Луч

Славик сидел развалившись на стуле, Элли – подобравшись, как кошка перед прыжком. Марго зябко обнимала себя за плечи. На столешнице из дымчатого стекла перед каждым лежал смартфон с большим экраном: 9–58. 9–59…
Над столом беззвучно возникла голограмма: космический корабль, похожий на хищную бабочку посреди темного космоса. Все четверо вздрогнули, а Марго еще и подпрыгнула на стуле.
– Здравствуйте, участники программы, – сказал знакомый голос. – Как вам уже известно, я Луч, искусственный интеллект, ваш ассистент. Первичная информация будет доступна в памяти ваших устройств после начала эксперимента, на языке, указанном в настройках вашего смартфона. До начала осталось пять… четыре… три… два… один…
У Дениса свело судорогой ногу. Он зашипел сквозь зубы, схватился за голень, стал разминать мышцу.
– Начали!
Славик, Марго и Элли одновременно потянулись к столу и схватили свои трубки. Денис опоздал, борясь с судорогой; ничего страшного. Это не спринт, а марафон. Триста шестьдесят пять дней на корабле «Луч» проходят за двадцать четыре часа, значит, за каждый час проходит пятнадцать дней… и еще две десятых, можно округлить. За каждую минуту проходит шесть часов на корабле. Вот и боль отступила, можно расслабиться.
Лицо Элли напротив, подсвеченное экраном, было отрешенно-сосредоточенным. Славик высунул кончик языка: похоже, он нашел в интерфейсе игровую опцию и теперь управлял картинкой на экране, как геймер, развлекаясь. Марго читала – ее глаза метались туда-сюда. Денис подумал, что в каждом классе есть такая Марго: тихая, бледная, подсевшая на романы о сексе с вампирами.
Он наконец-то взял со стола свой телефон. Незнакомая система, но отличный, интуитивно понятный интерфейс. «Состав экипажа», «Текущий статус», «Основные технические данные». Много информации, не утонуть бы. Нельзя спешить, нельзя пороть горячку; это не спринт, это марафон.
Трубка чуть не выскользнула из влажной ладони. Надо же, как мешают нервы. В комнате было холодно, а может быть, он сам остыл, казалось, от его пальцев смартфон вот-вот покроется инеем…
Мигнуло табло на стене – календарь погас, вместо него появилась система чисел и графиков. «Текущие параметры: население – 502, счастье – 75 %, цивилизация – 90 %, осмысленность – 80 %.
– Чего-то они какие-то снулые, – Славик перевел взгляд с телефона на табло и обратно. – Устроили бы конкурс домашнего порно… А то еле ползают, как мухи…
– Не хватает десяти процентов, – пробормотала Марго. – Смысл должен быть девяносто. Восемьдесят – незачет.
– Слушайте, – оживился Славик, – у меня идея! Давайте сделаем так, чтобы на них напали инопланетяне…
Элли закатила глаза к потолку.
– Жукоглазые, – меланхолично отозвалась Марго, и Славик посмотрел на нее с сомнением. Марго не улыбалась.
– Я серьезно, – Славик упрямо помотал головой. – Это же круто! Внешняя угроза, с которой они будут бороться. Сперва наваляют в штаны, потом спасутся и всех победят. Это жизнь! Смысл у всей компании сразу встанет на двенадцать часов и будет стоять как палка…
– Славик, – с раздражением одернула его Элли.
– Навалять пришельцам – да это шикарная цель!
– Им надо не «навалять», а родить и воспитать двести детей…
– Победят жукоглазых – и пусть рожают. Да не по двое, а по пятеро как минимум, и учат их боевым искусствам, а то вдруг враги вернутся…
– Перестань молоть чепуху, – Элли уже с трудом сдерживалась. – Если мы довезем до цели двести молодых дикарей, нам не засчитают победу. Цивилизация…
– Цивилизацию двигают войны!
Численность населения на большом экране – и на мониторах их телефонов – изменилась: «501».
– Нежданчик, – пробормотал Славик, уставившись в телефон. – Кто-то помер? Ага, какой-то чувак. И что с ним случилось?
Уровень счастья – 73 %. 48 %. 33 %.
– Это чего такое? – снова заговорил Славик. – Типа, они огорчились?
«Население: 499».
Уровень счастья – 35 %. 28 %.
Славик захлопал глазами:
– Ребзя, да они мрут!
– Серийный убийца? – Элли быстро пролистывала что-то на экране. – Нет, причины смерти естественные… «Остановка сердца»… Неизвестно почему, без объяснений. Все из первого поколения. Пердимонокль.
– Не ругайся при ребенке, – сказал Славик.
Денис водил пальцем по экрану, читая бортовой журнал. Простое, четкое описание событий, незнакомое имя, диагноз, обстоятельства смерти. Вот человек был здоров – вот упал и умер. И еще один. И еще. Первое в истории корабля использование капсулы-крематория… Потом второе, третье. Можно представить, что они там чувствуют.
– Блин, – он положил телефон на стол и подышал на заледеневшие ладони.
Несколько минут было тихо.
– Все из первого поколения, – пробормотала Элли. – Это хорошо… То есть не очень хорошо, но это не критично. Первое поколение пусть вымрет хоть полностью, они уже отработанные.
Денис только посмотрел на нее, ничего не сказал. Элли оскалилась:
– Привыкай, малыш, этот мир циничен. Или ты в «Doom» жалеешь убитых монстров?
– Это люди!
– Ой, все.
Он не стал больше с ней разговаривать. Нашел в памяти смартфона техническую документацию «Луча», адаптированную для понимания неспециалистом, но все равно очень подробную. Корабль был полностью автономным, о поддержании жизни экипажа заботился искусственный интеллект. На борту никаких животных, ни домашних, ни промышленных. Синтезированный белок. Оранжерея. Огромные пространства с искусственным климатом… Богато живут. Откуда столько энергии?! Ах, кварковый синтез… Нет, правда?!
Денис оторвался от экрана:
– Бумага есть у кого-то? И карандаш?
– На фига? – не понял Славик.
Денис привык делать подсчеты на бумаге остро отточенным карандашом. Единственный в классе – что в Энске, что в Сан-Диего. Если это офис, то должна быть и бумага. Он огляделся, встал, начал дергать ящики стеклянной тумбы; вот оно. Формат А-4. Это значит, что они точно не в Америке, не в Канаде и не в Мексике, там другой формат бумаги для офиса. Вот карандаши… целая коробка. Как будто Дениса тут ждали.
Он сел на свое место, положил перед собой телефон и начал выписывать данные с экрана на листок, в столбик. Пальцы подрагивали, скользили по гладкому боку карандаша, но внутри, в глубине Дениса, стало гораздо спокойнее и даже теплее. Работа лечит.
Перепроверив цифры, он несколько секунд тупо смотрел на результат. Славик, Марго и Элли говорили одновременно, он не слышал – привык отключаться в самом шумном классе, в школьном коридоре, в столовой…
– Ребята, – это слово раздражало его, но он не знал, как по-другому обратиться к собеседникам. – Я не уверен…
Они замолчали – в его голосе было что-то, моментально завладевшее их вниманием. Денис прокашлялся:
– Такое впечатление… Система имеет встроенный ограничитель. Этот… корабль не рассчитан на число пассажиров большее, чем пять сотен одновременно. Чисто по ресурсам. Вот…
Он пододвинул к центру стола расписанный цифрами листок. Элли взяла его с недоверием.
– Их было двести, потом родилось еще триста два, – сказал Денис. – Пятьсот два человека – максимально возможное число пассажиров. Для того чтобы рождались новые, старые должны умереть. Так задумано; те, кто планировал этот полет, знали, что первое поколение не доживет до Прибытия…
Элли присмотрелась к его каракулям. Перевела на Дениса насмешливый, вместе с тем внимательный взгляд.
– Вундеркинд, – сказала со странным выражением. – Хотя и невротик… «Те, кто планировал этот полет» – люди, программисты. Эти, на корабле, программки. Они отработали, их отключают, как лампочки.
И опять он не стал с ней спорить.
– Это усложняет нам задачу, – сказала Марго, не поднимая глаз от своего телефона. – Второе поколение останется… без взрослых.
Элли кивнула. Похоже, она выбрала для себя линию поведения – что бы ни случилось, держать лицо и делать вид, будто все предвидела заранее:
– Никто не обещал, что будет легко. Ситуация на корабле искусственно смоделирована, для чистоты эксперимента смена поколений должна происходить часто. Чтобы не было поддавков, когда дедушка за внука сдает экзамен…