Когда альфа замурлыкает (ЛП)

Настойчивый большой парень был таким заманчивым, как рожок шоколадного мороженого. Ей хотелось покусывать и лизать.
Пылкий интерес — очень даже хорошо, но что, если он окажется психом, как и её бывший?
Тот факт, что она смогла заставить его пойти в ресторан конкурентов, говорил о многом. Несмотря на явную неприязнь к тому, как ловко она обвела его вокруг пальца, он воспринял это благосклонно.
И теперь заставит заплатить. Такой коварный и красивый дьявол.
Он попросил, и их проводили к кабинке в самом дальнем углу, где было тусклое освещение, создающее романтическую атмосферу для влюблённых.
«Но мы не влюблённые».
Пока что. Потому что, честно говоря, мужчина всерьёз её привлёк.
Ей стоит отвесить себе подзатыльник. Нет. «Плохая Кира». Сейчас совсем не подходящий момент жизни, чтобы брать на себя какие-то обязательства.
«Бежишь впереди паровоза, да?» — приструнил Киру внутренний голос. В конце концов, если он флиртует, это не значит, что ищет отношений. Может, он просто хочет немного обнажённого общения. Но она до сих пор не могла понять, почему Арик выбрал именно её.
Кира не питала иллюзий, когда дело касалось её внешности. Она была милой — это правда. Однако её вес на тридцать фунтов больше идеального, бёдра слишком широкие в соотношении с бюстом. Как сказала её тётя, бёдра для рождения детей.
Кира не сочла бы это за комплимент или положительную характеристику для анкеты в службе знакомств. У неё были шелковистые волосы и прекрасные глаза. «Миловидная девушка», — любил говорить её дядя. Что в переводе означало — она не та девушка, за которой бы гонялись парни, особенно такие миллиардеры-магнаты как Арик.
Если только ему не понравился брошенный Кирой вызов.
Возможно, её отказ дать ему время — это то, что его привлекло?
— Ты слишком серьезно относишься к выбору закуски, — пробормотал он.
К мягкому мурлыканию его голоса должна прилагаться инструкция, как показывают в телевизоре. «Пожалуйста, обратите внимание, красавчик, сидящий напротив, может вызвать сильное сердцебиение, потные ладони, мокрые трусики и голод к вещам, которые нельзя есть на публике».
Она застыла, потом выглянула из-за края меню и поймала его взгляд.
— Просто разрываюсь между салатом и фаршированными грибами.
— Или ты могла бы съесть меня, — сказал он, подмигивая.
— Арик!
Его дерзкие слова шокировали и совсем не помогли остановить возбуждение, с которым она боролась. Волна жара прокатилась по телу, и она могла только представить цвет своих щёк. Было не сложно притвориться смущённой и снова спрятаться за меню.
— Да ладно тебе, мышонок. Не возмущайся.
— Ты только что приставал ко мне.
— Нет, я просто честно сказал, о чём мы оба думаем.
Он догадался. Арик никак не мог знать, что она хотела его.
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
Он фыркнул.
— Не понимаю, зачем тебе необходимо притворяться.
— Притворяться в чём?
— Что мы друг друга не привлекаем.
— Я не знаю, с чего ты это взял. Ты, конечно, интересный парень, но на этом всё.
— Ложь. — Он доказал это, схватив её за руку и проведя большим пальцем по коже. Она не смогла скрыть дрожь. — Я прикасаюсь к тебе, и ты дрожишь.
Ей правда нужно сбрить эту его выразительную и сексуальную бровь. Возможно, тогда у неё больше не возникнет желания охладиться.
— Может быть, от отвращения.
Он издал смешок:
— Мы оба знаем, что это неправда.
Поскольку отрицание не производило должного эффекта, пришлось изменить тактику.
— Хорошо. Ты привлекательный. Но я всё равно не думаю, что нам стоит продолжать. Мы явно из разных миров.
— Да. — Он даже не пытался отрицать.
Какое разочарование. Она ожидала больше аргументов. «И что это обо мне говорит?».
— Так зачем продолжать? Почему ты полон решимости напоить, накормить и трахнуть меня? — она специально сказала это грубо, чтобы развеять чары между ними.
— Трахнуть? Уверяю тебя, мышонок, у меня больше мастерства, чем отражает это слово. Когда мы останемся наедине, обещаю, это будет встреча, наполненная чувственным наслаждением
— Допустим, я позволю этому случиться. Ну, переспим, дальше что? Я уже сказала, что не хочу отношений. Я не могу. — Нет, пока она не будет уверена, что ошибки прошлого не вернутся, чтобы её побеспокоить.
— Не можешь? — Он решил оттолкнуться от этого слова. — Ты с кем-то встречаешься? — Забавно, как он произнёс вопрос, словно был рассержен, янтарные глаза сверкнули в тусклом свете.
«Почти как у кошки».
Совершенно безумно. Должно быть, это какая-то игра света, как в случаях с красными глазами на фотографиях.
— Нет, я ни с кем не встречаюсь. Больше нет. Скажем так, мои отношения закончились довольно скверно. — Преуменьшение века. — Учитывая то, через что бывший заставил меня пройти, мне нужно отдохнуть от всех этих свиданий.
— Тогда мы не будем встречаться. У меня тоже наступил не подходящий для отношений период жизни. Однако, я бы не возражал против партнёра для страстных встреч.
Ей потребовалось время, и, возможно, она несколько раз моргнула, прежде чем сказать:
— Ты просишь меня стать твоей чёртовой подружкой?
Он скривил губы от отвращения:
— Я думаю, подходящий термин — моя любовница.
Кира ничего не смогла поделать. Она хихикнула.
— Что смешного? — спросил он, хмуро сдвинув брови.
— Весь разговор. Ты же понимаешь, что это совершенно ненормально?
— Наоборот, я думаю, в наши дни и в нашем возрасте довольно занятно, когда мужчина и женщина, которые привлекают друг друга, могут вести цивилизованную дискуссию о сексуальном партнёрстве, которое не влечёт за собой никаких эмоциональных привязанностей и долгосрочных обязательств.
Сказал со всей серьёзностью. Любовница. Одетая в неглиже, потаскушка, которая знойным голосом приветствует своего любовника в дорогом костюме. Затем страстная, дикая ночь, за которой следуют драгоценности и быстрый побег.
Это слишком. Она засмеялась ещё сильнее.
И, очевидно, ему это не понравилось.
— Хватит смеяться, — приказал он, суровый голос так же сексуален, как и во время флирта.
— Это тот момент, когда я начинаю называть тебя сэр? Или господин? — она хихикнула и, к своему стыду, хрюкнула, что, в свою очередь, привело к ещё большему веселью.
Она так сильно смеялась, чуть ли не плача, что не сразу заметила, как он подсел к ней. Кира обернулась, и Арик воспользовался этим, прикоснувшись к её подбородку. Он закрыл её рот поцелуем.
Внезапно стало совсем не смешно, всё словно было в огне.
Рука, сжимавшая подбородок, заскользила по коже и обхватила её щёку. Губы Киры раскрылись от его настойчивости. Видимо, Арик хотел попробовать Киру на вкус, потому что его язык проследил линию губ, прежде чем погрузиться внутрь и слиться в танце с её языком.
Кира впилась пальцами в колени. Боялась разжать руки. Знала, что они потянутся к его телу и станут ласкать жёсткие мускулы, обтянутые рубашкой. Страх выставить себя посмешищем снова доказывал, что они не должны быть вместе.
У него, однако, не было такого страха. Пока одна рука гладила её щеку, другая легла чуть ниже груди. Он обнял её, слегка пухлые изгибы не были проблемой, не в случае того, где покоилась его рука, продвигаясь выше.
Ткань, разделяющая их, совсем не мешала захватывающему ожиданию его руки, тянущейся к ноющей груди. Его рот втянул слабый звук её удовольствия. Кира извивалась на сидении, плотно сжав бёдра. Это абсолютно не помогло облегчить нарастающее болезненное давление между ног.
Но знаете ли вы, что подействовало, как ведро холодной воды?