Приманка

Джон вел себя агрессивно, что было совсем на него не похоже, во всяком случае, Мадди никогда его таким не видела.
– Прекрасно, – ответила она, хотя это, конечно, было не так. Ее била дрожь, голова раскалывалась, горло болело, ей было очень страшно. Но она совладала с собой: – Ты ведь помнишь, это федеральные агенты.
– Сэм Маккейб, – сказал Сэм, взглянув в зеркало заднего вида на Джона.
Он снова свернул налево, и, когда он поворачивал руль, Мадди почему-то обратила внимание на то, какие у него мускулистые руки.
– Э. П. Уинн, – пробормотал Уинн, как всегда продолжая жевать жвачку.
– Джон Картер, – представился Джон и опять пошел в наступление: – Это все связано с тем, что произошло с Мадди прошлой ночью? Я, конечно, понимаю, это было ужасно, но она ведь не получила серьезных повреждений. Что, у них в Новом Орлеане нет никаких других новостей?
– Наверное, – сказал Маккейб, а потом, бросив взгляд на Мадди, спросил: – Куда вас подвезти?
– Давайте в гостиницу, – ответила Мадди. Она посмотрела на Маккейба. – Вы что, установили за мной наблюдение?
– Просто оказались в этом районе, – после небольшой паузы произнес Маккейб, и Мадди заметила улыбку в его глазах.
– Вы следили за мной, – сказала она, – признайтесь.
– Если бы в руках у того парня оказался пистолет, мы спасли бы вам жизнь.
В этом есть резон. Мадди какое-то время молчала, обдумывая его слова.
– Этот репортер сказал, что на какую-то другую Маделайн Фицджеральд напали прошлой ночью. Он сказал, что это было заказное… убийство, – медленно проговорила Мадди, споткнувшись на последнем слове.
Маккейб остановился на красный свет и в нерешительности посмотрел на нее. Потом снова сосредоточился на дороге и заговорил:
– Ну хорошо, вот как обстоят дела: прошлой ночью в гостинице остановились две женщины по имени Маделайн Фицджеральд. На обеих было совершено нападение. Одна из них погибла, а другая, то есть вы, осталась в живых.
У Мадди перехватило дыхание.
– Вы сами хотели знать, – сказал Маккейб.
– Вы что, серьезно? – спросил Джон.
– Какие уж тут шутки, – ответил ему Уинн. – Я думаю, что вы даже не представляете, мисс Фицджеральд, как вам повезло. Та, вторая женщина получила два пулевых ранения в голову.
– О боже. – Мадди почувствовала, что у нее закружилась голова. – То есть, возможно, он по ошибке напал на меня?
– А вы думаете, что это не было ошибкой? – спросил Маккейб.
Он старался говорить как можно спокойнее – пожалуй, уж слишком спокойно и безразлично. Он явно старался из нее что-то вытянуть. Мадди решила для себя, что это ему не удастся.
– Конечно, он ошибся, – сказала она. – Так что, по-вашему, произошло?
– Мы думаем, это было заказное убийство, – сказал Уинн.
– Заказное убийство той женщины? – Мадди сделала глубокий вздох. – Убийца перепутал нас и оказался в моем номере по ошибке. Он хотел убить ее.
– А может быть, все было как раз наоборот. – Они остановились на перекрестке, и Маккейб внимательно посмотрел на нее. – Убийца сначала проник в ее номер, убил ее, потом понял, что ошибся, и тогда напал на вас. Он мог охотиться за вами.
Стараясь сохранить лицо непроницаемым, Мадди посмотрела ему в глаза.
– Но почему? – спросила она.
– Понятия не имею, – ответил Маккейб и снова бросил взгляд на Мадди. – Поэтому-то я и хочу, чтобы вы как следует подумали, прежде чем ответить на следующий вопрос. Знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы вашей смерти или кому ваша смерть была бы выгодна?
Загорелся зеленый свет, они поехали дальше, и он перевел взгляд на дорогу. Мадди показалось, что она заметила тень сомнения в его глазах.
Ее ладони стали влажными.
– Нет, – сказала она.
– Ну вот, мы и приехали. – Маккейб повернул на дорожку, ведущую к входу в гостиницу. – Так какие у вас планы на оставшуюся часть дня?
– Мы сейчас заберем вещи и отправимся в аэропорт, – сказал Джон. – Вот и все наши планы.
– Хотите, мы отвезем вас? – спросил Маккейб, обращаясь к Мадди.
– Нет. – Мадди уже взялась за ручку двери. – Мы поймаем такси. Спасибо.
– Подождите минутку. – Маккейб схватил ее за запястье, когда Джон уже открывал дверь. – Мне надо вам кое-что сказать.
Ладонь у него была большая, с длинными пальцами, теплая и сухая. Джон вылез из машины, наклонился и смотрел на Мадди через полуоткрытую дверь.
– Закройте дверь, – сказал Маккейб. Он, не отрываясь, глядел на нее с серьезным, даже мрачным видом.
У Мадди замерло сердце. Она почувствовала, что ее охватила нервная дрожь, и закрыла дверь.
– Так что вы хотите? – спросила она.
Самое главное – чтобы он не понял, как она волнуется. Может быть, он уже это заметил? По выражению его лица этого нельзя было понять.
– Если у вас для меня что-то есть – хоть что-нибудь, – говорите это сейчас, пока ваш дружок не слышит.
– Мне нечего вам сказать. – Она заставила себя усмехнуться. – И Джон вовсе не мой дружок. Он просто работает в моей компании.
– Буду иметь это в виду, – улыбнулся Маккейб.
О боже, у него на щеках ямочки! Она посмотрела на часы:
– Я могу идти?
– Что? – Он тоже посмотрел на часы и сдался. – Да, конечно.
– Вы хотели еще что-то сказать? – спросила Мадди. – Я спешу на самолет.
– Да. – Он откинулся на сиденье. – Даже если на вас напали по ошибке, вам нельзя расслабляться. Этот человек – кто бы он ни был – пытался убить вас, и вам удалось спастись. Вы выжили. Вы свидетель. Наверняка он боится, что вы опознаете его. Возможно, что он охотится на вас, чтобы завершить работу.
Мадди широко раскрыла глаза. Это почему-то не приходило ей в голову.
– Я могу предложить вам охрану. Кто-то постоянно будет с вами, двадцать четыре часа в сутки, пока мы его не поймаем.
У Мадди перехватило дыхание. ФБР предлагает ей охрану? В другое время ей бы стало смешно.
– Нет, – сказала она. – Нет, нет, нет. Я просто хочу позабыть обо всем этом.
И с этими словами она раскрыла дверцу машины и вышла на испепеляющую жару.
Она вдруг почувствовала головокружение – то ли из-за того, что слишком резко встала, то ли из-за недостатка сна и из-за голода, а также того стресса, в котором она жила последние двадцать четыре часа. Мир, кажется, покачнулся у нее перед глазами, и ей пришлось опереться о крышу машины, чтобы не упасть.
– Вы забыли портфель, – сказал Маккейб, и она вздрогнула. А потом еще раз призвала на помощь всю свою волю и вытащила портфель из машины. Когда она захлопнула дверцу, он сказал ей вслед: «Будьте осторожны, мисс Фицджеральд».
 
ГЛАВА ПЯТАЯ
И о чем ты только думал, черт тебя побери? Смолски крутился на своем вращающемся кресле и возмущенно пожирал Сэма глазами. Он так громко это выкрикнул, что Гарднер даже подпрыгнула на месте, а Сэм поморщился. Уинн отступил на шаг назад.
– Мы из-за вас выглядим полными идиотами!
Было почти шесть часов вечера. Они стояли в роскошном салоне частного самолета, который приземлился в Новом Орлеане двадцать минут назад. Смолски сидел в бежевом кожаном кресле, отвернувшись от огромного плазменного телевизора, и смотрел на Сэма. Утренний репортаж Джина Маркхэма только что закончился крупным планом Сэма с поднятым средним пальцем.
– Это была внештатная ситуация. Мы просто неправильно ее оценили, – объяснил Сэм.
Оправдание было никудышным, он и сам это понимал.
– Мы подумали, он бежит к ней с пистолетом, – вставил Уинн.
– Вы подумали, он бежит к ней с пистолетом, – передразнил его Смолски противным тонким голоском. – Вы наставили пистолет на репортера в центре города, и они это сняли на пленку!
Ответить было нечего, кроме как: «Простите, босс, мы допустили ошибку». Однако Сэм этого делать не стал. За шесть лет, которые он проработал под началом Смолски в Отделе убийств ФБР, он твердо усвоил, что извиняться нельзя, иначе Смолски будет вытирать об тебя ноги. Его характер был в ФБР легендой.