Очарование страсти

Конечно, рано или поздно он увидит ее. И тогда то, что она опять работает в Бродфилде, будет говорить само за себя. Она надеялась, что это хоть немного обрадует его. Может быть, она даже услышит несколько ободряющих слов. Что-то подсказывало ей, что он не мог забыть язвительности своих замечаний. Ей казалось, что он не упустит возможности сгладить эту резкость.
Сегодня ее не удручало даже то, что она возвращается в Бродфилд по той же дороге, которая так недавно казалась дорогой к счастью. Она села в поезд с чувством, что возвращается домой.
Напротив нее в вагоне девушка читала журнал. При появлении Лин она отложила его.
— Привет, какая неожиданность! — произнесла она отнюдь не сердечно. Нора Фейерс не скрывала, что считает свое положение фармацевта в Бродфилде неизмеримо выше положения медсестры. Что, разумеется, не внушало к ней особой любви.
С небрежной легкостью, порадовавшей ее самое, Лин ответила:
— Ничего удивительного. Я возвращаюсь в Бродфилд, да ведь и вы, видимо, едете туда же на дежурство.
— Я-то — да. Но я полагала, что вы вышли замуж и стали домашней хозяйкой или, по крайней мере, наслаждаетесь медовым месяцем.
Лин расслышала насмешку в ее словах, но не была уверена, то ли это просто удивление, то ли Нора уже знает о ее расторгнутой помолвке. Она спокойно ответила:
— Нет, я не вышла замуж и не собираюсь. Я еду в Бродфилд поговорить с начальницей о возвращении на работу в больницу.
Ответный блеск в глазах ее спутницы сказал Лин все, что ей хотелось знать. Нора не была особенно удивлена, увидев здесь Лин, она также и не думала, что Лин вышла замуж. Бродфилдские слухи докатились и до нее. Нет, она просто вынудила Лин признаться в том, что ей было и так известно.
Нора произнесла безмятежно:
— Господи! Странно, что вы решили вернуться. Полный провал, да? А вас не пугает, что будут говорить люди?
— Почему это должно меня пугать? Что они могут сказать? — Ни за что на свете Лин не собиралась поверять опасений врагу.
Нора Фейерс пожала плечами:
— Да, собственно, ничего, наверное. Просто мое богатое воображение помогает мне представить то, что будет за словами.
— И что же? — поинтересовалась Лин.
— Ну, все будут хихикать за вашей спиной. Я хочу сказать, вероятно, что-то не так с девушкой, если ее бросают, правда? Конечно, может, это вовсе и не ее вина, но люди обычно считают, что мужчина не бросит девушку просто так. Глупо, правда?
— Довольно глупо, — согласилась Лин, стараясь, чтобы голос не выдал ее. — Действительно, если двое решают, что не подходят друг другу, то уж лучше понять это до свадьбы, а не после, так ведь?
— О, разумеется. Если это обоюдное решение, то тогда все в порядке... Только... это такое избитое объяснение... Если бы я и сказала это кому-нибудь, боюсь, что они подумали бы, что я хочу скрыть факт, что меня просто бросили и я сама во всем виновата.
— Надеюсь, что вам никогда не придется оказаться в такой ситуации, — сказала Лин, спокойно ставя точку в обсуждении больной темы. Разговор прекратился.
Девушку все еще трясло от гнева и унижения, когда она вошла в кабинет начальницы. Но это быстро прошло. Пожилая женщина, ни словом не затрагивая личных дел Лин, все же сумела дать ей ощутить свое сочувствие и доверие.
На этот раз бисквитов и шерри не было, встреча была чисто деловой. Начальница спросила, когда она сможет приступить к работе, предположила, что, вероятно, Лин хотела бы жить в своей прежней комнате, но добавила, что место Лин в отделении Бартрам уже занято.
— Придется найти для вас что-нибудь еще, — улыбнулась она. — А сейчас, наверное, вам не терпится сбегать в Бартрам и перемолвиться словечком с старшей сестрой. Я знаю, она скучала по вас.
Понимая, что аудиенция закончена, Лин встала. К ее удивлению, начальница протянула ей руку.
— Поздравляю, сестра, — спокойно произнесла она. — Я думаю, вам нелегко было принять это решение, но уверена, вы о нем не пожалеете.
Придя в отделение, Лин обнаружила, что у старшей сестры выходной, а Пэтси, исполняющая ее обязанности, была слишком занята, чтобы уделить ей время. Она лишь кивнула на дверь кабинета:
— Том Дринан как раз закончил дежурство и пишет отчет. Загляни к нему, хорошо?
Лин так и сделала.
Том вскочил на ноги с радостным возгласом:
— Лин, какой сюрприз! Хотя не совсем, Пэтси говорила мне...
Было понятно, что он действительно рад ее видеть. Лин покачала головой с шутливым неодобрением:
— Будьте любезны называть меня в отделении «сестра Эсолл».
— Так вы возвращаетесь в Бартрам?
— Нет. Я пока не знаю, в какое отделение меня назначат.
— А куда вы направляетесь сейчас?
— Возвращаюсь в Эмберли. Я приезжала лишь поговорить с начальницей.
— Можно мне подвезти вас? Я свободен, и делать мне совершенно нечего.
Лин поблагодарила его. Они договорились встретиться через десять минут на эспланаде — большой полукруглой бетонной площадке, где разрешалось оставлять машины членам больничного совета и приезжим консультантам. Том, будучи простым врачом, держал свою машину в гаражах за больницей, и ему надо было сходить за ней.
По дороге Лин заглянула в общую комнату, но она была пуста. По привычке бросила взгляд на затянутую зеленым сукном полку для писем, словно ожидая увидеть на одном из конвертов почерк Перри. Затем мысленно захлопнула дверь за этими воспоминаниями и вышла из здания больницы.
Из-за угла главного здания вывернула машина Тома и подъехала к Лин. Том распахнул дверцу, она села; старая, но ухоженная машина, нервно дернувшись, поехала. В это же время к главному зданию подъехал еще один автомобиль. Его водитель обернулся на смех Лин, слегка поклонился и, выйдя из машины, направился к входу. Это был Уорнер Бельмонт.
Две недели спустя Лин сообщили, что она принята обратно в Бродфилд. Ожидание кончилось, и она почувствовала облегчение. Жаль было покидать Эмберли; Мэри и Деннису не хотелось отпускать ее, но она знала, что всегда может вернуться сюда и ей будут рады.
Мэри потребовала от нее пообещать, что она навестит их в первый же свободный день, а затем невинно добавила:
— А ты не могла бы привезти с собой того милого молодого доктора, который подвозил тебя последний раз?
— Доктора Дринана? Не знаю, будет ли он свободен.
— А если будет?
— Если будет, я обязательно скажу ему, что вы его приглашаете.
— А ты-то хотела бы, чтобы он приехал? Лин отвернулась.
— Мне было бы приятно привезти его к вам на денек. Его родные в Белфасте, и он ездит туда лишь во время отпуска, — уклончиво ответила она.
Мэри нахмурилась:
— Похоже, что ты жалеешь его. Лучше бы тебе было приятно свозить его к нам просто ради его общества.
— Но мне правда приятно! — запротестовала Лин. — Мне лишь кажется, что не стоит отнимать у него слишком много времени.
— А если он сам не против? — рассмеялась Мэри. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Что из-за Перри у милого доктора Дринана нет никаких шансов. Но я видела, какими глазами он на тебя смотрит. Мне кажется, ты недооцениваешь его готовность ждать, пока ты забудешь Перри...
— Ему незачем ждать!
Мэри покачала головой и мудро промолчала.
В Бродфилде Лин с благодарностью узнала, что начальница сдержала свое обещание. Лин будет жить в своей прежней комнате сестринского корпуса, окнами в сад. Ей всегда нравилась эта комната, но она понимала, что надо подавить в себе излишнюю сентиментальность. Войдя в комнату, она первым делом принялась распаковывать вещи. Она развешивала платья в шкафу, заполняла ящики, расставляла по привычным местам фотографии. Портрет отца сюда. Мамин — сюда. Посередине полки осталось пустое место, раньше здесь стояла фотография в серебряной рамке... Хотя можно немного подвинуть к центру мамин портрет, и папин тоже... Вот и все. Теперь уже не кажется, что чего-то не хватает. Осталось лишь ощущение невосполнимой пустоты в сердце у их дочери Лин.