Нарисованное сердце

— Но… ведь я спала с твоим дедом, и тем не менее ты утверждаешь, что любишь меня? — сказала наконец Карла.
Он резко покачал головой, тяжело вздохнул и хриплым голосом произнес:
— О боже, неужели ты думаешь, я сам не мучил себя этим вопросом? Когда Дэйв погиб, я решил, что женюсь только в том случае, если встречу женщину, которая готова будет выйти за меня замуж просто как за человека, какой я есть, независимо от моих денег. Я не хотел оказаться в положении моего брата: Дэйв был увлечен женщиной, которая плевала на него. Он унижался перед ней и в конечном итоге потерял из-за нее жизнь. — На мгновение Билл задумался, потом продолжил: — Знаешь, я с самого начала заметил в тебе нечто такое, что потом уже не позволяло мне оставаться к тебе равнодушным, не обращать на тебя внимания, как бы я ни старался относиться к тебе по-другому… Не думаю, что дальше нам будет легче, что все встанет на свои места. В иные дни я, наверное, стану испытывать адские муки из-за твоего прошлого и, возможно, в какой-то день заставлю тебя тоже пройти через ад… Но сейчас я не могу забыть вчерашнюю ночь, то, какой ты была в моих объятиях, как реагировала на мои ласки… Мне не верится, что все это было лишь игрой с твоей стороны, Карла! Я не могу поверить, что ты лгала самой себе, когда так откровенно, так самозабвенно отвечала на мои прикосновения и поцелуи…
— Но вчера ты утверждал…
— Забудь, что я говорил вчера! — сказал, как отрезал, он и нежно обнял девушку. — Не знаю, что ты сотворила со мной, скорее всего, просто околдовала… Но клянусь, с этой минуты мне действительно наплевать на всех твоих мужчин!
Однако ему было не наплевать, и Карла знала это. Поэтому ей хотелось лишь одного: прижаться к нему и излить ему свою душу, чтобы между ними исчезли недомолвки и недопонимание.
— А что, если… если у меня вообще не было других мужчин? — робко спросила она. — Что тогда? Будешь ли ты и в таком случае любить меня? Буду ли я по-прежнему желанна для тебя, Билл?
Он посмотрел на нее с недоумением, грустью и каким-то детским восторгом.
— Дед обманывал тебя, Билл, — ласково сказала Карла. — Не знаю, правда, почему… Знаю только, что он любил чуточку приврать. Дальше дружеских наши отношения не шли… Вот и все. В моей жизни не было ни одного мужчины, Билл. — Она как-то неуверенно рассмеялась и шагнула к нему. — Знаешь, я боюсь, что моя полная неопытность ужаснет тебя. Надеюсь… надеюсь, ты не будешь против, если…
Он судорожно вздохнул, подхватил ее на руки и, толчком ноги открыв дверь, внес в хижину. Кровать, на которую Билл опустил Карлу, была накрыта стеганым одеялом и занимала по длине всю стену. Не сводя глаз с девушки, он быстро разделся и слегка улыбнулся, когда увидел нежный румянец, вспыхнувший на ее щеках.
— Не волнуйся, — сказал Билл, — ты скоро привыкнешь ко мне.
Карла была рада, что он не стал расспрашивать ее, а просто поверил тому, что услышал.
Когда он лег рядом, ее бросило в жар. Не мешкая, Билл раздел жену, и Карла, оказавшись совершенно обнаженной, почувствовала смущение. Был разгар летнего дня, в окно хижины лился яркий свет, и лучи солнца играли на их телах. Однако когда Билл склонился над ней и поцеловал, Карлу охватила сладостная истома и она забыла про сковавшую ее было неловкость.
И вот она уже сама льнула к нему, гладила мускулистое мужское тело. Ей хотелось, чтобы его пальцы еще сильнее сжимали ее груди, а горячие губы играли напрягшимися сосками. Они ласкали друг друга так искусно и самозабвенно, с такой жадностью и в то же время сдержанностью, будто их интимная связь длилась уже многие годы.
Но Карла хотела большего, и ее тело изнывало от любовного томления. В конце концов она не выдержала и призналась ему в своем нестерпимом желании, при этом едва осознавая, какие слова срываются с ее воспаленных губ и какие движения делают ее руки.
Билл приподнялся, встал на колени между ее ног, а затем опустился на нее, целуя упругие, белоснежные груди. На миг все внутри нее сжалось, но страх мгновенно улетучился, вытесненный ощущением блаженства. Билл вошел в нее с безжалостной, стремительной яростью. Она затрепетала от безудержного восторга, когда ощутила его внутри себя, и почти одновременно с этим острая боль пронзила низ ее живота.
Карла вскрикнула и напряглась, но Билл успокоил возлюбленную, нежно убрав прядь волос с разгоряченного лица, ласково прикоснувшись губами к ее плечу, подбородку, шее… А через минуту он уже целовал ее с таким неистовством и страстью, что Карлу вновь охватило чувство непередаваемого блаженства, и она инстинктивно стала следовать возобновившимся движениям мужа.
Волны наслаждения одна за другой накатывали на нее, подобно волнам морского прибоя. И вскоре они оба погрузились в бешеный водоворот необузданных эмоций.
И Карла опять вскрикнула, но уже не от боли, как в первый раз, а от наслаждения и восторга. Ее глаза расширились, дыхание перехватило, когда такое же наслаждение и восторг она увидела в глазах Билла.
— Ты моя, Карла! — прохрипел он. — Моя! Потому что я у тебя…
Недоговоренные слова «первый мужчина» повисли в воздухе в тот самый момент, когда раздался громкий гортанный стон Карлы. На него почти в ту же секунду откликнулся рокочущим рыком Билл. И они оба взмыли на гребне волны райского наслаждения…
Несколько минут спустя усталая и счастливая Карла ощутила нежное прикосновение его губ к своим губам, шее, груди… А затем стала медленно погружаться в глубокий, сладкий сон.
Когда она проснулась, уже стемнело. Она лежала под стеганым одеялом, и поначалу не сообразила, где находится. Когда же сообразила, ее рука судорожно метнулась вбок в поисках Билла. Но его рядом не оказалось.
Он сидел на корточках перед очагом и изо всех сил старался раздуть только что разведенный им малюсенький огонек, трепетавший среди поленьев. Карла не проронила ни звука, но Билл инстинктивно почувствовал, что она проснулась, и обернулся к ней. Его глаза зажглись сумрачным блеском. Он выпрямился, подошел к кровати и, взяв ее руку в свою, произнес:
— Милая моя, я прошу у тебя прощения за все. Можешь ли ты простить меня?
Ее глаза наполнились слезами. Карла ждала этой минуты давно, надеялась на то, что когда-нибудь он осознает свою неправоту. Но теперь… теперь ей были неприятны извинения Билла.
— Я могла бы еще раньше сказать тебе правду, — призналась она. — Могла бы заставить тебя выслушать…
— Если где-то и есть Всевышний, он наверняка направляет мои шаги, — задумчиво прервал ее Билл. — До сих пор я поступал ошибочно. Я женился на тебе со зла, из ненависти и презрения к тебе, но тем не менее женился. Не позволил тебе уехать… Почему дед составил такое завещание? — воскликнул вдруг он. — Почему решил оставить тебе полранчо? Что кроется за таким волеизъявлением? Быть может, дед не доверял мне в чем-то? Говорил ли он что-нибудь на этот счет?
Карла покачала головой и ответила:
— Абсолютно ничего, кроме, может быть, одного: по его словам, ему хотелось, чтобы ты женился, и у тебя родились сыновья.
Хотя у нее были собственные соображения относительно завещания Тома, Карла не хотела раскрывать их сию минуту. Поэтому после минутной паузы она вернулась к своим рассуждениям:
— Я не знала твоего деда настолько, насколько знал его ты, Билл. Но он всегда производил впечатление умного, целенаправленного человека. В любом случае, Том не руководствовался сентиментальными чувствами. Думаю… думаю, он составил столь странное завещание намеренно. Это было своего рода сватовство. Ведь, принимая решение выделить мне половину ранчо, он понимал, что я должна буду приехать и посмотреть на наследство… А взять эти условия об опекунстве над близнецами и о том, чтобы я должна жить по полгода в Техасе! Твой дед знал, как я стремлюсь обзавестись семьей… Видимо, он специально хотел свести нас вместе, надеялся, что наше общение завершится браком.
Но при этом старый техасец, очевидно, забыл про свою фантазию — будто мы с ним были любовниками. После всех рассказанных небылиц и сделанных намеков ему следовало откровенно рассказать тебе, какими наши отношения были на самом деле…