Зловещие призраки (ЛП)
- Да всё нормально, спасибо. Она неглубокая, просто нужно держать в чистоте. - На самом деле, Кесс предполагала, что инфекция уже занесена. Вся ее рука пульсировала.
- Что же, если передумаешь, дай мне знать. Думаю, можешь идти туда сегодня ночью.
- Поня... ох, блин. В Священный День?
- Иди после заката. Мы сделали отпущение грехов после Фестиваля.
- Ох, точно. - Церковь пыталась все контролировать, впрочем, она тоже. Фестиваль подразумевал работу, работу и бессонные ночи, и еще раз работу. Одна неделя года покаяния, траура и ритуалов, множество дневных часов в Церкви и еще больше ночных часов дома наедине с кровью и травами на дверях и окнах, чтобы защитить горожан, и ее кожа будет холодеть от энергии призраков. Шесть ночей, в течение которых мертвецы снова будут гулять по земле, отделенные от людей, которых они хотят убить, лишь знаниями и силами Церкви. Это пугающе и трудно... но напоминание людям о том, кто на самом деле несет бремя. Не Квантрас с их бесполезными протестами или ПРА с их попытками использовать правительство Церкви, чтобы подорвать ее моральный авторитет. Не Марензиты с их угрозами или даже более зловещие и эффективные Ламару с их черной магией и сложными заговорами. Все эти фракции хотят власти. Но только Церковь имеет власть. И каждый год с двадцать восьмого октября по третье ноября Церковь весьма конкретно напоминает миру об этом факте. Староста Грифин улыбнулся.
- Возьми это и посмотри, что сможешь сделать. Пусть прибудет с тобой удача.
Она спрятала тонкую папку в сумку, чтобы изучить позже и последовала назад в Церковь, где Староста Мюрей проповедовал важность уважения. Кесс уже однажды слышала эту проповедь, но села в конце зала, убедившись, что он увидел ее, что все они увидели ее. Из-за жизни вдали от церкви ее поставили под пристальное наблюдение - особенно заметно это стало в последнее время - поэтому ей приходилось не пропускать службы, и каждый раз убеждаться, что ее увидели.
Что напомнило ей. Она хотела посмотреть перед уходом, есть ли записи по аэропорту Честер.
Староста Грифин стоял на возвышении и чистил шляпу, из-за чего голубой свет комнаты окрасил его волосы из белокурых в серебряные. Темная подводка подчеркивала его глаза. Кесс склонила голову.
- У меня нет нужды в вере. - Сотни голосов слились вместе, распевая Кредо; Кесс представила другие церкви, другие части страны, мира, в которых все пели в унисон. - У меня нет нужды в вере, ибо я знаю Истину. Мне нет нужды верить. Вера лишняя, когда факт есть Истина. Я не молюсь богу. Молитва подразумевает веру, богов не существует. Существует лишь энергия, и это есть Истина. Церковь показывает мне Истину и защищает меня. Если я буду придерживаться этих Истин, то войду в Город Вечной истины и там останусь.
К тому времени как они добрались до последнего слова, голоса отдавались эхом и разбивались о стены, радостно, решительно, доверчиво. Энергия комнаты проникала в нее, даря тепло, которое распространялось на всех служащих Церкви. Чувствительность к подобным вещам - основной индикатор таланта.
- Слышал о Санфордах, - прошептал кто-то. - Не повезло, да?
Она обернулась, смотря прямо в ухмыляющееся лицо Агни Дойла. Возможно, он бы не скалился так бодро, если бы она хорошенько ударила его, но место неподходящее. Дойл доставил ей уже достаточно проблем. Ей не следовала начинать драку с ним посреди зала.
- Эй, подожди. Я просто хотел извиниться, Кесс. Утром услышал, что ты провела настоящий спиритический сеанс, и подумал…
- И решил узнать историю целиком, чтобы сплетни пустить? - сказала она, когда люди покинули зал. Как правило, службы в Церкви были короткими. Им и не нужно было быть долгими. Наибольшую часть важной информации можно считать с идентификационной карты, чтобы доказать присутствие на службе, доказать верность; приход на службы не был принудительным, но все знали что те, кто приходил, имел больше шансов получить хорошую работу, отдать детей в лучшую школу. Преимущества, которые предоставляла Церковь, всегда доставались сначала тем, кто был ей целиком верен. Пожертвований не было, да их и не просили, в отличие от прежних религий. Церковь защищала людей, и люди платили налоги Церкви. Без посредников, без придирок, как деньги с налогов были потрачены. Деньги расходовались согласно желаниям Церкви, и если людям это не нравилось, в Городе Вечной Истины поджидали полчища зловредных призраков, стремящихся снова возродиться и убивать, если Церковь решит их освободить.
Кроме того, Кара была настоящим действием. Никто не хотел ее пропустить, и нужно было посещать службы, если хочешь получить допуск.
- Это нечестно. Просто потому что...
- Знаешь что нечестно, Дойл? Что благодаря тебе, половина людей, с которыми я работаю, думают, что я шлюха, вот что нечестно. Не попадайся мне больше. - Просто мысль о том, что люди о ней говорили и знают о ней что-то, заставляли ее кривиться.
- Я никому не говорил, - он схватил ее за руку, но тут же отпустил, словно ее кожа обжигала. – Я лишь знаю, что кто-то разнюхал об этом.
- Точно. Конечно. Все шпионы прячутся в твоей спальне.
- Зачем мне рассказывать кому-то? Знаешь, ты не единственная за кем присматривают. Наверное, кто-то, - он осмотрел пустую комнату и понизил голос, - кто-то подслушал нас.
- Так, возможно, нас и сейчас подслушивают. Мне нужно идти. У меня есть дела.
- Ты еще не можешь приступить к следующему делу.
- Могу, и в отличие от некоторых, оно мне действительно нужно. Не все получают помощь Серых Башен.
- Это было просто везение.
- Имеешь в виду везение и пьяная Гуди.
Серые Башни - особняк на окраине города с репутацией дома с призраками. К сожалению, владельцы эксплуатировали эту репутацию, предлагая экскурсии и печатая статьи в прессе, истории о различных происшествиях - звуки, физические проявления, даже психологическая атака - делая случай весьма высоко профильным. Дойл это разоблачил. Есть слух, что он заработал около сотни тысяч долларов, самую большую премию, которую когда-либо выдавали Изгоняющим - в десять раз больше стандартной заявки на одного призрака. Несколько людей были обозлены этим, и не последний среди них Бри Брайан, который был следующим в очереди на дело.
Уголки его губ опустились вниз.
- Почему я вообще обсуждаю это с тобой? Ты не поверишь мне. Ладно. Без разницы. Хорошего дня, Кесс. Удачи с новым делом.
Наблюдать, как он уходит, было, ошибкой. То, как двигались его широкие плечи, голубой свет играл бликами в его черных волосах до плеч... эти волосы были необычайно мягкие, она помнит.
Последовать за ним - самый быстрый способ добраться в архив, но вместо этого она выбрала более длинный маршрут, направляясь к двери справа, мимо лифта. Этот зал всегда заставлял покалывать ее кожу. Она пользовалась этим лифтом лишь однажды - длинное, медленное вниз к поверхности земли, и тихая двадцатиминутная поездка на поезде до самого города - во время первого ознакомительного визита, и у Кесс не было и малейшего желания это повторить. Вот почему она выбрала стать Изгоняющим, вместо Посредников. Город Вечных Истин не веселое местечко, по крайней мере, для нее. В чем все видели мир и счастье, длинный, хорошо оплачиваемый отдых, казалось Кесс неуместным и никчемным. Походило на одинокий ад только немного худший, чем в котором она жила каждый день. И неважно как сильно она старалась понять, что такого приятного все находят, она просто... не могла. Еще одна пустота в душе, еще одно чувство которым она не могла ни с кем поделиться. Еще одна вещь, которая делала ее другой и одинокой.
Слева от лифта были ступеньки, закручивающиеся в спираль вплотную к стене. Старое железо гремело под ее ногами. Обычно никто не пользовался ступенями или этим коридором. Только Посредники, и в Священный День они не работали. Кесс остановилась на две трети пути вверх и откопала ее коробку для пилюль в сумке. Дополнительные септы, которые она приняла от боли в руке, делали ее сонной, и это, возможно, было единственным местом во всем здании, где она могла быть уверена, что никто не подсматривает. Здесь даже не было охранных камер, с тех пор как Посредники возмутились за подглядыванием их приготовлений к поездкам. Кесс их не винила. К мертвым приходилось идти нагим. Ее правая рука не подчинялась, поэтому она была вынуждена положить коробку на ступеньку напротив и левой рукой открыть застежку. Надо же ей было поранить правую руку. Внутри коробки была маленький пакетик, который ей дал Бамп. Кесс вытащила длинную заколку из внутреннего кармана пиджака, с идеально подходящим размером и удобным углублением в центре. Зажав заколку большим и указательным пальцами левой руки, Кесс вытащила из пакета немного порошка. Когда поднесла заколку к носу, то большим пальцем правой руки закрыла правую ноздрю.