойми, дело не только в психомагических способностях Авроры и моей исковерканной матке. Как правило, пейзанские дети воздержаны во многих предпочтениях, лишены эксцессов и не позволяют себе излишнюю фанаберию, вместе с тем любопытны, как кошки, наивны донельзя и плохо образованы. Они рождены для черновой работы, а потому им вовсе не следует быть учёными франтами. Кому нужен думающий рабочий, солдат или пейзанин? Эдак никому работать на полях и мануфактурах и воевать на поле брани не хватит времени, если каждый зачуханный солдафон или прыщавый мальчишка-разнорабочий будет сидеть и с глубокомысленной миной великого мыслителя растолковывать приказы начальства. А ещё хуже, если он будет действовать по-своему…
— Марго, уйми своё резонёрство, не отходи от первоначальной темы. Мне очень интересно наблюдать за тобой и Авророй. Я искренне желаю, чтобы вы были вместе.
— Благодарю, Шай’Зу. Серьёзно. Я безумно рада, что ты поддерживаешь меня. Когда Аврора случайно называет меня своей мамой, я… Я чувствую что-то такое в душе, что не могу описать словами. Но несчастная сиротка ещё не совсем привыкла ко мне и не забыла свою настоящую матушку. Аврора очень скучает по ней, и в ближайшее время я планирую сильно не навязываться. Пускай прошедшая трагедия слегка поблёкнет в воспоминаниях.
— Благоразумно, Марго. Ты правильно делаешь, с этим действительно стоит повременить. Читаешь её мысли?
— Время от времени, — призналась серокожка. — И Аврора знает об этом. Знает и не возражает, потому что ей нечего от меня скрывать. Она полностью доверилась мне, и я не намерена её разочаровывать. Я буду стараться изо всех сил.
— Хм… И что она думает, когда случайно называет тебя своей матерью?
— Она… — начала Элизабет и осеклась: девочка выбралась из вересковых зарослей и плюхнулась рядом с ней.
— Эльф просил передать, чтобы вы отстали от него, потому что он сам лучше знает, когда трогаться в путь! — отрапортовала звонким голоском Аврора.
— Ну и ладно, — сказала Элизабет то ли Авроре, то ли Шай’Зу. — Возница и стрелок просто не могут прервать начатую партию в карты, да?
— Да! Только не в карты, а в кости!
Эльфийка села, скрестив ноги, материализовала из воздуха гребешок и принялась заботливо расчёсывать длинные распущенные волосы своей ученицы. В лучах солнца они переливались, словно расплавленное золото.
— В таком случае я немного разомну ноги, — Шай’Зу нахлобучила на голову венок и поднялась. — Нет, и всё-таки здешние просторы необъятны! Так, пойду, посмотрю на вон тот чудной менгир на холме. Наверняка он поставлен в честь Матери-Природы.
— Будь внимательнее, Виолетта.
***
Порт Инга’Иниэль, отделённый от бескрайней морской акватории каменными волноломами и ощетинившийся мачтами и дымогарными трубами всевозможных судов, встретил трёх чародеек удушливой вонью рыбы и других морепродуктов. Центральные площади освещали электрические фонари, а наиболее приближённые к порту кварталы были целиком выстроены из резного камня по имперскому стилю. Почти на каждом флагштоке, обязательно присутствующем на самом видном месте любого городского квартала, трепыхался на ночном береговом бризе флаг города-порта — ультрамариновое полотно с кругом в виде толстой золотой цепи и адмиралтейским якорем посередине. Позади круга находились два скрещённых багра — признак того, что флот Содружества есть его главная гордость, которой всегда достаётся всё самое лучшее: увеличенное ассигнование, передовое вооружение, материальные ресурсы и кадры.
Содружество по праву считалось морской державой: практически вся его экономика держалась на многочисленных морских путях и первосортном флоте. В то время как большинство прибрежных княжеств, султанатов и королевств Сикца всё ещё использовало парусные и весёльные суда, эльфы не только избавились от этого, но и в последнее десятилетие, после начала глобальной научно-технической революции, перестраивали всю программу по кораблестроению в пользу паровых турбин, дизельных двигателей, гребных винтов и колёс, а также перспективных биотехнологий. Паровые фрегаты и корветы, тяжёлые крейсера, дредноуты, броненосцы, эсминцы, подводные лодки-черепахи были буквально созданы для того, чтобы господствовать на воде.
И сейчас один из паровых фрегатов, не один десяток лет ходивший по буйному Коралловому морю под именем «Чёрный олеандр», должен был принять на борт Элизабет, Аврору и Шай’Зу и в кратчайшие сроки доставить их в Трикрестийскую империю навстречу карьере эмиссаров.
***
Капитана первого ранга Сьялтиса девушки отыскали в одной из многочисленных фешенебельных рестораций Инга’Иниэля, от которой разило не только вездесущей рыбой и солью, но и корицей, шафраном, кунжутом, жарицей и другими дорогими специями, которых днём с огнём не сыщешь в рядовых забегаловках, где обычно просиживали штаны матросы и солдаты.