Девушка в башне (СИ)

новым седлом и пухлыми сумками. Кинжал теперь не напоминал лед, металл был
бледным, он был в кожаных ножнах с серебром. Вася села и хмуро посмотрела на это.
«Он сказал тренироваться, – Соловей понюхал ее волосы. – И что кинжал не будет
застревать в ножнах на морозе. И что люди с оружием умирают быстрее, так что лучше не
носить кинжал открыто».
Вася подумала о руках Морозко, исправляющих ее хватку. Она подумала о его губах.
Ее кожа покраснела, она вдруг разозлилась, что он поцеловал ее, оставил дары и бросил
без слов.
Соловей не сочувствовал, а фыркал и вскидывал голову, желая бежать. Вася хмуро
нашла хлеб и медовуху в сумке, съела и бросила снег на костер (который быстро потух,
продержавшись так долго), закрепила мешки на седле и забралась на Соловья.
Версты летели без проблем, и у Васи были дни пути, чтобы набраться сил, чтобы
помнить – и пытаться забыть. Но утром, когда солнце озарило верхушки, Соловей
вскинул голову и шарахнулся. Вася вздрогнула и сказала:
– Что! – а потом увидела тело.
Он был крупным, но теперь его борода была в инее, открытые глаза смотрели,
замерзшие и пустые. Он лежал на окровавленном снегу.
Вася с неохотой спустилась на землю. Подавив тошноту, она поняла, от чего умер
мужчина: удар меча или топора по месту, где шея соединялась с плечом, и это рассекло
его до ребер. Она подавляла отвращение.
Вася коснулась его окоченевшей руки. Следы сапог вели к нему, он бежал до конца.
Но где были его убийцы? Вася склонилась над следами мертвеца. Новый снег сделал
их размытыми. Соловей шел за ней, нервно дыша.
Деревья резко закончились, и они оказались на краю полей. И посреди полей была
сожженная деревня.
Васе снова стало плохо. Деревня напоминала ее: избы и сараи, бани, деревянные
ступеньки и поля. Но эти дома стали дымящимися руинами. Забор лежал на боку, как
раненый олень. Дым катился над лесом. Вася вдохнула, прижав к лицу рукав. Она
слышала вой.
«Те, кто это сделал, ушли», – сказал Соловей.
«Он не так давно», – подумала Вася. Огоньки еще мерцали в деревне, не успев
погаснуть. Выжившие скованно двигались, словно готовые присоединиться к груде
мертвых перед развалинами маленькой церкви. Было слишком холодно, чтобы тела
начали пахнуть. Кровь застыла на их ранах, они смотрели, раскрыв рты, на ясное небо.
Живые не поднимали взгляды.
В тени избы женщина с темными косами сидела рядом с мертвым. Ее ладони
сжимались, как засохшие листья, тело обмякло, хотя она не плакала.
Что–то в волосах женщины, черных на худой спине, заставило Васю вспомнить. И
она слезла с Соловья раньше, чем подумала об этом.
Женщина поднялась, и, конечно, это была не сестра Васи. Это была незнакомка.
Крестьянка со следами холодных дней на лице. Кровь была на ее ладонях, она явно
пыталась заткнуть смертельную рану. Грязный нож появился в ее руке, она прижалась
спиной к стене. Ее голос клокотал в горле.
– Твои товарищи уже ушли, – сказала на Васе. – У нас больше ничего нет. Один из
нас умрет раньше, чем ты меня коснешься.
– Я… нет, – пролепетала жалобно Вася. – Я не из тех, кто это сделал. Я просто
путник.
Женщина не опустила нож.
– Кто ты?
– М–меня зовут Вася, – осторожно сказала девушка, ведь Вася мог быть
сокращением и Василия. – Можете сказать, что тут произошло?
Яростный смех женщины пронзил уши Васи.
– Откуда ты, что не знаешь? Татары пришли.
– Эй, ты, – сказал жестокий голос. – Кто ты?
Вася оглянулась. Старый мужик шагал к ней, широкий и бледный за бородой. Его
костяшки были в крови, он сжимал окровавленную косу. Появились другие, обходя
горящие места. Они держали грубое оружие, топоры и охотничьи ножи, у многих на
лицах была кровь.
– Кто ты? – закричали они, подходя все ближе. – Всадник, – сказал один. –
Отставший. Мальчишка. Убейте его.
Вася, не думая, бросилась к Соловью. Жеребец разбежался и перепрыгнул головы
ближайших жителей, они упали на окровавленный снег, ругаясь. Конь приземлился легко,
как листочек, и побежал бы от развалин в лес, но Вася впилась костями в его спину,
заставив его остановиться. Соловей замер, готовый бежать.
Вася повернулась к кольцу испуганных и злых лиц.
– Я не хочу вреда, – сказала она, сердце колотилось. – Я лишь путник. Я один.
– Откуда ты? – спросил один из жителей.
– Из леса, – Вася почти не соврала. – Что тут произошло?
Пауза была полна горя. А потом заговорила женщина с черными волосами:
– Бандиты. Они принесли огонь, стрелы и сталь. Они пришли за нашими девочками.
– Девочками? Они их забрали? – осведомилась Вася. – Куда?
– Забрали троих, – с горечью сказал мужчина. – Маленьких. Так происходит с начала
зимы в деревнях в этих края. Они приходят, сжигают, что хотят, а потом забирают детей,
– он махнул на лес. – Всегда девочек. У Рады, – он указал на черноволосую женщину, –
украли дочь, а мужа убили в бою. У нее теперь никого нет.
– Они забрали мою Катю, – Рада сжала окровавленные руки. – Я говорила мужу не
биться, ведь я не могу потерять обоих. Но они потащили нашу девочку, и он не
вытерпел… – она затихла.
Слова заполнили рот Васи, но они не помогли бы.
– Мне жаль, – сказала она. – Я… – она дрожала. Вдруг Вася коснулась бока Соловья,
и конь помчался прочь. За ней звучали крики, но она не оглядывалась. Соловей
перемахнул через сломанный забор и скрылся среди деревьев.
Конь понял ее мысль раньше, чем она ее озвучила.
«Мы же не идем туда?».
– Нет.
«Я хотел бы, чтобы ты научилась сражаться, а потом лезла к ним», – сказал
недовольно конь. Белое кольцо показалось вокруг его глаза. Но он не возражал, когда она
повела его к мертвецу, что лежал в лесу.
– Я попытаюсь помочь, – сказала Вася. – Богатыри ездят по миру, спасают дев.
Почему я не могу? – она говорила смелее, чем ощущала. Ее ледяной кинжал казался
большой ответственностью, ножны прижимались к спине. Она подумала о родителях,
няне, людях, которых она не смогла спасти.
Конь не ответил. Лес был тихим под беспечным солнцем. Их дыхание было громким
в тишине.
– Нет, я не буду биться, – сказала она. – Меня убьют, и Морозко будет прав. Я не
могу этого допустить. Мы проберемся, Соловей, как девочки, что воруют печенье, – она
старалась говорить храбро, но все в ней дрожало.
Она опустилась на землю рядом с мертвецом, стала искать следы. Но ничто не
показывало, куда ушли напавшие.
– Бандиты не призраки, – растерянно сказала Вася Соловью. – Кто не оставляет
следы?
Конь в тревоге тряхнул хвостом, но молчал.
Вася размышляла.
– Идем, – сказала она. – Нужно вернуться в деревню.
Солнце миновало зенит. Деревья у забора отбрасывали длинные тени на развалины
изб, плохо скрывая ужас. Соловей замер на краю леса.
– Жди меня здесь, – сказала Вася. – Если я позову, сразу приходи. Сбивай людей,
если надо. Я не хочу умирать из–за их страха.
Конь ткнулся носом в ее ладонь.
Деревня была тихой. Люди ушли к церкви, там собирались разжечь погребальный
костер. Вася держалась тени, прошла мимо забора и прижалась к стене дома Рады.
Женщины не было видно, следы показывали, что ее мужа унесли.
Вася сжала губы и скользнула в дом. Свинья в углу запищала, и ее сердце чуть не
остановилось.
– Тихо, – сказала она ей.
Свинья смотрела на нее глазками–бусинами.
Вася прошла к печи. Глупая идея, но других не было. В ее руке было немного
холодного хлеба.
– Я тебя вижу, – сказала она тихо в холодную печь. – Я не из твоего народа, но я
принесла тебе хлеб.
Тишина. Печь была тихой, дом был неподвижным, ведь его хозяина убили, а ребенка