Магический спецкурс
— Так почему Первая Республика развалилась? Если Сорроу исчез с горизонта, проблема с перевыборами должна была решиться.
— А она и не развалилась, — удивил меня профессор Грокс. — Она просто перестала быть республикой. В государстве начались волнения. Доверие к выборной системе и так было очень низким, а из-за этого и вовсе сошло на нет. Однако авторитет леди Роны и лорда Гордона был настолько велик, что большинство жителей хотели видеть во главе государства кого-то из них. В тот момент лорд Гордон сделал леди Роне предложение руки и сердца. Они поженились, и сразу после свадьбы их короновали. Первая Республика стала Объединенным Королевством.
После этого профессор Грокс переключился исключительно на рассказ об Орте, о том, как менялась школа и постепенно превратилась в университет. Уже минут через двадцать этого рассказа я вспомнила, почему не люблю историю.
* * *После лекции мы с Хильдой отправились сначала в столовую, а оттуда — во внутренний двор, чтобы съесть обед за одним из столиков на улице, пользуясь пока еще по-летнему теплым днем.
После обеда мы решили сразу заскочить в библиотеку, чтобы взять необходимые учебники. Там мы столкнулись с парнем, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта. Его звали Андреем, и он прибыл в Орту из Екатеринбурга, что моментально сблизило нас еще больше: по местным меркам мы оказались почти земляками. Он как раз получил набор из пяти довольно внушительных по размеру книг.
— Сказали, что на следующей неделе надо будет прийти за добавкой, — сообщил он с улыбкой, пока мы дожидались своих комплектов. — Тогда выдадут учебники по специализации.
— Интересно, почему их выдают отдельно? — задалась вопросом я.
У Хильды, как всегда, нашелся на него ответ:
— Потому что до следующей недели мы еще можем сменить выбранную специализацию. После первого занятия и до второго мы должны окончательно определиться.
— Как удачно, что мы встретились у дверей учебной части, — я улыбнулась новой подруге. — Полезно дружить с тем, кто все знает.
— Вообще-то я это тоже знал, — заметил Андрей. — Родители говорили.
Я удивилась.
— А как так получилось, что об этом они тебе сказали, а фокусирующим артефактом не снабдили?
Он изобразил на лице смущение и протянул:
— Вообще-то он у меня есть. Просто ты выглядела такой смущенной, что мне захотелось тебе помочь. Чтобы ты не была единственной, кого предки так подставили.
Я не знала, разозлиться мне или умилиться. Такая внезапная поддержка от незнакомого парня выглядела очень трогательно, но это означало, что я все-таки оказалась единственной студенткой спецкурса, которой родители не дали артефакт.
— Только извини, завтра я его «найду», — он изобразил пальцами кавычки, — и отнесу профессору Данглу на активацию. Ты мне симпатична, но я не хочу отстать в обучении на целую неделю. Без обид.
— Да какие уж тут обиды? — я махнула рукой. — Спасибо, что поддержал.
— Да не за что.
Библиотекарь наконец вручил нам с Хильдой по стопке книг на ближайший семестр. Мы за них расписались и все вместе отправились обратно, к общежитию, делясь впечатлениями от первого учебного дня.
Не дойдя даже до первого поворота, мы столкнулись в коридоре с другими студентами. Судя по тому, что лица их были мне совершенно незнакомы, они учились не на спецкурсе. Поначалу я даже не придала их появлению значения. Однако, когда они проходили мимо, один из парней специально зацепил плечом Андрея. Причем с такой силой, что тот выронил стопку учебников из рук.
— Эй, аккуратнее нельзя?
— Ой, кто это у нас тут? — противным, насмешливым и сюсюкающим тоном поинтересовался парень, который его задел. — Марек, смотри, это же спецы, — обратился он к другому парню — высокому и довольно привлекательному, если не считать заносчивой ухмылки на губах, которая портила все впечатление.
Мы с Хильдой переглянулись.
— Если это подразумевалось как уничижительное прозвище, — заметила Хильда, — то вам стоит поработать над формулировкой. Потому что слово «спецы» не звучит обидно.
Я же внутренне сжалась. Только местного аналога дедовщины мне не хватало для полного счастья. Я умудрилась отучиться десять лет в школе и четыре года на бакалавриате, избежав подобных конфликтов. Видела, как порой травили других, но я умела ладить с людьми или оставаться незаметной для них, поэтому опыта подобных противостояний не имела. Со стороны это всегда выглядело настолько страшно, что я ни разу не нашла в себе силы вмешаться и вступиться за того, кого обижали.
— О, а ты у нас смелая! — Все тот же парень мерзко хихикнул, подошел к Хильде и одним точным движением выбил из ее рук учебники.
— А ну отстань от нее! — Андрей толкнул его в плечо.
Я видела, как у Хильды сжались кулаки. Она стиснула зубы, стараясь сдержаться и не способствовать развитию конфликта. Зато его были не прочь развить наши оппоненты. Еще один парень присоединился к первому, и теперь оба наступали на Андрея, размышляя на тему того, справится ли «этот хлюпик» с ними. Андрей, кстати, был действительно высок и худощав, к тому же носил очки в тонкой оправе, поэтому не производил впечатления крепыша. И судя по тому, как он попятился под натиском местных, таковым себя и не чувствовал. Правда, они тоже пока ничего не делали, только угрожали на словах.
— Слушайте, чего вы к нам привязались? — выдавила я, чувствуя, что нужно хотя бы словесно вступиться за Андрея. Прозвучало жалко: мой голос дрожал от испуга и волнения. — Мы же вам ничего не сделали. Давайте каждый пойдет своей дорогой.
Парень, который до сих пор оставался в стороне с двумя симпатичными спутницами и которого один из приятелей назвал Мареком, посмотрел на меня. Впервые за все время.
— У кого это аут прорезался голос? — обманчиво ласково промурлыкал он, окидывая меня неприятным взглядом. От одного такого взгляда можно было почувствовать себя «облапанной». — Деточка, тебе разве кто-то разрешал говорить?
Он шагнул на меня, и я инстинктивно попятилась назад. Далеко не ушла: прямо за моей спиной оказалась стена. А Марек подходил все ближе, пока не оказался почти вплотную. Одной рукой он уперся в стену, а другой коснулся моих губ.
— Такой славный ротик, — тихо, но отчетливо произнес он, — дается женщине не для того, чтобы болтать, а совсем для других вещей. Научить?
Я почувствовала, как меня захлестнуло горячей удушливой волной страха, гнева и стыда. Мне были отвратительны его прикосновения и намеки, но я так растерялась, что не могла пошевелиться, даже вдохнуть.
Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы рядом не раздался тихий, но властный голос:
— Марек Кролл, отчего у меня такое чувство, будто вы должны быть совершенно в другом месте?
Марек моментально отпрянул, и все мы обернулись на голос. По коридору, сцепив руки за спиной, к нам приближался профессор Норман, губы на его неприятном лице кривились в едва заметной усмешке, а глаза не обещали ничего хорошего.
Незнакомые студенты отступили назад, собираясь в кучку. Девушки перестали улыбаться и виновато потупились. Только Марек остался стоять на месте, не демонстрируя раскаяния.
— Стоит ли мне напомнить вам, господин Кролл, правила Орты? — вкрадчиво поинтересовался профессор Норман, делая еще несколько шагов вперед и оказываясь рядом с нами.
— Нет, профессор, — без доли смущения или испуга ответил Марек.
— Тогда почему вы все до сих пор тут стоите? Ждете, когда я назначу вам взыскание?
Только теперь Марек отошел к своим растерявшим энтузиазм приятелям, но пожелал оставить последнее слово за собой:
— Вы бы поостереглись, профессор. Не забывайте, кто мой отец.
— Вы мне угрожаете? — На лице Нормана появились искренние удивление и насмешка. — Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я сомневаюсь, что ваш отец поддержит вас в подобной ситуации. Мое последнее предупреждение всей вашей компании: еще раз увижу, что кто-то из вас пристает к студентам спецкурса, назначу взыскания всем пятерым, независимо от того, кто будет присутствовать на месте. Ясно?